Сколько стоит корона
Шрифт:
-- Мы еще Остеррад не завоевали. И у меня большие планы по торговле с Эмиром. И милордам надо прищемить хвосты.
Эйрих хмыкнул:
-- Хочешь сказать, что подыхать еще рано?
Вместо ответа Дойл продолжил, словно и не слышал:
-- И мне еще надо жениться на этой сумасшедшей рыжей женщине.
Теперь король рассмеялся громко. Дойл отвел взгляд, хлопнул по руке и произнес:
-- Ты даешь людям веру. И они готовы за тобой в пасть к врагу топать ровным строем. Так что... ты и правда отличный король. И не вздумай даже в мыслях перекладывать эту неудобную железную
Глава 28
Дойл полной грудью вдыхал терпкий ночной воздух, сжимая коленями бока коня. После утренних погромов он объехал весь город, убеждаясь в том, что все снова спокойно, но что-то внутри не давало ему расслабиться -- пресловутое предчувствие опасности. И именно оно заставило его выехать на ночное патрулирование вместе со своим отрядом. Если что-то произойдёт ночью, он хотел иметь возможность узнать об этом первым.
Однако Шеан был спокоен -- пустыми глазницами темных окон таращились в ночь дома, скрипели редкие деревья, а прислушавшись, можно было уловить детский плач из подвалов или крысиный писк.
В неровных пятнах света от двух факелов то и дело возникали грязные лужи, которые уже начали схватываться тонкой коркой льда. Наступая на них, кони фыркали от непривычного хрусткого звука и прядли ушами. Дойл едва придерживал пальцами уздечку, изо всех сил вглядываясь в темноту и вслушиваясь в шорохи. Именно поэтому он услышал тихий металлический лязг и уловил едва мелькнувшую желтую полоску щели ставень одной из лавок. Он поднял руку, показывая отряду остановиться, спешился, порадовавшись тому, что надел мягкие кожаные сапоги, и приблизился к двери. Осмотрел ее -- заколоченная наспех. Хозяева бежали из города. Между тем, внутри кто-то был -- Дойл отчетливо слышал шаги, скрипы, и ему не почудился отсвет свечи или факела. Он коснулся пальцами двери -- и одна из досок легко подалась вперед. Скобы и гвозди выдернули до него.
Звякнув железными сабатонами, спешился командир отряда. Приблизился к Дойлу и тихо спросил:
-- В чем дело, милорд?
-- Там люди. Взлом.
Командир обернулся на свой отряд. Вместе с Дойлом их было семеро -- достаточно для того, чтобы разобраться с несколькими воришками.
-- Разрешите мне войти первому, милорд.
Дойл хотел было отказаться, но вспомнил пламенную речь Эйриха про умение осознавать ответственность, и отступил на шаг. Командир потянул за доску и распахнул дверь, одновременно оглашая лавку зычным:
-- Именем короля, бросить оружие!
Внутри было темно -- только одна свеча горела на высоком прилавке, но этого было достаточно, чтобы разглядеть пятерых хорошо одетых мужчин, осторожно вскрывающих ящики с товаром. Предупреждение про оружие было лишним -- они пока не нападали.
-- В чем дело?
– - спросил один из них.
-- Королевская служба, -- продолжил командир.
– - По какому праву вы здесь находитесь?
Откуда-то из темноты раздался хриплый смех:
--
Дойл перехватил факел и тоже вошел внутрь. При виде него один из взломщиков опустился на четвереньки, подобрал с пола дубину и спросил:
-- А вам здесь что нужно, милорд?
Дойл ничего не ответил, только положил руку на рукоять меча, а командир велел:
-- Выходите на улицу. Вы арестованы именем короля.
Тот, который держал дубину, харкнул, сплюнул на пол и сказал:
-- Жди, как же... Я в своем праве.
И только большой опыт позволил командиру вовремя наклониться и увернуться от удара. Дойл шагнул назад -- факел, который был так необходим в разговоре, стал опасен в драке. Но в следующий момент этим же факелом он нанес первый удар -- по морде того, кто попытался его убить. Завоняло паленым, но факел потух, и Дойл отшвырнул его в сторону, обнажая меч. Рявкнул:
-- Брать живьем!
И впечатал кулак в металлической перчатке в чей-то подбородок. Хрустнуло -- и левую руку обожгло короткой вспышкой боли. Взломщиков было не видно -- только мелькали доспехи стражи. Дойл бил наугад -- плашмя лезвием, рукоятью, кулаками. Полыхнуло -- это едва не опрокинули свечу. Кто-то заорал от боли -- и тут же замолк.
-- Твою мать!
– - выкрикнул хриплый.
-- Назад, -- послышалось сверху, и Дойл, пригнувшись, попытался пробраться на голос -- нельзя было забывать о том, что наверху тоже могли быть люди.
-- Жди!
– - расхохотался кто-то в ответ.
Лестница заскрипела и зашаталась -- но не рухнула. Дойл еще раз взмахнул мечом -- а потом все стихло.
Запалили факел, и стало можно осмотреться. Взломщики лежали на полу -- без сознания или мертвые. Все шесть стражников стояли на ногах и, кажется, серьезно не пострадали. На верху лестницы стоял, вскинув пустые руки, Шило.
Дойл сжал кулак и велел:
-- Спустись.
Бандит подчинился -- его людей не осталось.
-- Осмотреть тела, живых связать, -- сказал Дойл, оборачиваясь к старому знакомому.
-- Высокий господин...
-- Молчать, -- прорычал он.
– - Я не могу отправить тебя сейчас грести на галеры, но в моих силах сделать так, чтобы полужизнь в чумных доках показалась бы тебе обителью Всевышнего, Шило.
-- Высокий лорд...
– - у него подрагивал голос.
– - Это лавка Киранов. Отец и сын -- оба уже того. Им эти деньги не нужны.
-- Мне нужен порядок в городе, Шило.
Дойл резким движением схватил его за горло и сжал пальцы. Шило захрипел и попытался разжать их, но бесполезно, у Дойла всегда была крепкая хватка.
-- Попадешься мне -- сгниешь, понял?
– - он надавил, заставляя Шило опуститься на колени, и только тогда отпустил.
Но что именно хотел ответить бандит, Дойл так и не узнал. Вдруг за окном стало очень светло -- и вместе с тем в лавку ворвался один из патрульных и выкрикнул:
-- Город горит!
Дойл бросился на улицу, где уже бушевал огонь. Тишина сменилась надсадным ором, перемежающимся с бранью и оглушительным лязгом. Погромы, которые удалось остановить утром, вспыхнули с новой силой днем.