Сказочка или Сказявские похождения Моти Быкова
Шрифт:
– А, так у вас тут типа колдовство какое-то? По травке не проедешь, только по дороге? Лихо. Упс, что, Кузьма, выходит, ты у нас крутой колдун?
– Ой...
– Да нет, не в мальчишке дело, дети ворожить не умеют...
– А в ком, в коне? Это он колдун?
– подколол Мотя. Сивка покосился на него и на всякий случай негодующе фыркнул.
– Не похоже. Волшебные животные обычно всё время болтают, не заткнёшь...
– почесал в затылке птиц.
– А ваш столько времени молчит, значит, он тут ни при чём.
– Вот ты, наверное, и есть колдун, - буркнул Енот.
–
– Да? Только странно, что я сам об этом ни ухом, ни рылом. О, надо проверить! Спляши-ка для нас, как там тебя, Прошка! Желательно, ламбаду!
Видя, что напарник и не думает его защищать, а с любопытством ждёт результата проверки, полоскун занервничал и счёл за лучшее юркнуть обратно в будку.
– Ну вот, значит, ты тоже не колдун, - несколько разочарованно протянул Удод.
– Тогда не знаю, в чём дело. Чар тут никаких нет, ни на дороге, ни вокруг, но до вас ещё ни один путник...
– Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что никто просто НЕ ДОГАДАЛСЯ, что можно объехать ваш дурацкий шлагбаум??
– внезапно осенило Быкова.
– Почему "дурацкий"? Отличный шлагбаум, я его сам красил, - обиделся Удод.
– И вообще...
"Он не понимает. Вот сдохни моя печень, совсем не понимает, - пронеслось в голове Матвея.
– И никто из этих "сказявочников"... Это же надо! Реальный дурдом на выезде..."
Ржал так, что в боку закололо. Остальные смотрели на него с одинаковой степенью недоумения.
– Ой, не могу... Тормозные колодки, блин... Ха-ха-ха-ха!
– Мать... мать...
– как в анекдоте, привычно подхватило эхо.
Ёжкин Удод и Ёжкин Енот напряжённо переглянулись.
"Или всё-таки колдун?"
– Выходит, народ до сих пор котика вашего шугается? Я сам не местный, а вот племяш мой до сих пор весь на нервах. Может, как говорится, без огня и дыма нет? Почему его боялись? Чем он знаменит-то? Звиняйте меня, тёмного, говорю же, не местный, - Мотя покосился на фыркнувшего Прошку.
– Спиногрызыч ваш, я так понимаю, криминальный авторитет, от дел отошёл, но обстановку до сих пор контролирует и развлекается по мелочи - шлагбаум там и прочий антураж...
– Да не развлекается, скорее, наоборот - пытается развенчать миф о собственной кровожадности, им же, кстати, и придуманный, - хмыкнул Удод.
– Сам посуди, такую удачную фамилию грех не употребить себе на пользу. У нас тут до сих пор вздрагивают, когда её слышат. Как же - самый грозный и удачливый тать всех времён и народов. Ёжкин Кот со товарищи - эх, как это звучало! Все купцы заранее откупались, только бы с Федотом не столкнуться. Узреть его лично и вовсе охотников не было. Как ты понимаешь, опасались за жизнь и рассудок... Он уж и жалел потом - за всё время нашего лесного жития всего несколько раз нам оказывали хоть какое-то сопротивление, да и то только в самом начале. Потом - денежки на блюдечке да с поклонами... Вот такая у Федота слава была.
До Матвея только теперь окончательно дошло. "Повезло" котику с фамилией! Это тебе не свой в доску Матроскин. Его ж поди чуть ли не живым воплощением Ёжика с Узелком считают, вот и боятся на всякий случай. А он-то всё голову ломал, чего пацанёнок
– М-да, скукота... Я как бы и сам под настроение люблю помахаться, и не каждый мне под кулак полезет, знают, что чревато. Но если бы все как один шарахаться начали - не, не прикольно. Как тогда пар спускать - в тренажёрке, что ли?
– О, наш человек, с понятиями, - одобрил птиц.
– Мне тоже иногда ой как охота клювом потюкать! Но - нельзя, раз Феде обещались. Я-то держусь ещё, а у меньшака, бывает, лапы чересчур сильно зачешутся, вот он и строит из себя Ёжкиного зама. Некоторые даже покупаются. А с тобой, кхе-кхе, накладочка вышла, да, Проня?
Енот скривился и пошёл вперёд, спиной ощущая ехидные взгляды попутчиков.
– Так что, выходит, платить за въезд мы как бы и не обязаны?
– уточнил Матвей.
– Угу. Говорю же, выпендривается братишка. Хотел, наверное, тебя заранее застращать, чтоб потом перед Мусей покрасоваться - вот, мол, какого бугая добыл, - понизив голос, сдал его напарник.
– А то она на него внимания не обращает, а парень страдает, не знает, чем ещё её прельстить...
– Перестать выпендриваться, - отрезал Быков.
– Мужик должен быть спокойный и надёжный, агрессивные да обидчивые лохи никому не нужны.
– (Шедший впереди его явно услышал, но возбухать, как ни странно, не стал, наоборот, поник и лишь прибавил ходу.) - Кстати, всё забываю спросить - если он - Прошка, то у тебя тоже имя есть, или как?
– А я не сказал?
– хлопнул себя крылом Удод.
– Эх, видать, склероз не дремлет! Я - Силантий!
– Знатное имя, - одобрил Матвей.
– Не то, что...
– Тише ты, не добивай маленького, - дёрнул его за рукав птиц.
– Это и так его больное место, и все комплексы оттуда растут... Ну, помнишь, я говорил, что мы братья? Ты, наверное, подумал - побратимы или что-то в этом духе, но это не совсем так. Мамаше моей в гнездо в своё время подкинули одно странное яйцо, полосатое такое, ну, она подумала-подумала и не стала его выкидывать, высидела вместе со всеми. Мы с братьями почти одновременно вылупились, а Прошка запоздал, вот я его младшим и зову. Мамаша его наравне со всеми воспитала и различий между нами никогда не делала. Он её тоже любит, но из-за имени походу до сих пор переживает. Остальных по нашей традиции назвали - я Силантий, братья мои - Гораций, Клювий и Плиний, а как положено называть енотов, мать не знала. Пошла за советом к местному мудрецу - Фильке Соломонову, вот он его так и обозвал.
"Господи... Или я совсем тупой, или у них тут сплошной дурдом, - подумал Матвей.
– Енот из яйца вылупился! Ничего удивительного, что он такой дебил..."
– Тоже мне нашёл трагедию!
– отмахнулся он вслух.
– Прошка - но ведь не Хулио какой-нибудь или там не Хуан, так что пусть живёт и радуется! О, погоди, щас стих рожу:
Коли кличут тебя Прошка -
Подари зазнобе брошку!
Ну а коли ты Хуан -
Дари семечек стакан!
– Так что пусть не куксится полосатый, и похуже его имена бывают. Лучше б действительно цацку какую этой Мусе раздобыл, девки - как сороки, любят всё блестящее...