Скитания души неприкаянной
Шрифт:
Девочка пришла в себя через два дня. Они подружились, он стал о ней заботиться. Своровал в деревне подходящую более-менее одежду, как мог, ухаживал, но что делать с ней, не знал. А я спала. Живая, но в себя не приходила. Ну, он так и ждал. Ему наше пребывание еще и надоесть не успело, у него другие понятия времени.
Теперь мне предстояло решить, что же нам делать дальше. Я вышла из грота и окунулась в теплоту и буйство красок весны. Везде, куда хватало глаз, зеленело. Прямо под ногами сочно вилась трава, над входом нависали ветки, обрамленные молодыми листиками. Все звенело, журчало, пело, даже ветер, казалось, веселее дул. Я оказалась в горах, куда когда-то так стремилась.
Перед входом стоял валун, удобный широкий, нагретый солнцем. Так и манивший усесться. Ну, я и уселась. Местность я не узнавала, что и неудивительно, горы - они большие. Девочка опять затеяла возню с троллем, тоже у входа, но чуть дальше, на площадке с довольно обширной лужайкой с небольшим уклоном, резко потом переходящим в обрыв.
Что же мне делать?
Снова прокрутила в голове
В волнении, я вскочила, устремив свое внимание к сознанию Вальдета. Как оказалось, вскочила я не вся, только мысль моя, которая, следуя за устремлениями сердца, повела мой взгляд к искомому. Вальдет нашелся в замке, как когда-то давно, даже, по-моему, зал был тот же. А вот сам он - я едва его узнала. Он выглядел страшно. Зал словно покрылся паутиной, посерел, резное кресло под Вальдетом растрескалось и потемнело. Сам он постарел, зарос седыми волосами, будто и не знавшими ножниц и расчески. Волосы его стелились по полу, пересекая весь зал. Он стал грузным и расплывшимся, обтекая кресло, сливаясь, словно жидкий, по ступенькам, ведущим пьедесталу. Он будто и не живой был, неподвижный, застывший... засохший и прикипевший, слившийся с залом. С остановившимися, выцветшими, уже далеко не синими, а блекло-серыми глазами, смотрящими в одну точку. И вот в этом запустевшем уголке внезапно, вся такая сияющая, появилась я. В ужасе остановившись, будто налетев на стену. И явственно услышала скрип, с которой с источнику сияния Вальдет повернул голову. Пока он, не веря, смотрел на нематериальную меня, глаза его наливались цветом, из серых становясь голубыми и приобретая все большую насыщенность.
"Ты?!" - выдохнул он
"Я" - ошарашенно произнесла я - "Вальдет, что с тобой?"
"Ты ушла!" - он обвиняюще повысил тон, его голос сорвался и задрожал - "Ты ушла и моя сила стала утекать с приходом этих иноземцев. Они вырезают малейшие очаги магии, они каждым своим действием убивают меня" - он встал, шатаясь, фигура его обрела подобие былой формы, перестав стекать и став более похожей на тело человека, а не жижу - "Ты бросила всех, кого породила. Куда ты делась?!"
"Вальдет, прости" - я чуть не плакала - "Я видела, как они зверствуют, они убили семью Альдера, они и меня бы убили, если бы узнали, я их сама боюсь"
"Где ты?" - он подошел, ступая аккуратно, боясь неверным движением спугнуть меня, его волосы стремительно укорачивались и темнели
Я подняла на него глаза - "Ты будешь смеяться..., но - не знаю. Где-то в горах, недалеко от замка Альдера"
Он попытался обнять меня, но его руки сомкнули воздух, а я потеряла концентрацию от острого чувства ностальгии и снова обнаружила себя сидящей на валуне перед входом в грот. Время уже перевалило за полдень. Собственно, ничего не изменилось, только тролль и девочка, наигравшись, лежали на травке, загорали. Ну, хотя бы что-то осталось от того, привычного мира. Увидев Вальдета, меня как-то даже отпустило. Я встала с камня, решив тоже поваляться на травке, успокоенная тем, что этот мир не так уже и кардинально изменился, если Вальдет в нем еще есть. Значит, есть еще те, кто может постоять за магию, мне не придется кидаться грудью на амбразуру и разбрасывать листовки с призывами любить волшебство. Но как же он изменился. Как сильно на него повлияло выдавливание магии из окружающего пространства. Значит, не врал он когда-то - без магии он не жилец. Не человек, по сути - магическая эманация. Интересно, как чувствует и как видит мир магическая эманация? Травка приятно холодила и ветерок нежно обдувал мое еще не окрепшее после сна тело. А жизнь-то - налаживается!
Полежать долго мне не дало появление Вальдета, эффектно возникшего перед входом в грот. Эффектность заключалась в порыве холодного воздуха и ощущением на мгновение потемневшего солнца. А звуковые эффекты присутствовали в виде крепкого словца тролля и оглушающего визга малышки Альдера, что и заставило меня открыть глаза. Он просто стоял и молча смотрел на меня, теперь уже ничуть не отличимый от того Вальдета, что я помнила по прошлому посещению. Я встала навстречу.
"Живая, снова живая" - словно боясь поверить в такое счастливое обстоятельство, сказал он - "не призрак моей памяти, не тень ушедшая, не морок - живая. Где ты была?" - не выдержав, сорвался он на крик - "Ты знаешь, что происходит? Это твоя воля?!"
"Нет.... Нет, что ты" - я виновато смотрела на него - "я тут (скорее всего) ни при чем (по крайней мере, ничего такого не помню). Я сама их боюсь. ... Они убили семью Альдера, разрушили его замок, уничтожают магов, волшебных существ, саму возможность магии - грубо, безжалостно, методично. Я сама их боюсь"
"Так ты хочешь вернуть магию? Ты... со мной?"
"Да" - пришлось мне пересилить свое Я - "Я с тобой"
Он улыбнулся "Я же говорил, что ты еще будешь принадлежать мне!"
Скрипнула зубами со злости, но вернуть магию сейчас было важнее, так вопияло мое чувство справедливости, ностальгия и жажда мести за те смерти, что я видела в памяти дриады замка. И, отрешившись от личного неприятия Вальдета, я шагнула вперед, к нему. Он обнял меня - так нежно, так крепко, что во мне взыграло удивление. А потом - поцеловал. И я, закрыв глаза, отдалась поцелую, искренне изо всех сил мечтая, чтобы он знал, что делать, чтобы магия вернулась, чтобы было, что противопоставить захватчикам земель человека, который мне очень дорог...
Внутри меня слово нарастало извержение вулкана. Зародившись где-то около сердца, распухая и дрожа, сквозь меня что-то прорывалось. Настолько сильное, что испугало меня саму. Я забилась, пытаясь прекратить пробуждение настолько мощной силы, убежать, остановить опрометчивое желание. Я не металась в желаниях, я по-прежнему хотела мести и возвращения магии, но исходящее от меня было непропорционально мне сильным. Это как - хотел поднять камушек с дороги, а сдвинул континент, с естественными последствиями. Кого б такое не испугало? Я билась в руках Вальдета, мечтая ослабить силу, сделать изменения небольшими, просто, чтоб было оружие против захватчиков, но он держал крепко и уверенно добивался того масштаба силы, который приводил меня в ужас. Я билась и билась - и в конце-концов, вырвалась, упав на траву. А подняв глаза, увидела, что вырвалась... не вся. Я по-прежнему была в его объятиях, вырвалась лишь та моя часть, которая и затеяла всё это - та, которую я привыкла считать своей личностью. Я же бОльшая, наличие которой я в себе отвергаю, так и стояла с Вальдетом, уже начиная изменения, которые приводили меня в ужас. Перекраивая мироздание снова, сшивая его заново, перетасовывая и латая измененное экспансией противников магии. Моими глазами оно смотрелось, как закрутившийся до небес золотистый смерч, к которому стекались нити взаимодействий. И это выглядело настолько, не побоюсь этого слова, эпично, что меня прошиб холодный пот. Я подхватилась и метнулась прочь, остановилась, вернулась, вспомнив про ребенка Альдера, схватила ее в охапку и побежала, не разбирая дороги. Бежала опять не ногами, физически. Потому что горы моментально остались позади, я словно перескочила их, я бежала и бежала, боясь остановиться или оглянуться. Девочка в моих руках сжалась, ее тоже била дрожь от увиденного, она обхватила меня накрепко и зажмурилась. Больше не оглядывалась, перед моими глазами и так стояли ужасные кадры меня и Вальдета, на фоне разрастающегося золотого смерча.
Остановилась я, когда сил бежать не осталось. Остановилась и просто рухнула. На песок, как оказалось. Передо мной было море, а сзади, куда я все-таки решилась оглянуться - лес. Как я сюда попала, я уже не помнила и даже мысли поискать дорогу назад не возникло, меня до сих пор потряхивало от страха. Мы выкопали ямку в песке, настлали листьев и травы, прижались друг к другу и уснули, все равно быстро темнело. Проснулись на заре от холода и голода. Голодные спазмы разрывали мой желудок, даже страшно вспомнить, когда я последний раз ела. Нужно было найти еды. Укрыв девочку верхней одеждой, чтобы она дальше поспала, я, дабы согреться, начала двигаться со вполне определенной целью - найти жрачку. Прочес близлежащего леса ничего не дал - не было там ничего знакомого, что я бы решилась употребить в еду. Вернулась на пляж. Подумала. Еще раз подумала - и решила рискнуть половить рыбу. Сняла одну юбку из тех трех комплектов, что одела - страшно вспомнить, еще зимой - завязала одним концом добрела до валунов, вдавающихся в море и полезла в воду. На удивление, вода оказалась теплее, чем я ждала. Ледяная, конечно, но не смертельно ледяная, жить можно. Уже рассвело и солнышко приятно припекало. Девочка проснулась и теперь с визгами носилась по пляжу вдалеке, а я чинно ловила рыбу. С моим практически нулевым опытом в области выживания можно было бы ожидать, что затея моя успехом не увенчается, но, видимо, рыба здесь была непуганая, так как за какое-то, не слишком продолжительное время удалось выловить ажно целых 6 штук средней крупности рыбешек. Крупных, по меркам меня - городского жителя 21 века, рыбу, большей части, видящего в разделанном виде на прилавке. Ну, то есть - чтобы пожрать один раз - вроде должно хватить. Так, в юбке и дотащила до места нашей стоянки. Остро стал вопрос приготовления. Трение сухих деревяшек ничего не дало. Даже вот дымка. Не показало себя и битье камешками друг о друга над собранной соломой. Вот с топливом для костра проблем не было - завались, леса кругом. А с огнем - заминочка вышла. Я уже начала думать линзу какую искать и задумчиво оглядывала пляж в привычном поиске стекляшек, как-то в запарке упустив из виду, что я не в Анапе, а это не курортный пляж. Жрать хотелось до одури.
Подошла малышка с вопросом, когда будет еда. На что я ей удрученно заявила, что проблема с костром - ну не из чего его делать. Тогда девочка хихикнула и ссыпала с пальцев искры на разложенную мной солому. У меня глаза стали по пять копеек - "да что ж ты молчала-то?!" - праведно возопила я. Она погрустнела и сказала, что только недавно обнаружила, что снова может играть огнем - после той страшной ночи она несколько раз пыталась, но ничего не получалось. А сейчас заигралась - и сама не заметила, как огоньки ее послушались. Она ведь тоже феникс получилась, как папа. Не все они были фениксами, она одна такая же, брат ее мог огня не бояться, но он фениксом не был, огонь вызывать не умел. А она - не только рыжей получилась, но еще и способности папкины унаследовала. Думала, что унаследовала, пока не обнаружила, что потеряла все во время страшных дней бегства от разъяренных людей... Я обняла ее, не зная, что сказать - я тоже людей этих боялась.