Скитальцы
Шрифт:
Светлана отошла в сторону, впуская девочку, та вошла, но застыла возле двери. Из-за занавески, отгораживающей спальню, появилась целительница.
– Рита, дня тебе доброго! Что пришла? стряслось неужели что-то?
– Нет, нет, ничего не случилось, Зоти Даница.
– замотала головой гостья так, а потом потупила взор.
– Я...я хотела спросить, может найдется у вас... kupiena?
– Что?!
– сердито воскликнула травница.
– Kupiena тебе понадобилась?! Совсем сдурела?! Матери расскажу!
– Ой, простите пожалуйста!
– девочка чуть не в стену н вжалась испугавшись разошедшуюся старушку.
– Только маме не говорите, пожалуйста?!
– Заплатишь?! Да я тебя сейчас сама выдеру!
– Даница схватила полотенце со стола, и грозно замахнулась.
– Ишь, что удумала?! На городских шаболд хочешь похожей стать?! А ну, кыш отсюда! Родителям все расскажу!
Дочь мельника, ещё раз ойкнув выскочила за дверь, а целительница ещё долго что-то сердито бубнила под нос.
– Зоти Даница, - за ужином спросила иномирянка.
– а что такое kupiena? Мне не знакомо это слово?
– Купена Белая, так трава называется.
– старушка сняла подвешенную под потолком связку стеблей похожих на ландыши, только с белыми листьями.
– Если её отварить, и пить каждодневно, то у женщин месячные перестают. Ну и соответственно забеременеть нельзя. Так то её многие пьют, когда в семьях много ртов, но что бы молодой девице?! С парнем, она видите ли, видеться хочет!
17. Марта. 1189. Сан-Санто-Альба.– О, Владычица! Да не вотще и всуе мы нарицаем Тебя Владычицей: яви и являй присно над нами Твое святое, живое, действенное владычество. Яви, ибо все можеши во благое, как Мати всеблагая; разгоняй мрак сердец наших, отражай стрелы лукавых духов, льстивно на нас движимые....
По узкой улочке медленно двигалась процессия во главе со жрецом, читающим молитву во славу Матери-Прародительнице. За ним, двумя колоннами шествовали люди несущие в руках жёлтые тюльпаны. Вообще, город в этот день практически окрасился в жёлтый. Знамена, флаги, ленты, цветы, даже лучи солнца, казалось, что город утонул в золоте.
– Пойдём за ними, наверняка на площадь попадём.
– зашептала Хельда, словно это было каким-то преступлением.
– Пойдем.
– согласился с супругой Эдвар.
Празднование Снисхождения Матери-Прародительницы собирало в Сан-Санто миллионы верующих со всего мира. Люди приезжали из всех концов света, что бы посетить древние храмы, преклониться святыням и, конечно же, услышать молитву Верховной Жрицы.
Эдвар не был сильно религиозен, но вот Хельда почитала Богиню-мать и на пятилетие свадьбы мужчина сделал ей подарок. Одетые в ярко-жёлтые накидки, и с цветами в руках, аэнцы мало чем выделялись в толпе, разве что цветом кожи. Под ярким южным солнцем северяне загорали гораздо быстрее и, как ни странно, сейчас были темнее всех окружающих.
Супруги увязались за колонной, тихонько этому посмеиваясь, и уже через четверть часа вышли на площадь Санто-Кэрр, самую большую в городе. Сколько на ней скопилось людей, трудно было даже предположить, тысячи, десятки тысяч. Но священники вместе с храмовниками регулировали и направляли подходящие колонны, предотвращая давку.
– Вот оттуда она будет говорить!
– Эдвар указал на балкон Собора Святой Керр.
Главный Ярмийский храм действительно восхищал. Огромное здание из белого мрамора полукольцом окружало площадь. Свет отражался от золотых куполов тысячами солнечных зайчиков. А ведь собор это только фасад и ворота в Де-Люс, настоящий город в городе. Именно там постигали тайны Света жрецы и обучались Святые Рыцари.
– Оууууу!
– вдруг протяжно разнесся над толпой и Эдвар даже поднялся на цыпочки что бы увидеть что происходит.
На балкон вышла небольшая фигурка в бело-золотом облачении. Мужчина пожалел, что не купил мини-бинокли, с такого расстояния он мог различить лишь светлые волосы Жрицы.
– Пресвятая Мать-Прародительница и Дочь её Кэрр Светоносная!
– зашептал Хельда, чертя двумя пальцами круг обозначающий солнце, у себя на груди.
– Да славится Мать-Прародительница Ярма, Царица Небесная, Создательница всего сущего!
– зазвучал над площадью, усиленный магией, голос Верховной Жрицы, и все люди моментально замолчали.
– Я рада приветствовать вас, братья и сестры, в это святой праздник, на этой площади. "Так примите же Свет в свои сердца, ибо не будет у вас защиты иной от Тьмы что окружает все сущее. Возьмите его и несите повсюду! Разожгите его, поделитесь светом моим с людьми окружающими. Ибо свет тот есть доброта, свет тот есть благодетель, и есть любовь! Вот что хранит род человеческий от Тьмы. Учите тех, кто потерялся во Тьме, освещайте им путь, будьте Светом, на который они смогут увидеть!" Вот что сказала Мать наша, повстречав охотников в Фиенском лесу, и я хочу напомнить эти слова. В мире, где миллионы наших братьев и сестер потерялись во Тьме, нельзя забывать о том, что мы должны хранить любовь и веру в наших сердцах...
Возвращались с площади они уже поздним вечером, уставшие, но впечатлённые речью Верховной Жрицы. К сожалению, в день праздника гостиницу можно было найти только на самой окраине города, и почти два часа супруги потратили на одну дорогу.
– В кровать, в кровать! И больше не поднимусь сегодня!
– мечтательно прошептала Хельда перед самой гостиницей.
– Иди, милая, а я пока покурю.
– сказал ей Эдвар, и едва женщина вошла внутрь.
В паре десятков метров от гостиницы стояла церковь Святого Ианна, небольшая и обветшалая, но невероятно древняя.
– Да, да я помню о вашей просьбе.
– сказал священник в торжественном одеянии едва увидел историка.
– Но сегодня едва ли это возможно, лучше приходите завтра, после полудня.
– Да, конечно святой отец, как скажите.
– ответил тот и направился к выходу.
– Позвольте спросить, а зачем вам наши архивы?
– остановил его вопросом жрец.
– К сожалению, наша церковь кроме древности ничем не примечательна!
– Но именно это меня и интересует.
– усмехнулся Эдвар и вышел за дверь.
5. Март. 821. Город Лецк
Начало марта было важным периодом в жизни деревни. Начинались первые весенние ярмарки. Крестьянам нужно было закупить инструменты, скотину, лошадей, телеги, и еще много всего. Ближайшая, проходила около города Лецка, в недели пути. От деревни отправлялась целая делегация, три десятка человек на пяти-шести телегах. Все остальные жители составляли список необходимого и давали деньги. Здешняя валюта называлась Алг, и, так же как и на земле были медные, серебрянные, и золотые монеты. Только вот серебряные ценились выше золотых, видимо серебро было более редким металлом. Монеты - не слишком ровные кругляшки диаметром около двух сантиметров, на одной из сторон было изображение мужика в короне, на другой башни. Золотая выглядела точно так же, только вокруг башни добавлялись двенадцать точек и стоила она, соответственно, двенадцать медных. Ну а серебряная стоила шесть золотых.