Скитальцы

Цзинфан Хао

– Там всё по-другому.

– Но в чем же разница? Ты мне ничего не рассказывала про свою жизнь на Земле. Каково это было – в ансамбле? А там у вас были танцевальные вечеринки?

– Да, я ходила на танцевальные вечеринки, но они там не такие, как у нас здесь, – ответила Люинь. – Там… на этих вечеринках собирается множество незнакомых людей. Знакомишься, танцуешь. Тебе даже не нужно с собой никого приводить. И эти вечеринки не проходят каждую неделю в одно и то же время. Иногда мы танцевали и развлекались несколько дней подряд, а иногда такого не случалось две-три недели. В моем ансамбле все любили ходить по магазинам. Это не было чем-то

запланированным. Другие девушки любили заниматься шопингом, когда были свободны, и порой я ходила вместе с ними. Когда к чему-то привыкаешь, для этого не требуется причина.

Что же до того, что здесь с покупками дело обстоит иначе… когда мы что-то покупаем, мы точно знаем, чего хотим, и именно это просим у изготовителя. На Земле не так. Там они любят всё выставлять напоказ, делают это красиво. Один торговый центр представлял собой парк. Он был построен в форме горы, которую насквозь пересекали туннели с небольшими поездами. Ты садился в такой поезд, и он вез тебя мимо всевозможных магазинов. В витринах были показаны разнообразные виды одежды и обуви, всевозможные гаджеты, и всё это было обставлено словно сказка. Ты просто не мог не остановиться и не купить что-то. Когда парочки встречались на свиданиях, они тоже ходили по магазинам. В первые два года, когда я была на Земле, я жила в гигантском здании, в котором также располагался и торговый центр. Вернее говоря, это был отдельный город. Дом был выстроен в форме пирамиды, как наш Экспоцентр, но в том здании было двести этажей. Я жила на сто восемнадцатом этаже, наши танцевальные занятия проходили на пятидесятом, столовая наша находилась на двадцатом этаже, а выступали мы на сто двадцать третьем. При этом ходить по магазинам можно было на каждом этаже. Окажись ты там, не сомневаюсь, ты бы занималась шопингом чаще меня.

– Двести этажей! – ахнула рыжеволосая девушка. – Просто невероятно.

Руао раздулся от гордости, будто он лично построил чудо, описанное Люинь.

– Но ты же не всё время там жила?

Люинь покачала головой:

– Всего два года.

– А почему уехала?

– Я ушла из танцевального ансамбля.

Спутница Люинь явно хотела еще о чем-то спросить ее, но та снова впала в задумчивость. Мальчики ушли вперед, и девушки поспешили их догнать. Любопытство Эко относительно Люинь разыгралось. Он решил всё же попробовать завести с ней разговор и стал в уме сочинять вопросы.

Вскоре он услышал, что мальчишки снова стали спорить.

– А вот это на самом деле очень важное изобретение, – объявил Руао и снова уподобился гиду. – IP-дактилоскопия была полезна только в качестве способа предотвращения неавторизованной передачи средств, но она ничего не могла поделать с транзакциями за пределами Сети. Так возник бум продаж электронных книг. А вот это устройство вписывает в каждую книгу особый код. Как только ты начинаешь такую книгу читать, каким бы путем ты ее ни приобрел, код генерирует сигнал о необходимости перевести деньги на сетевой счет автора. Вот так мы полностью решили вопрос о целостности IP-экономики и защите авторских прав.

Туту нахмурился:

– Что еще за IP-экономика такая?

Руао презрительно фыркнул и надменным тоном ответил:

– Я говорю об огромном скачке от традиционной промышленности к креативной индустрии.

Туту это не убедило.

– А зачем вообще надо что-то платить, чтобы прочесть книгу?

Руао уставился на него с таким видом, словно вопрос был настолько дурацким,

что не стоило на него отвечать.

Во избежание нового конфликта Руао взял со стенда нечто свернутое в трубочку и развернул.

– Вот, посмотрите! Это новейшее устройство для обработки персональных данных! Легкое, небольшое, удобное и полностью водонепроницаемое. Им можно пользоваться даже в плавательном бассейне!

– Чушь полная, – буркнул Туту. – Кому надо пользоваться компьютером в бассейне?

Руао его словно не услышал.

– Ты можешь взять это устройство куда угодно. Батарейка здесь практически вечная. Устройство может подключаться к Сети посредством инфракрасных лучей, микроволн, оптического волокна и так далее. Устройство защищено от взлома. С него можно выходить в Сеть даже из метро.

Туту эти сведения еще сильнее обескуражили.

– Да зачем? У вас в метро разве нет терминалов?

– Что еще за терминалы?

– Терминал – это терминал. Они у нас всюду стоят. На станциях, в музеях, в магазинах – везде!

– А, ты имеешь в виду общественный компьютер. Нет, тут дело совсем другое. На общественном компьютере для твоих личных данных нет места, ты ничего не можешь с ним делать сам.

– Почему же не можешь? Просто нужно ввести логин и войти в свое личное пространство.

И Руао, и Туту явно устали препираться. Они совсем не понимали друг друга.

Вмешалась Люинь.

– Туту, на Земле многое иначе. Там не полагаются на центральные серверы. Земля слишком велика, там очень много людей. Они входят в Сеть через персональные компьютеры.

Ее простое объяснение словно перебросило мост между двумя такими разными культурами.

Эко знал: теоретически Люинь права. Различие между Марсом и Землей действительно заключалось в использовании центральных серверов и личных компьютеров, архивов и Сети. Но Люинь не упомянула о географических различиях, о разнице в численности населения. Она просто прекратила спор – и только.

Но в реальности различия были куда более сложными. К примеру, существовал вопрос о доходе производителей компьютерной техники. На Земле персональный компьютер чаще всего работал года три, после чего его следовало менять. На Марсе компьютеры были частью инфраструктуры зданий, и заменить их было не так-то легко. Если бы люди на Земле перешли на марсианский подход, производители техники лишились бы возможности ее развивать и усовершенствовать. Другой пример: можно было рассмотреть вопрос о способности и ответственности. На Земле кто имел способность обслуживать централизованные системы, обслуживающие всех и каждого? Властные структуры или мегакорпорации? А еще более критичным был вопрос идеологии. Главные медийные структуры Земли всегда гордились давней традицией атомистического индивидуализма. Сама идея объединения всех с помощью централизованного сервера стала бы мишенью для громогласной критики.

Эко не мог судить – может быть, Люинь ничего не знала об этих сложностях, а может быть, предпочла о них умолчать. Если она об этом ничего не ведала, то ей просто повезло в том, что она подыскала простое объяснение. Но если она была в курсе, то, значит, попыталась уйти от долгой дискуссии с мальчиками. Эко пытался догадаться, что прячется за невинным лицом этой девушки. И он решил, что настала пора с ней познакомиться.

Группа направилась к фуд-корту.

Эко догнал их и остановился рядом с Люинь в очереди вдоль прилавка. Люинь посмотрела на него и кивнула.