Сказки старого дома
Шрифт:
— Что же ты, братец, подвел-то меня? — пеняю я ему.
— Я просил тебя развлечь Шехерезаду разговорами и танцами, а ты ее в лес уволок. Она вроде бы обиделась насчет несостоявшихся плясок.
— Не говори ерунды, Серж, — отмахивается он. — Еще скажи, что она вообще осталась недовольной! Кто поверит в то, что говорят женщины? Это она меня обидела!
— Да ну?
— Всё время допытывалась, куда я прячу свой хвост. Словно я козёл какой, — и, подумав, добавил: — Или дьявол. А вообще-то я бы с удовольствием поучил ее и танцам
— Пойдешь со мной обедать?
— Да ты что! Там эти.
— Что, попался им как-нибудь?
— Замешкался я что-то разок и попался, — признался Габор и недвусмысленно почесал спину.
— Ничего, пойдем. Без вины они никого не трогают.
— Точно?
— Точно. Ты не с того начал. Нужно не подглядыванием заниматься, Габор, если хочешь познакомиться с амазонкой.
— А чем?
— Если хочешь наладить хорошие отношения, чтобы не гоняли, то предложи соревнование. Тогда они проявят интерес и к тебе.
— Брось, какое я могу предложить им соревнование? Любая из них сильнее меня вдвое. А я ведь не слабак! На сельских праздниках в борьбе укладываю сразу троих мужчин.
— Предложи им посоревноваться в беге. Я видел, как ты сегодня улепётывал. А соревноваться в беге можно и в поле, и в лесу. Где-нибудь тебе проиграют даже амазонки.
Габор сильно задумался и в таком задумчивом виде вступил в дом. Оказалось, что самое время. Девочки уже за столом, но еще не начали. На появление фавна даже бровью не повели. Пришел и пришел. Чего тут говорить?
— Знакомьтесь, девочки, это Габор.
— Мы уже знакомы, — за всех невозмутимо отвечает Антогора.
— Мар, — кричу, — у нас гость! Голодный.
— Сейчас, сейчас несу! Охота, Ферида, накрывайте на стол!
И в самом деле что-то несет, девочки накрывают, мы все рассаживаемся и приступаем к насыщению. Специально молчу. Интересно, как Габор будет выкручиваться сам?
— Вы всё еще обижаетесь на меня? — спрашивает Габор, обратившись в сторону амазонок.
Охота хмыкает себе под нос что-то невразумительное.
— А я люблю смотреть на физические упражнения и сам тоже ими занимаюсь. Красивое зрелище меня завораживает и притягивает. За него готов даже и пострадать!
— Вот как-то и пострадал, — констатирует Ферида, — не надо было прятаться! Спросил бы, нельзя ли посмотреть на нашу тренировку. Не любим, когда за нами тайком подсматривают.
— Постеснялся.
Амазонки уставились на него ошалелыми глазами. Стеснительный фавн! Где это видано?
— Шутишь?
— Ну, как сказать, может, и не совсем как бы постеснялся, — начал выкручиваться Габор, — но всё равно было как-то боязно к вам подходить. Вы такие важные, красивые…
— Послушай, Габор, а ты сам-то какими упражнениями занимаешься?
— Бегом.
— Не смеши нас! С твоими-то короткими ногами? Ну-ка, встань! — Габор поднялся, а Антогора встала рядом с ним. — Вот видишь, мой бедренный сустав выше твоего пояса.
— Недоразумение, недоразумение, говоришь! — задыхаясь от возмущения, вскричал фавн. — Раз вы такие уверенные, то вызываю вас на соревнование! Два этапа. Бег по полю и бег по лесу на триста локтей. Увидим, что важнее — мастерство или длинные ноги!
Амазонки переглянулись.
— Согласны. Один на один или команда на команду?
— Как хотите.
— Тогда командой. Когда?
— Завтра утром, как закончите свои упражнения.
Габор ушел. Наверное, набирать команду. Охота и Ферида копошатся где-то в доме. Мы с Антогорой в библиотеке. Она вытащила из тайника в стене тяжеленный ларец и взгромоздила на стол. Сама же взяла какой-то свиток, в живописной позе улеглась на одну из кушеток и принялась за чтение. Ларец доверху набит мешочками с золотыми и серебряными монетами. Сколько взять с собой? Сотни золотых ауреусов, наверное, хватит. Отсчитываю, ссыпаю в мешочек и поднимаю глаза на Антогору, собираясь сказать ей, чтобы поставила ларец на место, и замираю от неожиданности. Девушка вовсе не лежит на кушетке, а стоит, к чему-то встревоженно прислушиваясь.
— К нам кто-то едет верхом. Не один. Четверо, нет, пятеро. Не нравится мне это. Мы никого не ждем.
Я тоже напрягаю слух и не улавливаю ничего, кроме птичьих голосов за окном. Но тревога Антогоры передается и мне. Быстренько спускаемся к дверям, выходящим на дорогу. Охота и Ферида уже здесь. Мар в стороне от двери осторожно, краем глаза смотрит в окно на подъезжающую пятерку всадников. Ферида, увидев, что Антогора подошла, проходит мимо нас и скрывается в сторону дверей, выходящих в сад. Мар хочет что-то мне сказать.
— Это за мной. Нашли всё-таки. Впереди едет Квинт Клодий — мой бывший хозяин. Я не вернусь к нему!
Только тут я замечаю у него в руке короткий меч.
— Вот что, Мар, ты не в своем доме, чтобы решать, что тебе делать. Еще побоища нам тут не хватало! Тот, кто в доме по воле хозяина, тот под его защитой. А раз я сейчас заменяю Александра, то все в доме выполняют то, что я скажу. Быстро выйди, скройся в лесу и сиди там, пока не позовут. Ты понял?
— Да, — и Мар бегом понесся к выходу в лес, а я направился к дверям.
В двадцати шагах от нас пятерка всадников спешилась и, оставив лошадей стоять, твердо и решительно ступая, приблизилась к нам. Я бы сказал, что они четверка солдат с командиром, но по внешности не могу знать, какое место они занимают в римской иерархии.
Тот, что стоит впереди, — понятно, Квинт Клодий. А те, что за ним? Солдаты регулярной армии? Какая-нибудь стража? А может быть, просто слуги? Во всяком случае, эти четверо вооружены и одеты одинаково. Здоровяки.
— Что тебе угодно на чужих землях? — спрашиваю я стоящего впереди, памятуя из истории, что в те времена обращения на "вы" еще не знали.