Скепсофант, Скепсореал

Фурзиков Николай Порфирьевич

В современном или близком к нему обществе отношение большинства обычных людей к случаям проявления суперкачеств редко можно назвать благожелательным: "Сверхспособные были чересчур гениальны, чтобы жить как все, они требовали дробящей мир на куски анархии суперменов. Как такое стерпеть?" (Брюс Стерлинг "Схизматрица"). В соответствии с этим суперлюди стараются как можно меньше привлекать к себе внимания (Чарлз Шеффилд "Холоднее льда"). Ощущая себя как новую расу, они могут организовываться с соблюдением конспирации, отбирать и обучать кандидатов, действуя на благо всего человечества и оказываясь перед дилеммой допустимости или недопустимости незаконных методов, если их противники явно нарушают общепринятую мораль и заслуживают наказания (Роберт Хайнлайн "Бездна"). С другой стороны, возьмем сверхлюдей-оскаров, рождающихся в результате симбиоза с обитающими на единственной планете-колонии хищными летающими коврами-самолетами и поэтому встречающихся крайне редко. Они не нуждаются в пище, тепле, воздухе и способны выживать в космическом пространстве и под водой, обладают невероятной силой и скоростью, являются телепатами, разговаривают в ультразвуковом диапазоне и слышат ультразвук за несколько тысяч километров. Они же задерживают преступников, останавливают войны, руководствуясь более высокими этическими нормами. Поэтому их уважают и призывают на помощь при совершении правонарушений, хотя и побаиваются (Боб Шоу "Стой, кто идет").

Если когда-то эволюция сделала шажок, наделив человека разумом, то почему бы ей не совершить следующий прыжок в развитии этого разума, повторяя в усиленном виде ситуацию с неандертальцами и кроманьонцами? Нам от этой мысли неуютно, потому что мы притерпелись к людскому неравноправию в материальной и социальной сфере, но утешаем себя тем, что, может быть, нашим потомкам повезет. А если не повезет никогда, то как поступать? Да, суперлюди - это тоже одна из моделей будущего. Им приходится решать те же вопросы о соответствии своих действий благу человечества и о том, как определить это благо (Айзек Азимов "Роботы и империя", "Прелюдия к Основанию"). Из-за более высоких возможностей для них эти вопросы встают даже острее (Роберт Хайнлайн "Бездна"). А каким станет человек будущего, зависит от нас и от наших поступков. Если, например, искусственно развивать в ребенке гипертрофированные навыки доминирования, не

исключен вариант воспитания вундеркинда-убийцы (Джозеф Шеллит "Чудо-ребенок").

К суперлюдям можно прийти через миниатюризацию. Разработанные в будущем, содержащиеся в теле людей и способные эволюционировать микроботы поддерживают связь между собой и между отдельными людьми, удерживают людей от антиобщественных поступков. В результате оказывается, что все сознание человека можно разместить в обитающем в пространстве облачке микроботов, и собственные тела становятся ненужными людям (Джек Уильямсон "Возрождение Земли"). В смысле мобильности такое облачко аналогично описанным Клиффордом Симаком бессмертным пыльникам ("Проект Ватикан") и имеет преимущества над неподвижной жизнью разума в виде записей на кристаллических решетках (Чарлз Шеффилд "Эсхатон") или в виде гнездящихся на таких решетках искр (Клиффорд Симак "Магистраль вечности"). Аналогичных или даже более высоких результатов добиваются имплантацией нанотехнологических бионоников (Питер Гамильтон сага о Содружестве, "Дремлющая Бездна"). Как показывает последний пример, на более современном языке подобные микроустройства называются нанотехнологическими, нанотехами, наноботами, наннитами или вариациями этих терминов. Они могут быть подвержены действию биокомпьютерных вирусов, что приводит к непредсказуемым и крайне тяжелым последствиям (Аластер Рейнольдс "Город Бездны"). Кажется опасным вышедшее из-под контроля и ставшее самостоятельным развитие нанотехнологических сообществ, ставших способными подчинять людей и программировать их поведение в стремлении понять принцип сознания и воспроизвести его приложением огромной вычислительной и вместе с тем тупой мощи (Грег Иган "Лихорадка Стива"). Угрозу всему человечеству может нести интегрирующая людей в один суперорганизм эволюция таких биологических микроботов в результате придания им зачатков разумности (Грег Бир "Музыка, звучащая в крови"). Похожей угрозой рассматривается вызванное мутацией обретение разума каждой клеткой человеческого организма и превращения его в генный рой для тех людей, которые освоили всеобщий универсальный галактический язык (Брайан Олдисс "Галактики как песчинки"). Правда, из опыта человеческого рода следует, что существует некоторый минимальный объем биологического мозга, критичный для возникновения разума, и нам можно не бояться превращения в группу разумных клеток (см. Членистоногие под лупой, Лепо-нелепо).

Искусственно вызванная эволюция человека и других разумных цивилизаций может начинаться как постепенный переход от биологических тел с их короткой жизнью к более долгоживущим машинным. Один из следующих шагов - запись знаний в структуре пространства и вечного хранения мыслей в замороженных кристаллических решетках света (Артур Кларк серия "Космическая Одиссея"). Не потеряется ли при этом стремление успеть больше за короткую жизнь, которое во многом движет нами? Такой переход может произойти гораздо быстрее: в какой-то момент человечество уподобится куколке, из которой почти одновременно выберется Сверхразум в виде детей, сначала неотличимых от обычных, а затем все более и более отдаляющихся от родителей и других людей. Уже поначалу их разум может достигать все более дальних пределов в пространстве и овладении материей. Некоторое время эти сверхдети побудут на Земле, совместно обучаясь пользоваться своими быстро развивающимися возможностями и пробуя свои кажущиеся сверхъестественными силы, а затем покинут планету, чтобы присоединиться к вселенскому Сверхразуму, которому подвластны пространство и время, материя и энергия. Понять его не в состоянии ни отдельный человек, ни все человечество в целом, поэтому последнее уже не нужно, как пустая оболочка куколки, и обречено погибнуть вместе с Землей, тоже выполнившей свое предназначение. Только Сверхправители, казавшиеся до этого людям всемогущими и временно выполнявшие роль опекунов человечества на его пути к Сверхразуму, могут время от времени контактировать с ним и выполнять его поручения, но сами они не способны развиться до его уровня (Артур Кларк "Конец детства"). Предельно жесткая, но вполне последовательная версия развития разума сверхлюдей, когда скачок в этом развитии может оказаться чудовищно большим и переходящим в принципиально иное качество. Но если только такой результат не будет стимулирован посторонним вмешательством, законы вероятности будут препятствовать его достижению сразу для многих особей.

Еще одна воображаемая последовательность будущей эволюции такова - обретение разума, выход в космос, активная галактическая деятельность в виде путешествий, торговли, иногда - войн, затем удаление от дел с мирным проживанием около красных карликов. В конце такие разумы ждет переход в слабо связанное с реальностью трансцендентное состояние вблизи белых карликов, а далее - нейтронных звезд с малым магнитным полем. Большинство рас соседствующих ближних галактик проходят этим путем, объединяясь перед вторым переходом. Объединение с другими порядками разума (водорододышащими, машинными, квантовыми) происходит в переходе в "черные дыры", где появляется чистый разум (Дэвид Брин "Небесные просторы"). Похожий переход наиболее развитых цивилизаций Иэн М. Бэнкс называл сублимацией (цикл "Культура"). Некоторые фантасты предпочитают термин "сингулярность" (Чарлз Стросс "Небо сингулярности"). Антропоцентричное переложение человеческой жизни и некоторых верований на многочисленные цивилизации, будущее которых нам трудно даже вообразить из-за собственного малого опыта.

РЕГРЕСС, ЗАСТОЙ

Несмотря на оптимизм по поводу будущего развития человечества, фантасты понимают, что как на Земле, так и в экзопланетных колониях возможны варианты регрессировавших культур, пришедших к этому добровольно или под давлением внешних обстоятельств. Здесь авторы, не особо затрудняясь, также переносят на новую почву условия, знакомые им по прошлому состоянию нашей планеты, с внесением необходимых, по их мнению, дополнений. В свое время достаточно популярными были описания циклического развития цивилизации на Земле и в космосе (Брайан Олдисс "Галактики как песчинки", Джеймс Блиш "Век лета", Гордон Диксон "Опасность - человек", Айзек Азимов серия "Основание"), при которых возможен ее упадок до технологически примитивного состояния либо даже недоступности машинной технологии для основной части населения. Чарлз Стросс распространяет это явление на всю ось времени ("Палимпсест"). Определенный технологический регресс был бы, например, неизбежен вследствие маловероятного отхода населения от потребительского образа жизни и его оттока в небольшие сельские коммуны с угасанием крупных городов (Пол Андерсон "Последние из могикан"). К застою и последующему регрессу способны привести также искусственное предохранение общества от рисков (Айзек Азимов "Конец Вечности") или непрестанное изъятие из него пытливых, неудовлетворенных существующим положением людей (Роберт Шекли "Цивилизация статуса"). К такому же результату может прийти человеческое общество на Земле в результате изобилия энергии, возможности ее превращения в материю, передачи материи, долгожительства путем перерождения записанных людей, постоянного оттока в космос неудовлетворенных индивидов (Пол Андерсон "Звездный зверь"). Схожую точку зрения высказывал Джек Чалкер в серии романов "Колодец душ", изобразивший древнейшую расу марковиан, примерно тем же способом достигших вершин материального благополучия и на своем опыте убедившихся, что "стагнация – неизбежный конечный результат любой материальной утопии". Камешек в огород безудержного потребительства.

Паоло Бачигалупи описал возможный сценарий возврата к животной тяге, разрушения городов,

перехода на генноинженерные сельскохозяйственные культуры, поддержания монополии их производителей путем стерилизации семян, в результате истощения запасов нефти при отказе от ядерной энергии ("Заводная", "Специалист по калориям"). Такие последствия, от которых зависит благополучие большей части людей, могут привести к бедствиям, голоду, войнам, эпидемиям, болезненному сокращению численности до отвечающих имеющимся ресурсам размеров, упадку технологий до уровня XIX века. Республиканская форма правления сохранится, но многократно переизбираемый президент станет фактическим диктатором. Его власть будут поддерживать насаждаемый консерватизм, официально одобренные церкви, цензура, запрет дарвинизма и эйнштейнианства, преследование вольнодумства (Роберт Уилсон "Рождественская история"). В нынешней России большую часть из этого можно наблюдать уже сейчас, в пока еще продолжающуюся эпоху нефти и газа. Человеческое общество будущего мало чем отличается от настоящего, главным приоритетом в нем остается удовлетворение индивидуальных потребностей растущего населения, ради чего расходуются невозобновляемые природные ресурсы с увеличивающимся загрязнением окружающей среды. Помощь галактической сети машин фон Неймана, соорудивших на Земле транспортный портал с выходом к цепочке не затронутых цивилизацией экзопланет, не исправляет положение и лишь ускоряет уничтожение земной биосферы. Итогом становится вынужденное рассеяние человечества по иным мирам уже через несколько тысяч лет (Роберт Уилсон "Ось", "Вихрь"). Вполне вероятный вариант, если поддерживать имеющиеся тенденции и не менять приоритеты. Вымышленный город-государство Малайсия многие тысячи лет искусственно удерживается на средневековом уровне путем изъятия любых технических и социальных новинок, способных изменить жизнь людей и чем-то обеспокоить власть правящих кругов (Брайан Олдисс "Малайсийский гобелен"). Подобный случай вряд ли возможен из-за неизбежного и достаточно быстрого проигрыша в конкуренции с прогрессирующими соседями. Это возражение учел Артур Кларк при рассмотрении схожей консервации части человечества в изолированном, самообеспечиваемом, полностью автоматизированном и управляемом компьютерами городе будущей Земли, где все население записано в электронном виде в банках памяти. В каждый момент лишь его небольшая часть является воплощенной в здоровую и красивую телесную форму в разных сочетаниях персон, чтобы обеспечить разнообразие впечатлений. Основные занятия - общение, искусство, изучение и перестройка города, участие в сагах виртуальной реальности. Люди живут долго, после накопления усталости от жизни возвращаются в те же банки памяти для электронного сна и ожидания последующего воплощения. Машины обеспечивают им почти все, что можно вообразить, за исключением впечатанного в сознания людей запрета на выход из города. Создатели города все же предусмотрели крайне редкое появление уникумов, на которых этот запрет не действует и которые могут добраться до другой общины оставшихся на планете людей, в свое время выбравших короткую жизнь с совершенствованием разума и его возможностей рядом с природой. Неизменное параллельное существование продолжалось миллиард лет до тех пор, пока очередной уникум не справился со всеми препятствиями двух общин и не стимулировал их знакомство с подлинной историей, которая была частью забыта, а частью намеренно искажена. В результате обе общины, преодолевая супердолгий застой, начинают взаимодействовать с неизбежным взаимным обогащением и будущим объединением ("Город и звезды"). Все-таки миллиард лет - срок, намного превышающий всю историю человечества, начиная с его возникновения, и думать, что за это время оно почти не изменится, кроме возможности электронной записи, перевоплощения и телепатических способностей, было бы слишком самонадеянно (Артур Кларк "Конец детства", серия "Космическая Одиссея", Пол Андерсон "Патруль времени"). Скорей поверишь в превращение людей в иные виды с совершенно другими целями (Пол Андерсон "Генезис", Роберт Силверберг "Сын человеческий", Клиффорд Симак "Магистраль вечности").

Угроза уничтожения жизни на Земле во всеуничтожающей войне заставила передать практически все управление на планете в руки мощной компьютерной системы, запрограммированной на сохранение человечества. Ради достижения поставленной цели система разработала и создала транспортные средства, позволившие большей части населения улететь к другим планетам. Оставшуюся на Земле меньшую часть принудительно вернули к средневековому образу жизни, чтобы устранить возможность развития технологий, способных достичь опасного уровня. Сторонников такого пути преследуют и подвергают чистке памяти с формированием мозговых темплетов, обеспечивающих их последующее послушание (Джек Чалкер тетралогия "Кольца Повелителя"). Компьютер, управляющий жизнью населенных миров, обеспечивает ее мирное застойное течение при неслыханно высоком благосостоянии ценой насильственного устранения гениев и результатов их труда, которые могут повредить стабильности, хотя обещают прогресс в будущем (Роджер Желязны "Ангел, темный ангел"). Не желают верить люди в мудрость компьютеров, даже совсем умных будущих.

Усредненная динамика не исключает возникновение полуизолированных экзопланетных колоний, надолго консервирующих полуфеодальные отношения, иногда с примесью рабовладения. Такие колонии могут появиться, например, на базе эмигрировавших корпораций, чье руководство не желает терять власть в ходе будущего социального и экономического развития (Питер Гамильтон сага о Содружестве, "Дремлющая Бездна").Изолированная экзопланетная колония деградировала до средневекового уровня времен Испанской Армады и сэра Френсиса Дрейка (Пол Андерсон "Самое долгое плавание"). Распад галактической империи приводит к отпадению окраинных миров, вооруженным столкновениям между противостоящими группами населения, разрушению технологической инфраструктуры столичной планеты, а впоследствии - к образованию на ней малонаселенного сельскохозяйственного мира, продающего другим мирам свою продукцию и материал когда-то закрывавших всю поверхность металлических куполов (Айзек Азимов "Основание и империя", "Второе Основание"). Вполне обычная судьба технологически развитой цивилизации, социальное устройство которой заметно отстает от достигнутого уровня техники и не эволюционирует в этом отношении, что только углубляет противоречия между людьми. В чем-то с этой ситуацией схож случай централизованно управлявшейся Гегемонии, которая распалась на множество независимых миров в результате уничтожения объединяющей их сети мгновенных перемещений (Дэн Симмонс "Падение Гипериона", "Эндимион"). Первыми признаками намечающегося регресса могут служить отказ от ряда достижений цивилизации, например, от использования логики, от применения денег (Клиффорд Симак "Магистраль вечности"), снижение роли, а затем утрата стимулов развития (Пол Андерсон "Звездный зверь"). Предельный случай антитехнологического регресса - идеализированная полудикая община Джека Уильямсона в романе "Прикосновение гуманоидов". Она не представляет интереса даже для гуманоидных машин, стремящихся подчинить себе людей ради гипертрофированно преувеличенной заботы о них.

Почти случайно открытая планета Корбиккан населена гуманоидами с крайне медленно прогрессирующей цивилизацией, причиной чего видится стабильная численность ее населения (Джек Макдевит "Омега"). Идеализированный пример статичной цивилизации галактов рассматривал Роберт Силверберг в романе "Через миллиард лет". Высшие, Мирт Корп Ахм, добившись в чем-то совершенства, в дальнейшем его не меняли. Это помогло им существовать, медленно развиваясь, а затем деградируя, свыше миллиарда лет. Люди со своими инопланетными союзниками застали оставшихся немногих Высших, подобно растениям доживающих свой век внутри созданной ими в родной планетной системе сферы Дайсона в устройствах для продления жизни, обслуживаемых созданными ими роботами. Такая судьба перекликается с приведенным в рассказе Рэя Бредбери "Путешествие во времени" тезисом Арнольда Тойнби: "любая группа, любой народ, любой мир, которые не бегут во всю прыть к будущему, обречены стать прахом в могиле прошлого". С ними согласен Джеймс Блиш, изобразивший застывшие в своем развитии цивилизации галактов: "...Не стабильность, а способность к изменениям - благо!" ("Сердце звездного мира"). На этом фоне человечество в среднем кажется более динамичным, хотя гарантировать сохранение тех же темпов развития на столь длительные сроки, конечно же, нельзя.