Сколько стоит ваше сердце?
Шрифт:
А Марк вынул засапожный нож с широким лезвием и желобком для стока крови, больше хозяйственный, чем боевой и воткнул рядом.
В течение нескольких мгновений под обалделыми взглядами дозорных вырос частокол из даги, кинжала, девяти поясных "рыбок", двух стилетов и "Последней Услуги", которая с тихим жутковатым свистом вошла, практически, меж босых ступней паренька.
Тот поджал ногу, как цапля, обозрел внушительный арсенал скобяных изделий и тихо, восхищенно выдохнул: "Силен, мужик!"
— Все равно его надо обыскать, — подал голос чернявый.
Марк поднял руки, демонстрируя готовность подвергнуться унизительной процедуре и самые чистые намерения. Рыжий переступил через ножи и со словами: "Звиняйте, господин…" провел руками вдоль тела.
О том, что этот вчерашний деревенский мальчишка может обнаружить его юкку, Винкер вообще не беспокоился. Искусству прятать перышко его учили на улице, а экзамен принимали караульные Аверсума, которые за не сданную добровольно юкку без разговоров вешали на ближайших воротах и на возраст не смотрели.
Кстати, правильно делали. Перышки отлично порхали в руках как взрослых, так и совсем сопливых пацанов, и в цель летели ничуть не хуже. А целью далеко не всегда был безобидный круг с мишенью.
Винкер был пока жив, а, значит, и сейчас ему ничего не грозило. По крайней мере, за спрятанный нож — точно.
К Святому, но не Древнему его повели то ли в сопровождении, то ли под конвоем двоих арбалетчиков, вызванных к воротам свистом. Марк пробирался через кошмар, устроенный на поляне, и старался не думать слишком громко и нецензурно, наверняка менталисты здесь имелись.
Видал он лагеря, где были нарушены правила фортификации — иногда их просто невозможно соблюсти до буквы. Но так, чтобы вообще все!!! Это было просто за гранью добра, зла и здравого смысла.
И вот этой, с позволения сказать, "армии" до усрачки боится Аверсум? Это не войско, а цирк с конями. Да, их много. Очень много. Но при том бардаке, который здесь устроен, это преимущество императора, а не мятежников.
Несколько хороших магов…
И тут жизнь в очередной раз подтвердила, что она гораздо богаче наших представлений о ней. А чересчур самоуверенных не любит. Вернее — любит, но только обламывать.
Навстречу ему в сопровождении свиты шел человек в очень простой рясе, выпачканной по подолу в земле. Он был высок ростом, отлично сложен, но сильно сутулился и шел, глядя в землю. Похоже, много времени провел за книгами.
Когда они подошли почти вплотную, Марк уверился в своей догадке — темноволосый был молод, кажется, на пару лет моложе самого Винкера. Но вокруг черных глаз уже пролегли глубокие морщинки — много щурился.
Смотрел человек доброжелательно и с интересом. В отличие от свиты — та насторожилась. Это была именно свита: не друзья, приятели или случайные люди, не охрана: трое жрецов и столько же светских шли на шаг позади Святого и, когда остановился он, остановились и они.
Почему Марк решил, что это Святой Эдер? Почувствовал. Благословением от него разило, как псиной. И это был не разовый эффект, как в Храме, а постоянный — парень просто лучился святостью во все стороны.
Марк ощутил, что все его щиты и прочие "аварийные" заклинания, подвешенные на всякий случай, мгновенно снесло, как половодьем сносит мосты на реке. Он стоял перед Эдером "голый и босый", из оружия — только глубоко и хитро припрятанная юкка. Если что — зарезаться хватит, а больше, пожалуй, ничем не поможет.
— Добрый день, гость. Небо под ноги, — Эдер улыбнулся ему так заразительно и открыто, что Марк невольно ответил тем же.
— Ты искал меня?
— Если ты — Святой Эдер, то — да, искал, — кивнул Марк, продолжая улыбаться, как блаженный. В обществе этого парня было невозможно вести себя иначе.
— Зачем? Тебе нужно благословение?
— Спасибо, я его уже, кажется, получил, пока хватит. Нет, я бы хотел видеть вашего казначея. Я уполномочен передать пожертвования на святую войну.
— Ах, это, — Эдер, как настоящий святой, одной ногой стоящий на небесах, немедленно потерял интерес к разговору, — Готрейн их примет у вас. Благодарю и, надеюсь, вы еще не покидаете наш лагерь.
— Ни в коем случае, — вставил невысокий лысый "светский", — конечно, молодой господин задержится…
Прозвучало это слегка зловеще. От свиты, тем временем, отделились двое: тот самый лысый и один из жрецов и сделали Марку знак следовать за ним. Винкер поклонился Эдеру, но тот, похоже, даже не заметил его ухода. Действительно, не от мира сего парень. Если это он собрал грандиозную армию, поднял мятеж и готовится штурмовать столицу, то Винкер — тот самый зверь Лефарат, которого не бывает. Или огнедышащий дракон, которые давно вымерли.
— … Пожертвования? — Лысый выжидающе посмотрел на Марка. "Казначейство" Святого Эдера располагалось в небольшом шатре и представляло собой продолговатый окованный железом сундук, запертый на три замка. Вероятно, ключей было тоже три: у казначея, местного СБ-шника (если тут такой был) и самого Эдера. Это было бы вполне логично.
Марк развязал походную сумку и вынул пять туго набитых кошелей с золотыми монетами. Пять… хотя Беата передала шесть. Но Винкер резонно рассудил, что доставка такой огромной суммы тоже должна быть оплачена, да и не обеднеет Святой. Ему, похоже, дела земные, вообще до хвоста.
— Могу я узнать, кто был так щедр? — с внешним безразличием произнес лысый, но блеск глаз выдал его с головой.
— Только имя. Ее зовут Беата. Из Каротты.
— Каротты, столицы провинции Каротта?
— Да, господин Готрейн. Боюсь, большего сказать не могу. Я под заклятием Немого Огня.
— Что ж… Имя и святое рвение госпожи Беаты и ее уважаемого супруга нам известны. Правда, в этот раз она прислала намного больше. Вы можете хотя бы намекнуть, с чем это связано?
— Увы, — развел руками Марк, — клятва молчания строга.