Скитальцы
Шрифт:
— Ого, что тут у нас? — пробормотал я, рассматривая снедь.
На столе обнаружилась запеченная целиком жирная курица, плошка со сметаной, вареный картофель и еще много еды — без изысков, но вкусной и сытной. Посреди всего этого великолепия стоял большой кувшин.
— Оказывается, мы тех четверых от трапезы оторвали, — сказал я орке, сметая со стола объедки и наливая выпивку в кружку, которую нашел тут же на столе.
Хлебнув из посудины, я почувствовал, как по пищеводу потекло обжигающее пойло и тепло от него разошлось по всему
— Что с тобой, Лэй, подавился? — спросила Мара и, не ожидая ответа, с размаху хлопнула меня по спине.
— Осторожней, орясина! Так и позвоночник сломать можно! — воскликнул я. Отдышавшись, добавил: — Этим пойлом только раны обеззараживать. Не понимаю тех, кто любит хлебать жидкий огонь.
Вырвав кружку у меня из рук, Мара понюхала содержимое и вынесла вердикт:
— Так его и называют нордийцы. Это ржавка.
— Знаю, что ржавка! Морт с нею, давай есть, — сказал я, садясь за стол.
Тут вошел староста, отрапортовал Маре, что все указания выполнены, и присоединился к трапезе.
— Теперь пора задать парочку вопросов нашему пленному, — сказала орка, когда еды на столе значительно поубавилось. — Тарвин, прикажи привести его сюда.
Староста выскочил из дома и через несколько минут вернулся. За ним шли два мужика, тащившие связанного разбойника. Бандит до сих пор был без сознания. Охранники усадили его на лавку.
— Принесите воды, — приказала орка.
Ей подали полный ковш. Мара выплеснула воду в лицо пленника. Человек застонал, постепенно приходя в себя. Первое, что увидел разбойник, открыв глаза, — самый жуткий и многообещающий из оскалов орки. Не ожидавший такого парень вскрикнул, попытался вскочить с лавки и упал на пол. Я понимал беднягу: увидев такое спросонья, сам бы перетрусил. Человека тут же подхватили мужики и усадили обратно.
— Я задам тебе всего один вопрос, — произнесла Мара, приставив к груди пленного острие пятипалого. — Советую ответить на него быстро и честно.
Человек закивал, расширенными от страха глазами уставившись на лезвие кинжала.
— Сколько вас?
— Тридцать человек, включая нас четверых, — выпалил разбойник.
— Точнее, исключая, — сказала Мара и вогнала ему в грудь лезвие пятипалого почти по самую рукоять.
Парень дернулся и обмяк. Смерть наступила почти мгновенно, но в открытых глазах разбойника так и застыло выражение ужаса.
— Избавьтесь от тела, — приказала орка.
— Подожди, у меня есть идея получше, — сказал я. — Нам ведь придется выманить всю банду. Можно изобразить, что крестьяне якобы взбунтовались и вышли из-под контроля. Отрубим покойнику голову и отправим в подарок атаману. Обычно люди, которые сколачивают вокруг себя подобные шайки, очень подозрительны, горды и властолюбивы. Фалир сразу двинет всю банду в деревню, чтобы приструнить зарвавшихся крестьян. Ну что, согласна?
— Да, это разумно, — недолго думая, ответила Мара.
— Даже предположить не мог, что ты так быстро согласишься на эту выходку, — удивился я. — Приготовился тебя уговаривать. И потом, ты убила пленного. Разве это не расходится с твоими понятиями о чести воина или чем ты там руководствуешься?
— Разбойники не воины. Воин никогда не станет нападать на мирных жителей, грабить путешественников и торговцев, насиловать женщин и убивать безоружных. Разбойники — такое же отребье, как и ятуны. Их надо уничтожать. Любыми способами.
— Ладно, я тебя понял. Что делаем дальше?
— А дальше мы подготовим план сражения, — ответила орка. — Эй, Тарвин, пусть трупу отрубят голову и сунут в мешок. Остальное закопайте. И пришли мне того, кто лучше всех знает местность.
— Госпожа, — отозвался староста, — здешние земли лучше всех знаю я, еще в молодости, спасите боги, обошел все вдоль и поперек.
— Отлично, тогда расскажи мне, где лучше всего устроить засаду?
— Деревня-то полностью окружена лесом. От нас тянется дорога, широкая да длинная, а потом, за лесом-то, все холмы, холмы… тоже лесом поросшие. Там, спасите боги, душегубы и устроили логово-то свое. Оттуда дорога пошла на юг, к главному тракту. А тот тракт лежит аккурат меж двух городов, соединяет их.
— Значит, дорога, — задумчиво произнесла Мара. — Тарвин, а когда разбойники должны снова прийти за припасами?
— Через четыре дня, госпожа.
— Времени достаточно. Теперь скажи мне, сколько в деревне мужчин, способных сражаться?
— Пятнадцать человек, — после недолгого раздумья ответил староста.
— Вы кормитесь в основном за счет охоты, значит, у каждого должен быть лук. Есть у селян еще какое-нибудь оружие?
— Только вилы и топоры, которые в хозяйстве нужны.
— Теперь еще есть три меча и боевой топор, — напомнила орка. — Отдашь их самым крепким мужчинам.
— Как скажете, госпожа.
— Уже вечер, на сегодня все, — сказала Мара. — Пусть люди отдыхают, набираются сил и решимости перед завтрашним днем. На рассвете пойдем к дороге, сделаем необходимые приготовления.
Староста тут же отправился передавать приказ орки. Мара вкратце описала мне свой план засады и спросила:
— Сможешь как-нибудь помочь магией?
— Да, идеальней условий для меня не придумаешь, ведь вокруг будет множество деревьев, — ответил я.
— Вот и отлично. Тогда укладывайся, а я пока пойду проверю лошадей.
Когда Мара ушла, я нашел в углу комнаты несколько тюфяков, набитых соломой. Взял один из них, постелил на лавку, улегся и накрылся плащом. Завтра предстоял подъем с рассветом и тяжелый день, так что следовало выспаться. Я немного поразмышлял о том, что нас ждало, и незаметно для себя погрузился в глубокий сон.
На рассвете меня разбудили крики петухов. Оглядевшись, я не увидел Мары. Оказалось, орка уже проснулась и ждала меня во дворе.