Скепсофант, Скепсореал
Шрифт:
Темы принадлежности к человечеству, долга и чести поднимаются в романе Роберта Силверберга "Человек в лабиринте". Представитель космической дипломатической службы, посланный для установления контакта с обнаруженной цивилизацией разумных гидрян, неожиданно получает от них дар непрерывного открытого излучения своих эмоций, возможно, как исправление его уродства с точки зрения гидрян. Вернувшись обратно, он обнаруживает, что находящиеся вблизи него другие люди испытывают непроизвольную квазиаллергическую реакцию на столь сильный поток чувств и страдают от такого общения, стремясь уйти от него. В результате он ощущает себя изгоем и годами скрывается в труднодоступном и смертельно опасном лабиринте на одной из далеких планет. За это время в космосе появились могущественные пришельцы-телепаты из другой галактики, которые настолько чужды людям, что не признают за ними наличие разума и подчиняют себе в качестве рабов. Направленной к изгою делегации бывших коллег удается убедить его сделать попытку демонстрации чужакам разумности человеческой расы, пользуясь своим даром-дефектом. В ходе попытки пришельцы излечивают посланца от этого дефекта. Нестандарт здесь в том, что сейчас на Земле люди идентифицируют себя родством, гражданством, национальностью, расовой принадлежностью, религией, социальным положением, а космической фантастике подавай идентификацию человека как землянина. Честь и гуманность движут командиром воюющего космического флота, не выполнившим приказ сжечь планету противника с гражданским населением (Пол Андерсон "Государственная измена"). Не подчинившись античеловеческому приказу претендента в диктаторы, офицер лунной ракетной базы ценой своей жизни спасает Землю от разрушительной ядерной бомбардировки (Роберт Хайнлайн "Долгая вахта"). Женщина, несущая одновременно гены людей и комбинированного бионеорганического разума, добровольно гибнет
С близкой точки зрения представляет интерес жестко устроенное общество на подвергающейся непрерывной бомбардировке метеоритами планете Тельди, где основная часть взрослых предпочитает более спокойное состояние безответственного раба, и лишь немногие из них принимают на себя долг, ответственность и обязанность заботиться обо всех остальных, становясь руководителями-господами (Джеймс Уайт "Напасть"). Настоящих лидеров не бывает много. Схожая тематика звучит в романе Чарлза Шеффилда "Объединенные разумом". Пострадавшие на службе человечеству и непригодные к службе бывшие военные доживают свой век на космической станции в месте сбора отслуживших кораблей и устаревшего оборудования. Там же оказывается сильно поврежденным одно из искусственных бионеорганических химерных созданий, созданных для исследований и разведки в тяжелых непредсказуемых условиях периметра освоенного людьми космического пространства. Восстановив частично свою функциональность, создание увлекает инвалидов целью продолжения службы и организует их перенос на далекую планету через сеть межзвездных сообщений, чтобы все они продолжили свое существование не как люди с ограниченными возможностями, а как настоящие разведчики-исследователи, невзирая на пониженную эффективность. Несмотря на самые благородные цели и поступки, немного напоминает запрограммированных роботов, продолжающих выполнять программу после устранения помех (Роберт Шекли "Мятеж шлюпки"), не так ли?
С другой стороны, людям будущего так же, как и настоящего, приписывается склонность к самообману, самоприукрашиванию и безосновательной вере в собственное превосходство над всеми другими мыслящими формами (Чарлз Шеффилд "Расхождение"). Завышенное самомнение человечества может не подтверждаться в столкновениях с реальной действительностью (Фредерик Браун "Кукольный театр"). С этим перекликается мнение о сохраняющейся неустойчивости людей по отношению к иллюзиям. Так, земляне, привыкшие к постоянной жизни внутри закрытых куполами городов, страдают агорафобией и могут потерять сознание на открытом пространстве или от виртуального пребывания в глубоком космосе (Айзек Азимов "Обнаженное солнце", "Роботы Утренней зари"). Пропавший давным-давно в труднодоступном затерянном углу изолированной планеты состарившийся полуживой путешественник-искатель мифов находится под сильнейшим наваждением и живет в жалкой лачуге с прогнившей крышей и грязным полом, будучи уверенным, что это прекрасный дворец, а его грязные зловонные окрестности - не иначе, как рай небесный. Свое время он тратит на полубессмысленные графоманские заметки, считая их непревзойденным бесценным трудом, вершиной своей жизни. Эти иллюзии действуют также на разыскавших после долгих поисков его последователей, лишь трезвый взгляд и критическое отношение отдельных личностей способны противостоять им (Клиффорд Симак "Роковая кукла"). Сознательный уход от жестокой действительности в сны-фантазии с помощью техники надпорогового внушения с обратной связью породил моду на пребывание в платных убежищах-мечтариях (Брайан Олдисс "Галактики как песчинки"). Современное телевидение и технологии виртуальной реальности обеспечивают близкий эффект за гораздо меньшие деньги - и без отрыва от жизни. Иллюзии могут быть не только безобидными, но и чрезвычайно опасными по своим последствиям, например, для определенных людей космическое событие служит поводом отбросить основные нормы нравственности и поведения по отношению к другим (Грег Иган "Карантин"). Для устройства иллюзий в религиозных целях может использоваться продвинутая технология силовых полей в сочетании с приемами гипноза (Роберт Силверберг "Волшебница Азонды"). Особенно следует беречь от иллюзий детей и подростков с их неустоявшейся психикой (Пол Андерсон "Царица ветров и тьмы").
Один из механизмов перерастания иллюзий в устойчивые мифы (мифостроительства) описал Джеймс Блиш в романе "Жизнь ради звезд". Когда "появляется новый образ жизни, люди, принявшие его, быстро убеждаются, что он несовершенен. Конечно, они пытаются его улучшить, но всегда остается что-то, что изменить нельзя. И надежды и страхи, фиксированные на этих болезненных темах, превращаются в сказки". Что есть, то есть - очень часто мы живем иллюзиями, которые в изобилии поставляют нам телевидение, кино, литература, интернет, в том числе в заявлениях официальных лиц, и закрепляем их в мифах. Взять хотя бы миф о "могучем" Советском Союзе, который настолько прогнил и изжил себя экономически и политически, что сам собой развалился за несколько лет, несмотря на все старания сохранить его. Винить в случившемся кого-то из бывших руководителей - это удел слабых людей, неспособных разобраться в причинах происходящего. Карикатурные попытки поддержать миф, восстанавливая подобное образование на устаревшей экономической базе либо силовым путем, оказываются, как мы видим, безуспешными, потому что они идут против хода истории, лишь тормозят назревшие изменения и преобразования и приносят дополнительные страдания народам. Цепляться за прошлое в страхе перед будущим бесполезно и непродуктивно, надежнее учиться тем навыкам, которые пригодятся в этом будущем.
Примеры других распространенных мифов привел Дэвид Брин: "Медленно, болезненно узнавали земляне, как работает вселенная, отказываясь от большинства нелепых верований, которые пронесли через свое долгое темное одиночество. И среди прочих, такие верования, как:
– божественное право эгоистических королей;
– умственное несовершенство женщин;
– идея о том, что мудрое государство знает все;
– идея о том, что индивид всегда прав;
– болезненно-сладостное пристрастие к преобразованию мира по новой модели в нечто священное, ради чего стоит умереть " ("Риф яркости").
Человеческие мифы могут также представлять опасность при их заимствовании, модификации и применения в собственной интерпретации роботами, где людям может совсем не найтись места (Брайан Олдисс "Новый Санта-Клаус"). Мифы могут препятствовать использованию людьми плодов прогресса (Бен Бова "Колония"). Это заметно, например, по употреблению
Вполне обычным видится уничтожение нового медицинского оборудования сторонниками архаичных мифов (Энн Маккефри "Небеса Перна"). Это известный из истории стиль раннехристианских погромов и убийств античных ученых, например, при уничтожении Александрийской библиотеки, и весьма похожих разрушений античных и средневековых памятников архитектуры и культуры современными организованными мусульманскими фанатиками, превзошедшими культурный урон арабских завоеваний. К сожалению, в нынешней России поднимают голову имеющие то же самое происхождение попытки регулирования современного искусства, науки и повседневной жизни устаревшими религиозными правилами.
Эти свойства психики и общественного поведения часто используются в целях пропаганды и подчинения. Лживая, но психологически выверенная пропаганда, которой привыкло верить население, позволяет долгое время держать в неведении относительно истинного положения дел основную часть людей, укрывшихся перед началом войны в автономных подземных убежищах (Филип Дик "Предпоследняя истина"). Значительная часть выжившего после ядерной войны населения Земли подвержена повышенному влиянию телевидения. Этим пользуются корпорации, производящие все более совершенных андроидов, которыми постепенно начинают заменять сначала телеведущих, а затем полицейских, несмотря на небольшой срок их активного существования (Филип Дик "Бегущий по лезвию бритвы"). В дальнейшем дело доходит до выдвижения роботов-симулакронов на высшую выборную должность государства и их долгосрочного функционирования в этой роли (Филип Дик "Симулакрон"). Три последних произведения объединяет немногим отличающаяся от действительности пародия на исключительную роль телевидения в современной жизни. Склонность большинства людей следовать внушаемым через подобные каналы стереотипам возлагает повышенную ответственность за выбор направления развития общества на его элиту, от которой в первую очередь зависит, будет ли страна успешной или останется прозябать в хвосте. Неудачная внутренняя политика руководства, популизм, внешнеполитические авантюры способны разрушить даже благополучную экономику и ввергнуть население в страдания и нищету. Примеры перед глазами: Зимбабве, Венесуэла, отчасти Аргентина. Забуксовавшую по тем же причинам Россию, причисляющую себя к среднеразвитым странам, по уровню средней зарплаты работающих уже обошел Китай.
Реже фантасты полагают, что перечисленные выше социальные факторы должны измениться вслед за совершенно иными условиями жизни (см. также Между прошлым и грядущим). Например, всеобщая доступность основных благ вызывает мысли о действительных потребностях: "В наше время так многое можно получить, просто захотев это получить, что люди выстраивают в сознании все новые слои, чтобы оградить себя от непомерного могущества и непомерной свободы. Человек отступает все дальше от предмета своих желаний в бесконечных попытках захотеть решить, какого же черта он все-таки на самом деле хочет" (Грег Иган "Карантин"). Живущие в инопланетных колониях люди задумываются о своем отличии от оставшегося на Земле пятидесятимиллионного населения, объединенного в нечто иное мощным искусственным интеллектом (Пол Андерсон "Ради славы Вселенной"). Боб Шоу считал, что искусство будет переживать нелегкие времена в Орбитсвиле, колонии людей на сфере Дайсона, потому что огромные пространства, в миллиарды раз превышающие поверхность Земли, устраняют причины конфликтов и тем более войн, что всегда было стимулом для создания значительных произведений ("Судный день Орбитсвиля"). Его может заменить творчество искусственного разума (Пол Андерсон "Генезис", Аластер Рейнольдс "Голубой период Займы"). Широчайшее распространение информационных технологий во многом изменит наши интересы, терминологию и отчасти язык, резко продвинет нас к глобализации, как пытается показать Уильям Гибсон сразу в нескольких сериях романов. С одной стороны, эволюция человечества остановилась вместе с появлением разума, а с другой - человек сам начинает постепенно менять себя, и этот процесс может ускориться с выходом в космос или освоением иных пространств. Возможные примеры таких изменений пытаются дать Брюс Стерлинг ("Схизматрица"), Грег Бир ("Эон"), Дэн Симмонс ("Небесные странники", серия "Песни Гипериона"), Аластер Рейнольдс ("Пространство откровения", "Ковчег спасения"). "Выгрузка" человеческого разума из биологических тел в более приспособленные к условиям космического пространства неорганические формы революционизирует проблему расселения в ближнем космосе. Заодно этим исключаются многие привычные занятия (Чарлз Стросс "Акселерандо"). Нематериальным формам разума совсем не нужно заботиться о потреблении (Питер Гамильтон "Дремлющая Бездна"). Если, разумеется, такие формы могут существовать. Необходимость следовать в своем развитии за прогрессом отчасти является вынужденной, потому что в противном случае человечество в лице своих лидеров может принять неверное решение в критической ситуации, особенно если эти лидеры будут руководствоваться устаревшими взглядами (Филип Дик "Духовное ружье"). Иногда от них потребуется способность заглянуть в достаточно отдаленную перспективу, например, в случае действий, рассчитанных на устранение надвигающейся издалека неотвратимой угрозы (Джек Макдевит "Омега"). В этих случаях прятать голову в песок и оттягивать принятие действенных мер - далеко не лучшая политика.
По мнению фантастов, в обозримом будущем человечеству не удастся избавиться от преступности (Роберт Шекли "Цивилизация статуса", Роберт Силверберг "Стархевен", Боб Шоу "Отбытие Орбитсвиля", Артур Кларк "3001: Последняя Одиссея", Дэвид Брин "Глина", Питер Гамильтон сага о Содружестве), в том числе организованной (Шарон Ли, Стив Миллер "Агент перемен", "Дерзаю"). Более широкие технологические возможности вызывают появление новых видов антиобщественных проступков и нарушений. Так, распространение индивидуальных антигравитационных ранцев для полетов в атмосфере, в том числе на дальние расстояния, привело в упадок авиацию и одновременно стало огромным соблазном для проявлений воздушного лихачества подростками, вплоть до нередких смертельных случаев и более серьезных преступлений (Боб Шоу "Головокружение"). Производство дешевых человеческих големов приводит к их преследованию и разрушению бандами бесчинствующих юнцов (Дэвид Брин "Глина"). Одна и та же проблема не занятой делами молодежи, которой некуда девать энергию, а проявить себя и утвердиться очень хочется. Обсуждается возможность организации с помощью мощных компьютеров "квантовой" кражи безналичных денежных средств с одновременным исчезновением всех данных о таком событии (Алан Дин Фостер "Програмерзость"). Новым видом преступности является похищение образца кожи человека и последующее вымогательство денег угрозой убийства выращенного из этого образца клона (Брюс Стерлинг "Старомодное будущее"). Создание внешне неотличимых от оригинала виртуальных компьютерных копий людей может породить рэкет, связанный с воображаемыми мучениями таких взломанных копий (Грег Иган "Похищение"). Вполне можно представить себе использование в преступных интересах не имеющих юридических прав искусственных людей с кибермозгом (Грег Иган "Синглетон").