Сказки
Шрифт:
— А магнитофон?
— Магнитофон не обязателен. Это я так, для маскировки, его приплел. А теперь вижу, что не могу промолчать, не могу тебе всей правды не рассказать. Днем учи не учи, все равно без толку. А ночью — другое дело. Все великие люди работали только ночью. Писали романы, придумывали новые машины, решали теоремы. Может, тогда вторая половина мозга включается. Чик — и готово. Есть дневная половина, а есть ночная. Простые люди, вроде нас с тобой, пользуются только дневной, а великие — и той, и другой. У них в два раза больше мозгов работает. Улавливаешь?
— Честно?
— Возьми любую книжку из серии "Жизнь замечательных людей". И где-нибудь там обязательно проскользнет, что этот человек работал ночью. В начале или в конце — но все равно будет. Тот оперу сочинил, этот роман. И все — НОЧЬЮ.
— А днем что же они делали?
— Как что? Спали, конечно. Написал оперу — и спать. Ты думаешь, после оперы спать не хочется?
— Хочется, еще как хочется, — покорно согласился Витя, вспомнив, как он ходил в оперный театр. — А нам же нельзя спать, нам же днем в школу…
— Вот в этом и вся трудность. Не могу поэтому в полную силу развернуться. Они-то могли отсыпаться днем и ночью были снова свеженькими. А тут — прочтешь три страницы, и глаза слипаются. Иногда за столом засыпаю. Поэтому надо поскорее стать великим. Представляешь?
И Витек представил. Вот стрелка подбирается к двенадцати часам ночи. Все великие, которые до этого мирно посапывали в постелях, вскочили и засуетились вокруг своих письменных столов — готовятся к работе. Тот карандаши чинит, этот бумагу достает, тот телескоп разворачивает. Астрономы вообще только ночью работают и не скрывают этого. Вот пробили куранты — полночь. Великие, разгладив бороды, принялись за работу. По бумаге забегали карандаши и ручки. Рождаются романы и симфонии. Вот хитрецы! Пользуются ночной половиной мозга, а прикидываются, что такие же, как все. Ну ничего! Володька их выведет на чистую воду.
С этого дня Витина жизнь тоже переменилась. Правда, сначала он решил проверить эту гипотезу. Обложившись телефонными справочниками, Витя стал звонить известным писателям и академикам: хотел узнать, действительно ли они днем спят.
— Анатолия Георгиевича можно? — нахально спрашивал он.
— Его нет.
Приблизительно так ему отвечали по всем телефонам.
Витек радовался каждый раз, получая такой ответ. Конечно, никто ведь не скажет: спит, позвоните попозже. Следовательно, работают ночью. Ведь должны же они когда-то работать!
Для чистоты эксперимента следовало еще позвонить в двенадцать часов ночи. Но Витя не решился на такой звонок. Да и зачем? И так все было ясно.
Пора было приступать к ночной учебе и самому. Конечно, ему не хватало идеальных Володиных условий. Витины родители сразу воспротивились эксперименту.
— Не надо, Витенька, — просила мать.
— Увижу… Ты меня знаешь! — многозначительно произнес отец.
И все равно Витя ухитрялся хотя бы немного посидеть ночью за учебником. Чаще всего он запирался в ванной и читал, читал, читал
Утром его приходилось чуть ли не за ноги стаскивать с кровати. В школу он приходил с красными глазами. Долго и протяжно зевал. Иногда прямо на уроке засыпал. Но при всем этом учиться он стал заметно лучше. Не так, как Володя, но все равно лучше.
"Это я немного ночью поучил, и то уже есть результаты. А если…" — думалось ему. И это «если» будоражило душу.
САМЫЙ КРУГЛЫЙ «ОТЛИЧНИК» В МИРЕ
А Володя в это время получал пятерку за пятеркой. Слава его росла и росла. Если слава простого ученика не выше его парты, у известного школьника-спортсмена она достигает потолка класса, то Володина слава взвилась над крышей школы. Когда Володя шел по коридору, вслед ему летело одно только слово — ОН. И всем все становилось ясно.
После уроков девочки из других классов топтались на крыльце школы, выжидая, когда ОН пойдет домой. С замиранием сердца они следили за каждым его движением.
Вите было приятно ходить с Володей, так как все видели, что он лично знаком с таким человеком.
— Ты нас не подведи, — напутствовала Володю по утрам председатель совета отряда Ковнацкая. — Ведь ты наша гордость. Ты самый круглый отличник в мире. Есть, правда, еще один в Леонии, — добавила она однажды. — Но ты лучше…
— Бей леонийцев! — подхватил стоящий рядом Остапущенко. — Наши отличники — самые отличные отличники в мире!
Володя подошел к стене и нашел на карте Леонию. Неужели и там действует ремдень? Хотя нет, слишком это далеко. Он представил себе черного курчавого мальчугана в очках среди груды учебников. Даже жаркое леонийское солнце почему-то не мешало ему.
И сердце Володи наполнилось гордостью за самого себя. Сейчас Володя и не думал, что его пятерки не совсем настоящие. Ерунда. Он — самый круглый отличник в мире!
Ковнацкая срочно организовала выпуск специального номера стенной газеты. В ее нижнем правом углу многозначительно прикрепили карту Леонии. В левом верхнем углу с фотографии улыбался Володя. Сразу было видно, что никакая Леония не выдержит конкуренции. Под фотографией была прорезь, чтобы вставлять бумажку с постоянно меняющимся числом пятерок. В феврале их количество подходило к тремстам семидесяти пяти.
Постепенно в школе появилась мода на все леонийское. Особенно ценились марки с изображением детей.
А вдруг среди них есть тот — отличник?
— Могли бы и с твоим изображением марку выпустить! — сетовал Витя. И Володя радостно улыбался в ответ. На уроках он рисовал в тетради зубчики марок, заполняя их буквами "ПОЧТА СССР". Изобразить себя на марке он еще не решался.
На переменке Ковнацкая подошла к их парте и набросилась на Витю:
— Посмотри, что у тебя на парте делается! Какие-то царапины, буквы. Ты что, забыл, что эта парта в музей пойдет?
Она старалась не замечать, что точно такой же вид имела и Володина половина парты.
Когда зазвенел звонок с последнего урока, Ковнацкая загородила дверь.
— Володя, стой! Ребята, останьтесь! Сегодня мы должны провести сбор: "Берем пример с нашего круглого отличника", — объявила она. — Володя поделится своим опытом.
Володя замахал руками:
— Какой сбор?! Какой опыт?!
Но Ковнацкая была неумолима. Если она решила провести какое-то мероприятие, то всех и себя замучает, но проведет.