Сколько стоит любовь?
Шрифт:
Когда она добралась до станции, то нашла там одного Гэллама. Он объяснил, что Грейндж отправился в ратушу. Резкие линии вокруг рта Гэллама лучше всяких слов говорили о том, что он об этом думает. Сирене не хотелось оживлять в его памяти воспоминание об очередном споре, который, как она подозревала, недавно произошел между ним и Грейнджем, поэтому она просто пошла к одноэтажному кирпичному зданию, где размещались все городские официальные лица и две пожарных машины. Она глубоко вдыхала чистый холодный воздух. Надвигались сумерки. Взрослые завершали дела, дети торопились домой. Грузовик замедлил ход, чтобы не забрызгать
До ратуши оставалось всего полквартала, когда она увидела идущего навстречу Грейнджа – с поднятым воротником, но с непокрытой головой. Она остановилась, чтобы посмотреть, скоро ли он ее узнает. Он едва не сбил ее с ног и только тогда заметил.
– Где вы? – спросила Сирена и взяла его за руки, отметив, какие они теплые и сильные. – Ясно, что не здесь, а где-то за тридевять земель.
– Я задумался.
– Понятно. – Шум проезжавших машин заглушал их голоса, поэтому Сирена направилсь к детской площадке, где было потише. – Не хотите ли поведать мне, о чем? Или лучше просто поболтаем?
– Что? – недоуменно переспросил Грейндж, потом уставился на ее макушку, где остались следы краски.
– Я сказала, – медленно повторила она, – не хотите ли вы рассказать, о чем вы думаете.
– Возможно. – Грейндж рассеянно пнул небольшой сугроб, и, когда снег осыпался, под ним оказался кустик.
– Возможно, – повторила Сирена. – Похоже, у меня немного шансов с вами поговорить.
– Правда? Извините. – Она чувствовала, как старается Грейндж взять себя в руки. Потом последовал глубокий вздох и несколько неуверенных шагов по рыхлому пушистому снегу. – Ни от кого не могу добиться прямого ответа, – продолжал он. – Я говорил с этим симпатичным малым, с мэром, на которого все ссылается дядя Гэллам. По-моему, он во всем этом разбирается еще хуже, чем наш бывший механик в машинах. Члены совета немногим лучше, а пытаться выжать что-нибудь из городского регистратора – все равно что… То есть это невозможно.
– Может быть, им не нравится, как вы спрашиваете?
Грейндж с недоумением уставился на нее.
– Как это?
Сирена покусывала губу, прикидывая, стоит ли продолжать. Это может дорого обойтись, но упускать случай…
– Вы не скрываете, как ко всему этому относитесь. Помните, как вы не раз говорили – «дурацкие надежды». Иностранные инвесторы снимут все сливки, а местные жители останутся с носом.
– Я так говорил?
– Говорили. Если мэр и совет уловили ваше отношение, стоит ли удивляться, что они вовсе не жаждали с вами разговаривать?
– Они разговаривали, – защищался Грейндж. – Они сказали, что до тех пор, пока не будут подписаны контракты, они не имеют права разглашать их содержание. Но, черт возьми…
– Грейндж! – Сирена положила руку ему на плечо. Ее пальцы слегка дрожали, и она точно знала, что не от холода. – Если здесь действительно будет курорт, вы не в силах этому помешать.
– Я знаю.
– Так ли это? Когда я слушаю вас, мне все время кажется, что вы просто пытаетесь убрать с дороги это препятствие.
– Вам так кажется?
– Извините меня, но это действительно так. – Они дошли до площадки. Качели были покрыты снегом. Сирена шагнула в сторону, смела снег с сидений, уселась на одно и указала Грейнджу на другое. Грейндж повиновался как робот. Она с трудом сдержала улыбку, когда он механически принялся
– Я вас не осуждаю, – продолжала она. – Если бы это была мои родственники, я точно так же боялась бы, как бы они не ввязались в какую-нибудь аферу, которая может стоить им последней рубашки.
– Дело не в этом. Во всяком случае, не только в этом.
Она чувствовала, что было бы лучше вызвать Грейнджа на состязание, кто выше раскачается, чем продолжать этот разговор. Но ему явно было не до состязаний.
– Я знаю, – вот все, что она сказала в ответ.
– Вы понимаете, почему я все это делаю, правда? – Прежде чем она успела кивнуть, он продолжал: – Если тут действительно будет курорт, он все равно откроется только будущей зимой. И это самое раннее. А тем временем дядя с тетей истратят все сбережения на расширение дела, не думая о том, кто за всем этим стоит – порядочные люди или грабители. Может быть, кто-нибудь уже нацелился на его автостанцию, на ее магазинчик. – Он вздохнул, не отрывая взгляда от лица Сирены, несмотря на то, что они качались вразнобой. – К тому времени мои родственники станут старше на год, на год прибавится усталости, а все их надежды будут направлены только на одно. А если этого не случится, если они не окупят затраты, им придется продать дело в убыток – при том, что покупатель найдется. Это единственный способ, которым они могут обеспечить старость.
У Сирены едва не выступили слезы на глазах, когда она поняла, как любит Грейндж дядю с теткой, как он обеспокоен их судьбой. В первый раз она услышала в его словах настоящее чувство. Он спорил с ними не потому, что они собирались изъять свои срочные вклады, а потому, что боялся за них.
– Не знаю, что сказать, – проговорила она. – Мне так хотелось бы знать ответ, но я не знаю.
Он притормозил ногами о землю, чтобы попасть в такт с ней. В его глазах читалась тревога, даже страх. А еще она видела в них усталость.
Он не переставал думать обо всем этом все двадцать четыре часа в сутки.
Хотя ответов она не знала, зато знала, как отвлечь его. Она слезла с качелей, встала за его спиной и стала раскачивать его все выше и выше. Скоро он уже взлетал на один уровень с планкой, болтая ногами в воздухе. Когда он обернулся, она увидела, что щеки у него разрумянились. И он улыбался.
– Хватит! – воскликнул он, поглядев вниз, на далекую землю. – Я уже слишком стар для таких упражнений.
– Слишком стар? – Сирена дождалась, пока качели остановятся, опустилась на колени на покрытый снегом газон, потом легла на спину, вытянув ноги. Она лежала на снегу, улыбалась ему и плавно поднимала и опускала руки, оставляя в снегу след в форме веера. – Я самый главный снежный ангел западных стран, – сообщила она. – И те, кто слишком стар, признают мою власть и беспрекословно мне подчиняются.
– Я согласен.
Сирена протянула руку, и Грейндж помог ей подняться. Отойдя в сторону, она сделала вид, что любуется своими следами на снегу, но вдруг быстро выпрямилась и запустила снежком Грейнджу в голову.
По крайней мере, она целилась в голову, но промахнулась.
У Грейнджа получилось лучше. Огромный рыхлый снежок угодил ей прямо в грудь и разлетелся снежной пылью. Стиснув зубы, Сирена присела на корточки, но прежде чем она успела набрать снега, Грейндж боднул ее, и они оба рухнули в мягкую снежную кучу.