Сказки старого Вильнюса IV
Шрифт:
Да нет, ничего особенного, чучело как чучело, просто мы поспорили, что Томас от этого чудища сорок лет не избавится, и если осьминог продержится в лавке еще две недели, я выиграю… Ха, даже не помню, что именно, но что-то очень полезное в хозяйстве. Может быть, карту пиратских кладов? Ну да, еще две недели. Правильно посчитал, мы с ним сорок лет назад поспорили, а что? Мало ли,
Нет, я не русалка. И больше никогда никого так не называй, люди обычно обижаются. Все равно что тебя дураком и вонючкой обругать, русалки – они все же глупенькие создания и рыбой пахнут… Нет, я не обижаюсь, ну что ты. Я же понимаю, ты просто пошутил неудачно. Но не все такие понятливые.
Лучше скажи, а ты чучела осьминогов не коллекционируешь? Не за этим, случайно, приехал? Ну и слава богу, обидно было бы проиграть наш с Томасом спор в самый последний момент.
Давай, чашку подставляй, чаю еще налью, тебе же хочется. И не косись ты на меню, это уже не заказ, а комплимент от заведения.
Черный шоколад? Да, еще бы! Вот спасибо! Давай только поделимся, кусочек мне, кусочек тебе, вот так, а остальное я заверну и вечером Томасу отнесу, он сладкое любит – прямо с ума сходит, а покупает редко, потому что русалку прокормить – это, знаешь, непросто для человека, который торгует никому не нужными сокровищами вместо нормальных человеческих сувениров.
Ну, по крайней мере, про русалок тебе теперь, надеюсь, все более-менее ясно. Если не готов заводить дома русалку, то и суши им не давай, а то потом не будешь знать, куда деться. Пусть вот батоны лопают, а утки перебьются, их и так раскормили дальше некуда, это уже не птицы, а свиньи в перьях, смотреть больно. Да ладно тебе, не переживай, что сделано, то сделано, просто больше их хлебом не корми, лучше уж русалок, в самом деле, или котов – вот они у нас прожорливые и ненасытные, впрочем, как везде. А если у тебя куска колбасы при себе нет, просто вспомни, что ел на завтрак или вчера на ужин, все равно, лишь бы что-то вкусное с кошачьей точки зрения, про ватрушки им, конечно, не очень интересно, хотя разные бывают коты и разные ватрушки.
Если честно, я не думаю, что котам достаточно одних наших воспоминаний, но они это любят, факт.
Еще чаю? Ну смотри, как хочешь.
Ты вот знаешь что? Ты мне скажи, где поселился. Нет-нет, твой адрес мне даром не нужен. Просто скажи, на каком берегу. На том? Ну и отлично, значит о будильнике можно не…
Что именно о будильнике? Говорю же, тебе это не надо. На том берегу можешь ставить будильник, хоть каждые полчаса, если приспичит.
Ну мало ли, что отпуск. Подумаешь. Некоторые и в отпуске встают по будильнику, я точно знаю, мне Черная Эва рассказывала, она в гостинице работает, как раз на том берегу, где ты поселился. Говорит, съедутся отдыхающие, туристы вроде тебя, казалось бы, какие у них могут быть дела, куда им спешить? А с шести утра трезвон начинается.
Ох, да нет же! Не выдумывай. Черная, потому что волосы у нее темные. А у меня есть еще одна знакомая Эва, блондинка, туфли для сна шьет и продает по четвергам на фермерском рынке, так вот эта Эва – Белая, чтобы не путать.
Ну как – что за туфли? Теплые, матерчатые, с такими, знаешь,
Нет. Эва не русалка. С чего бы мне с русалками дружить, я пока в своем уме.
Приятно слышать, что не сомневаешься.
Да, так вот. Будильники. На том берегу ими можно пользоваться, а на этом не стоит. Строго говоря, нельзя ни в коем случае, но у нас не любят прямых запретов, считается, это грубость, дурной тон. Поэтому когда тебе говорят: «не стоит», – имей в виду, что подразумевается: «ни в коем случае». Это мало кто из приезжих понимает, а когда объясняешь, пропускают мимо ушей и вечно влипают в неприятности.
Дались же тебе эти будильники. Кто меня вообще за язык тянул?
Ну ладно, ладно. Но ты же сейчас опять начнешь от меня шарахаться и глазами вращать, как будто я невесть что болтаю. Конечно неприятно, а ты как думаешь?
Хорошо, смотри. Нет, погоди, отсюда ты ничего не разглядишь, иди на мост, оттуда, по-моему, прекрасный вид на холмы. Посмотришь и возвращайся.
Холмы как холмы, согласна. Штука однако в том, что под одним из них спит наш Князь. Ну как это – какой? Который наш город приду… то есть построил.
Сперва во сне знамение увидел, а наутро, чаю не попив, сразу взялся город строить. Так, во всяком случае, в летописях записано. Но летописи наши – дело темное. В одних документах говорится, будто Князь проснулся, построил город, правил много лет, а потом умер и его под холмом похоронили. Но есть и такие, где черным по белому написано, что Князь с тех пор вообще не просыпался. Совершенно верно, спит и видит наш город во сне. Умные княжеские волхвы сразу смекнули, что город ему снится в стратегически правильном месте, поэтому Князю лучше бы теперь вовсе никогда не просыпаться. Ну и уложили его в пещере под тем холмом, там тихо, спокойно, не шумит никто над ухом.
Как – что? Ну ты даешь. Никто же не знает, какая из летописей правдивая. Историки, конечно, спорят. Вот сколько город стоит, примерно столько они и спорят, однако холм рыть и княжий гроб на свет вытаскивать даже самые упертые не решаются. Потому что всегда остается сомнение: ну а вдруг? Я имею в виду: а вдруг про сон – правда, и если Князь все-таки проснется, город исчезнет, и мы все вместе с ним?
Да нет, никто в такие глупости особо не верит, а все-таки лучше не рисковать, археологов к холму близко не подпускать и продолжать теоретические споры, от них-то точно никакого вреда.
А несколько лет назад мы выбрали нового мэра. Так вот, его дед по матери – историк, причем как раз той школы, которая считает, что Князь все-таки спит и видит сон. И дед внука соответствующим образом накрутил. Так что не успел наш мэр вступить в должность, тут же появилось предписание: в Заречье – никаких будильников. Вернее, не предписание, а «официальная просьба», так это у нас называется, я же говорю, тут прямые запреты считаются грубостью, и начальству приходится изворачиваться, чтобы никого не оскорбить.