Сказы и байки Жигулей
Шрифт:
к себе хозяйкой привел.
Работает Анфиса с утра до вечера в огороде и дома, а Ванька, знай себе, лежит на
лавке да бражку ядреную посасывает. Напьется до озверения, поколотит супругу свою
верную, а та молчком все обиды сносит!
Живут, в общем, и живут. Только замечать стал с некоторых пор Ванька, что Анфиса
его по ночам куда-то уходит. Решил он выследить, куда. Притворился однажды пьяным,
брякнулся на кровать и лежит себе поленом дубовым.
Анфиса в полночь за двери - и
замок закрытой. Перекрестилась на двери железные - они сами собой и раскрылись. Вошла
Анфиса в церковный притвор, поднялась на колокольню. Высунулась в оконный проем, еще
раз перекрестилась и прыгнула вниз…
Видит Ванька с земли: протянулся от церкви до ближайшей горы Манчихи яркий луч
серебряный. Упала Анфиса прямо на этот луч, равновесие установила и пошла по нему, как
канатоходица. Не успел Ванька опомниться, как Анфиса уже с глаз исчезла. «В Ладоград
пошла, - ахнул Ванька, - не упустить бы!..»
Перекрестился он неумело и в раскрытые церковные двери вихрем влетел. Махнул с
колокольни вниз и... правую ногу себе поломал!
Уж как ухаживала за ним Анфиса, когда под утро домой вернулась! На руках носила,
из ложки кормила, колыбельные перед сном пела. Обещала ему клятвенно никогда больше в
Ладоград не ходить. А Ванька, знай себе, бил Анфису беспощадно да все заклятие у нее
выпытывал, которое в Ладоград допускает. Заело его, видать, сильно, что жена - его рабыня
безмолвная - туда вхожа, а он нет. Только не знала Анфиса никакого средства иного, в
Ладоград допускающего, кроме жизни безгрешной да молитвы непрестанной.
Быстро поправился Ванька: в ноге, вместо перелома, лишь трещина оказалась. Пошел
он в соседнее село к колдунье, попросил ее помочь в Ладоград ему проникнуть. Та цену
немалую за это дело заломила. Принес ей Ванька кольцо изумрудное, с которым Анфиса на
берегу в первый раз объявилась. И сам не знал, почему до сих пор его не пропил! Дала
колдунья Ваньке три черных зернышка, на мышиный помет похожих. Прежде чем снова
прыгнуть с колокольни, съесть эти зернышки наказала.
В следующую же ночь отправился Ванька к церкви. На двери железные
перекрестился - открылись. Взобрался на колокольню, три зернышка проглотил и прыгнул…
Страшно было второй раз ногу ломать! Но будто бы кто его под мышки придержал и
на яркий луч серебряный поставил. Пошел Ванька по тому лучу, усы от удовольствия
покручивая, и вскоре исчез за черной вершиной Манчихи…
День ждет Анфиса своего горемычного мужа домой, другой, третий, а он всё не
возвращается. Лишь через неделю приходит от него письмо без обратного адреса:
Живу преотлично в Ладограде.
Иван.
Узнала Анфиса от почтальона, что штемпель на конверте почтовым отделением
Троицкого рынка города Самары поставлен, собралась спешно и на волжскую переправу
пошла. Добралась до Самары и в одном из самых грязных кабаков, что возле Троицкого
рынка находился, своего Ивана, вдрезину пьяного, отыскала. Привезла его Анфиса обратно
домой, ни слова в упрек не сказала.
После этого случая шибко переменился, сказывают, Иван. Пить бросил совсем, стал
какой-то задумчивый, а когда к Анфисе прикасался, словно цветок в руки брал. Да только
недолго после этого Иван и жил: болезни, вишь, всякие, которые в наследство от прошлой
распутной жизни достались, его одолели!
Похоронила Анфиса своего мужа со слезами горькими, неподдельными, и в ту же
самую ночь навсегда исчезла из села…
Вот какую историю, связанную с небесным городом Ладоградом, рассказывают в
Подгорах.
ТРИ ПОДАРКА
Жил в селе Подгоры мальчик Ванюша, мечтатель и фантазер. Было ему в ту пору уже
более десяти лет, а камушек-блестяночку на дороге поднимет и любуется им день-деньской,
как малое дитя!
Раз пронесся над Жигулями страшный смерч. Никого в селе не потревожил, один
Ванюшин дом, как ореховую скорлупку, перевернул. Матушку его любимую куда-то унес.
Дом Ванюша с его отцом на прежнее место поставили, а матушку так и не нашли.
Женился вскоре его отец второй раз. Мачеха себе на уме попалась. Привела вместо
приданого паршивую корову. Взгляд, как озера пересохшие, худые бока в репьях и навозе.
Три дня била ее посреди двора плеткой-шлепугой (корова де у нее лучший сарафан съела!), а
на четвертый наказала отцу и сыну в лес ту корову спровадить, из леса – лишь шкуру ее
принести.
Повели отец с Ванюшей – куда деваться? – паршивую в лес. По дороге отец, малины
решив нарвать, отстал маленько. Смотрит Ванюша, а пятна на коровьих боках чистым
золотом отливают. Каждое пятно - с большой каравай! Солнечные зайчики по ним бегают,
глаза слепят… Залюбовался этими пятнами Ванюша и красавицей паршивую корову назвал.
Глядь, а та шкуру сбросила, в девицу-купаву обратилась!