Сказы казачьего Яика
Шрифт:
– Девка с ума сошла! Живёт сиротой неприкаянной, а от богатого жениха отказалась. Надобно в отместку посватать её за голутву. За нищего пастуха Егорушку.
Пришли свахи к Егорушке и говорят:
– Нравится ли тебе, Егор, сирота Дуня?
– Жалею я её, – вздохнул Егорушка.
– Согласен ли послать нас с поклоном к Дуняше? – расхихикались веселые свахи.
– Согласен, – кивнул пастух Егорушка. – Но нечем свах благодарить.
– Да мы задаром сходим! – заторопились свахи-насмешницы.
Постучались они снова к
– Есть у нас для тебя женишок – Егор. Всё богатство его – во степи бугор. А ещё у него кнут пастуха да курятник без кур, без горластого петуха.
– Согласна я пойти с ним под венец, – поклонилась Дуняша свахам.
Свахи ушли, а Дуняша в зеркало волшебное глянула:
– Скажи, зеркало, какова будет судьба Егорушки, ежли он женится на мне?
И ответило вещее зеркало:
– Будут в доме вашем лад и богатство до седьмого колена. Будет Егор казаком славным. Изберёт его казачий круг атаманом. И проживёт он сто лет с Дуней, со знахаркой казачьей, колдуньей.
Изумрудные рога
В большом сосновом бору обитался сохатый. Самый обыкновенный лось. Но рога у него были необычные – изумрудные. За такие рога можно было приобрести полцарства.
Узнали про этого лося от странников и шах персидский, и султан турецкий, и князь московский. Послали владыки в бор свои дружины, охотников, дабы сохатого изловить или убить. Окружили охотники бор дремучий, в барабаны бьют, собак пустили. Но велик был дикий лес, болот много. И долго не могли собаки взять сохатого в тесное окружение. Попадались воинам, визирям и пашам лоси, но не с изумрудными рогами. Таких сохатых охотники не трогали. Мясо лосиное в ту пору никто не ел. Много было другой дичи.
Но всё-таки кольцо охотников с каждым днем сужалось.
– Шаху персидскому рога изумрудные достанутся! – кричали визири-кызылбаши.
– Султан турецкий – наместник Аллаха на земле. Всё ему принадлежит, – отвечали воинственно паши.
– Бор примыкает к земле Русской, а вы морем пришли. Не ваше это сокровище! – возмущались княжеские дружинники. Но, в конце концов, вошли охотники в сговор: мол, убьём сохатого, а рога разломаем на ветви, поделим на три равные части. Однако все тайно надеялись первыми захватить рога изумрудные и ускакать с добычей в свою землю.
А в глухомани бора, среди болот, жил отшельник с внучкой Олесей. Через топи они ходили легко, в плетённых из камыша болотоступах. Жили в землянке, грибы собирали, ягоды, орехи. Лён и просо сеяли весной на склонах бугра. Вот на этот островок и прибежал загнанный сохатый.
– Какие красивые у тебя рога! – воскликнула Олеся, увидев лося.
– Изумрудные! – грустно покачал головой сохатый. – Поэтому и охотятся за мной. Не вырваться мне, наверное, из окружения. Смертный час наступает.
– А ты сбрось свои драгоценные рога. Все лоси рога сбрасывают, – посоветовал дед-отшельник.
– Не могу, – вздохнул в ответ лось. – Бог Велес приговорил меня носить эти изумрудные ветви две тысячи лет. Но умру и раньше, если рога отнимут.
– А кто тебя научил говорить по-человечески? – погладила сохатого Олеся.
– Не лось я, а юноша, Святогор моё имя. В сохатого меня превратил Велес. Заколдовал за то, что я влюбился когда-то в одну из его дочерей. И напророчил он мне невесту с подшитыми чунями.
– А я могу тебя спасти, – обняла за шею сохатого Олеся.
– Как же ты одолеешь тьму воинов-охотников? – усомнился дед-отшельник.
– Очень просто. Я размешаю серую глину с клеем из рыбьей чешуи и покрашу изумрудные рога. Охотники не разгадают эту хитрость.
Намешала Олеся глину с пеплом в берёзовом туеске, разбавила смесь клеем из чешуи стерляди. И покрасила кисточкой из беличьего хвоста изумрудные рога пришельца.
Взобралась Олеся на спину сохатого. И побрёл лось через болото навстречу охотникам – тогда на прирученных лосях люди часто ездили. Увидели охотники Олесю на сохатом.
– Эй, юница! А не видела ли ты такого же зверя, но с рогами изумрудными?
– Видела, – махнула рукой Олеся на закат солнца. – Туда он пробежал, а за ним волки гнались.
Повернули охотники коней и поскакали бешено.
А сохатый тут же уронил рога. И превратился он в прекрасного юношу Святогора. Так уж было предречено.
Вернулись Святогор и Олеся на островок к деду-отшельнику.
– Прошу руки твоей внучки Олеси, – встал на колени юноша. – А рога тебе, старик, дарю. Изладь из них украшения, продай.
– Благословляю вас, – прослезился дед. – Отдаю тебе Олесю в жёны. И приданого кучу: три туеска с вишней сушёной, две вязанки белых грибов, горсть орехов да подшитые чуни.
Корзина
Некий старец брёл по станице, а в небе гроза гремела. Дождь по крышам барабанил, градины изредка падали. Старец стучал в окна, в двери домов, но путнику не отвечали. А иногда отмахивались:
– Иди с богом, а то кобеля с цепи спущу!
Постучался промокший странник в последнюю халупу на окраине. Хата бедна, соломой крыта. Жила в убогом домишке юница Марфуша. Она плела из ивы корзины и продавала их на базаре.
– Заходи, дедушка, – поклонилась путнику девица.
Она отложила в сторону недоплетенную корзинку, усадила странника на лавку. Выставила на стол шаньги, молока топленого налила в кружку. Старец поел, отогрелся и говорит:
– Платить мне нечем. Но за добро сплету тебе чудо-корзинку.
– Чем же она будет чудна? Али узорочьем? Али величиной? Али видом не округлым? – пропела Марфуша.
А путник улыбнулся:
– Да будет чудна корзинка не узорочьем, не обширностью, не видом хитроумным и вычурным. Чудо само проявится, когда время наступит. Но запомни: корзинка любит меру! Сломаешь плетёнку, пропадет её чародейство!