Сказки старого леса. Книга 1. Испытание Верой
Шрифт:
Проснулся Ваня от запаха. Да такого вкусного, такого аппетитного, что сил никаких нет. Мальчик уселся на лавку и заворожённо уставился на печку. Рядом с лавкой на полу, тоже не отрывая глаз от печки, замерев, сидели рядком Кошка с Мышем. Все трое даже не шелохнулись, когда за их спинами скрипнула дверь.
– Я тут в котомке твоей порылась да крупицы взяла на кашу, скоро поспеет. Беги шустрей на ручей. Каша неумытых не любит.
– Бабушка, – через какое-то время Ваня, сидя за столом, нахваливал варево, – вы и кашу колдовством варите?
– Я тебе ещё вчерась сказывала, что нету никакого колдовства.
– Как же нету-то, когда такой вкуснотищи, поди, и в царских хоромах не едали? Как же без колдовства, когда хочется чугунок вывернуть да облизать.
– Ну, добавила чуток травки. Специально для нерадивых жён имеется. Я её зову объедень луговой. С такой приправой и дрова мелко порезанные на праздничный стол можно ставить.
– Колдовство, – довольно согласился мальчик.
– Вот ведь упрямый, как козёл однорогий. Кончай с трапезой, да начнём в лес собираться.
– Бабушка, мы пойдём смотреть, что волшебства никакого нету?
– Так и есть. Только подготовиться надо. Со стола прибери, посуду помой, сам снова помойся.
– Это-то зачем? Чай, не в церковь собираемся, а в чащу дремучую.
– О тебе же пекусь. Чтобы кашей в лесу не пахло. И вообще, делай что велено.
Вскоре мальчик снова сидел на лавке, сложив руки на коленях, внимательно разглядывая разложенные на столе травы.
– Выполняй всё в точности, – старушка показала на сухой пучок с краю. – Понюхай и запомни накрепко. Чем пахнет?
Ваня осторожно взял в руки траву, глубоко втянул носом воздух и удивлённо уставился на старушку: – Вами пахнет, бабушка.
– Правильно. И от тебя так должно в лесу пахнуть. Распихай пучок ентот по одежде своей. За ворот сунь, во все складочки, да в обувку побольше, небось ноги-то не помыл.
Мальчик тщательно выполнил указания.
– Теперича бери другой кустик со стола. Это та же травка, только свежая. Натирайся ею во все места, кои из рубахи да портков торчат… шею три к волосам поближе, руки, уши. Что осталось – в рот засунь да жуй не глотаючи. Рот вяжет? – переспросила старушка, глядя на перекошенное лицо Вани, – это хорошо, сильная травка, значит. Ещё жуй… теперича снова втирай чего нажевал.
Бабушка внимательно осмотрела мальчика, тщательно обнюхала его и осталась довольна.
– Вроде готов. Бери со стола мешочек на верёвочке, вешай на шею. Не вздумай снимать, пока в лесу живёшь. Пошли.
Выйдя на улицу, старушка строго сказала:
– По левую руку от избы далеко не плутай.
– Почему? – еле смог выговорить непослушным ртом мальчик.
– Скоро увидишь, – с этими словами бабушка довольно ходко направилась именно туда, куда запретила ходить.
Шли быстро, иногда притормаживая, когда старушка неожиданно нагибалась к какому-нибудь растению, что-то бормоча себе под нос. Наконец и к Ване вернулся дар речи.
– Бабушка, а чем это вы меня намазюкали? Травы колдовские?
– Опять за своё. Лечебник это болотный. Травка как травка, по виду ни в жизнь не отличишь от обычной. Только по запаху. Запомнил, как пахнет?
– Умирать буду, бабушка, а навряд ли забуду, пропах ею словно скотный двор навозом.
– Вот и славно.
– А чего лечит-то этот Лечебник?
– Да почти ничего. Я его чуток в сбор от косоглазия добавляю да иногда в настой от хромоты суставной.
– Как же, бабушка… зачем же?
Старушка остановилась, прислушиваясь:
– Кажись, пришли. Теперича молчи, от меня ни на шаг.
Они тихонько вышли на полянку и замерли. Ждать пришлось не долго. Внезапно кусты затрещали, и оттуда на них с рёвом выскочила огромная медведица. Не пробежав и двух метров, она резко замерла на месте, поведя носом. Затем как-то сразу успокоилась и даже довольно заурчала. На её зов из кустов следом появились два медвежонка. Один из них сильно прихрамывал на заднюю лапу. Медведица тихонько подтолкнула его мордой в сторону людей. Тот, поскуливая и постоянно оглядываясь на мать, подошёл к старушке.
Ваня оцепенел. Рядом с ним на поляне стояла громадная медведица, да ещё и с медвежатами. Он почти не дышал от страха, поэтому не с первого раза расслышал, что его зовёт бабушка.
– Помоги же, говорю, олух царя небесного… да тихонько… не торопись. Держи мягко, но крепко… да куда ж ты спиной к медведице, повернись лицом… пусть она тебя видит, руки ей всё время показывай. Вот так… – шептала бабушка, одновременно ловко осматривая медвежонка. – Слава Богу, ничего страшного. Накололся где-то играючи да занозился… держи крепче, – с этими словами старушка что-то там дёрнула, куда-то даванула так, что медвежонок отчаянно завизжал. Ваня втянул голову в плечи и скосил глаза на медведицу. Та стояла всё так же спокойно, продолжая принюхиваться.
– Готово, – старушка положила на ранку какой-то листочек, предварительно поплевав на него, достала лоскут материи и перемотала ранку. – Ну-ка, дай-ка мне из твоего мешочка на шее травинку одну. Она засунула её под повязку и отпустила медвежонка. Тот, скуля и жалуясь, припустил со всех ног к матери. Медведица, обнюхав его, стала пятиться назад и вскоре исчезла в кустах.
– И нам пора, – тихонько сказала старушка, так же, как медведица пятясь спиной вперёд. – На сегодня довольно.
Уже в темноте, лёжа на лавке перед сном, Ваня снова заговорил.
– Бабушка, вы мне больше неколдовство не показывайте. А то я после вашего неволшебства до сих пор заикаюсь.
– Дурень, сам же видел, всё дело в травке обычной. Это Лечебник болотный, есть ещё лесной и полевой. Но болотный – самый редкий и самый пахучий. Им все звери без разбору лечатся. Они как его учуют, так тихие становятся. Пока ты им пахнешь, никакая животина тебя не тронет. Так что нет никакого колдовства.
– Да, бабушка, как скажете, бабушка. Нет, так нет… токмо сдаётся мне, сказали бы вы тому медведю сегодня камаринскую сплясать, так он сейчас бы ещё кренделя выписывал. Если уж это не колдовство, то и говорить не о чем. Я, бабушка, грешным делом чуток сумлеваться начал, что вы Баба Яга. А сегодня вы мне показали, что колдовства-то нет. Так показали, что уж больше и сомнений никаких… Медведица сама дитёнка своего на лечение отдаёт. Какое же это волшебство?