Скелеты в тумане

Гусев Валерий Борисович

– Раньше сюда впадала река, - сказал папа.
– Здесь был красивейший водопад. И водилась прекрасная рыба, даже форель.

А сейчас по этим ступеням сочилась тоненькая одинокая струйка воды. И было сумрачно, как вечером, - только над головой сиял круглый кусок неба, ограниченный краями скал и деревьями, которые неизвестно зачем туда забрались.

Мы забросили якорь на одну из ступенек и сами перебрались на нее, начали карабкаться по «лестнице».

Высота была огромная, мы даже два раза отдыхали, пока добрались до верха. А

когда глянули вниз, - дружно ахнули: так далеко-далеко легкой щепочкой лежала на синем пятне воды наша лодка.

Потом мы пошли вдоль берега бывшей речки, которая превратилась в чуть заметный ручеек, искали место поглубже. И нашли - там, где ему преградил путь завал из камней, вроде плотины, ручеек разлился довольно широко, и глубина была подходящая - папе почти до колен.

Он подтянул сапоги и долго бродил по воде, собирая раковины в сумку. Потом вывалил добычу на камень и стал осторожно вскрывать раковины ножом и выбрасывать их обратно в воду.

– Есть!
– вдруг радостно воскликнул папа.
– Жемчужина!

Мы склонились над его ладонью, в которой лежал небольшой круглый серенький камешек.

– Драгоценный?
– с сомнением в голосе спросил Алешка.

– Не очень, - признался папа.
– Но мама будет рада.
– И честно добавил: - Наверное.

И стал оправдываться:

– Когда мы здесь путешествовали с друзьями, река была глубокая, и в ней было полно раковин. Я нырял за ними - я хорошо ныряю - и набрал целую горсть жемчуга.

– И где же он?
– спросил Алешка.

Папа развел руками:

– Раздарил.

– Девушкам, небось?
– беспощадно уточнил Алешка.

– Но я же еще не встретил тогда вашу маму, - виновато пояснил папа.

Он бережно убрал жемчужину в карман рубашки, и мы, несколько разочарованные, пошли обратно. Не зная еще, что потеряли гораздо больше, чем нашли…

Лодки нашей на дне «бидона» не было.

– Опять угнали, - вздохнул папа.

– Не совсем, - сказал глазастый Алешка.
– Мачта осталась. Немножко.

Он был прав. Приглядевшись, мы увидели, что от нашей лодки остался только кончик мачты, застенчиво торчащий над водой.

– Затонула, - вздохнул папа.

– Полнолуние не учел?
– маминым тоном спросил Алешка.

– Не думаю, - папа неуверенно потеребил бороду.
– При чем здесь луна?

– Ныряй теперь. Ты же хорошо ныряешь.

– Прямо отсюда?
– спросил бедный папочка.

А мы на всякий случай ухватили его за куртку.

– Ну, погоди, - сквозь зубы прошипел Алешка.
– Я тебе такой гудок устрою!

– Кому?
– спросил папа.

– Вон кому, - и Алешка протянул руку в сторону моря, где за дальний остров прятался пиратский МРБ.
– Еще и рюкзак мой не отдает!

– Что будем делать?
– спросил я.

– Домой надо идти, - сказал папа.
– А то мама вернется, а нас нет. С ума сойдет. А уж потом будем думать, как нам лодку выручать.

– Это ерунда, - сказал

Алешка.
– Я уже придумал. Нам полнолуние поможет.
– И не стал ничего объяснять.

– Ладно, - вздохнул папа, - пошли устраивать ночлег - завтра рано утром пойдем домой.

Мы уже так освоились в этой бродяжьей жизни, что для нас ничего не стоило устроить ночлег из ничего. Как лесные ежики, мы могли свернуться клубочком и прекрасно устроиться до утра под сенью подходящего кустика.

Мы так и сделали. Быстро нашли подходящее поваленное дерево, опершееся комлем на пенек, обломали с него лишние сучья и навалили лапник - получился шалаш, где после ужина мы отлично разместились на подстилке из еловых лап.

По совету папы, мы подобрали ноги к животу, втянули руки в рукава и сунули их подмышки. Согрелись и почувствовали холод только под утро, когда уже все равно пора было вставать.

Вернувшись в лагерь, мы дождались маму, которую доставил на своем «Богатыре» Акимыч, и сели пировать.

Мама привезла хлеб, колбасу, масло, конфеты, один огромный пирог с рыбой и много маленьких пирогов с черникой. И свежую губную помаду.

За столом мы рассказали ей о новом приключении.

– Ни на минутку вас нельзя оставить, - сказала мама.
– Обязательно что-нибудь натворите.

– А как же!
– Акимыч проглотил мешавший ему высказаться кусок колбасы.
– Все потому ваш корабель тонет, что названия ему нет. Нельзя в море выходить без имени. Сколько раз вам говорить?

– Поднимем, - сказал Алешка, - чего проще. Я все продумал.

– Ну-ка, - попросил папа, - поделись с нами.

– Пожалуйста.
– Алешка пренебрежительно дернул плечом, будто он всю жизнь только и делал, что поднимал со дна моря затонувшие корабли.
– Только за это ты отдашь мне лямки от своего рюкзака.

– Лямки для этого дела, пожалуй, коротковаты будут, - задумался папа.

– Лямки мне для другого дела нужны. Для секретного. Рассказывать? Про полнолуние?

И он рассказал:

– Строим большой плот. С дыркой посередине. Чтобы он был вроде рамки. Так? Так. Устанавливаем плот над лодкой и опускаем с него веревки в воду. Во время отлива. Ты ныряешь, - это он папе дал задание, - и привязываешь веревки к лодке. Это понятно? Понятно. Потом веревки туго-туго натягиваем и привязываем к плоту…

– Дальше, - поторопил его папа, начиная, видимо, догадываться о сути разработанного Алехой метода.

– Вот и все, - Алешка опять пожал плечами. Что тут, мол, непонятного? И начал отстегивать лямки от рюкзака.

– Нет уж, ты расскажи все до конца, - попросила мама.
– Тогда я тебе и свои лямки отдам.

– Твои не годятся. Мне прорезиненные нужны. А ты мне свою старую помаду отдашь… Ну ладно, раз уж вы такие недогадливые… Дальше начинается прилив. Вода поднимает плот все выше. А он отрывает лодку от дна и тоже ее поднимает. Теперь-то понятно?
– безнадежно спросил он.