Сколько стоит ваше сердце?
Шрифт:
Алета опешила.
— Зачем вы это сделали?
— А зачем вам одна перчатка? Зато у того, кто их поймает, будут две.
Баронесса на мгновение застыла, наблюдая, как пара дорогущих перчаток, покачиваясь, удаляются в закат… а потом вдруг захохотала весело, взахлеб, так, что спящие утки шарахнулись в стороны.
— Баронесса, — проговорил Марк, когда она отсмеялась, — судя по тому, как ловко ваш кузен и его компания выкрали вас из-под носа дяди… они далеко не новички. И эта эскапада, не смотря на вызывающую дерзость, отлично продумана. Полагаю, пути отхода тоже есть. И план Д. На случай, если планы А, Б, В и Г покатятся в Бездну к демонам.
— Думаете?
— Практически, уверен.
В конце тропинки появился еще один мужчина в таком же серебристом костюме. Марк не шевельнулся, и Алета решила, что все в порядке, ничего неприличного здесь не происходит.
— Баронесса, — подошедший учтиво поклонился, — вас просят в Малую Приемную.
— Вы проводите меня? Я тут пока совсем не ориентируюсь…
Глава 6 РЫЦАРЬ НОЖА И ПОЛОВНИКА
— Ваше императорское величество, — Волк опустился на одно колено, одновременно вскидывая руку к лицу. Жест был учтивым, изящным и… привычным, это Рамер уловил сразу.
Словно парень в рабочей блузе и кожаных штанах конюха, и с лошадиным хлыстом, небрежно повешенным на поясной ремень, вращался в высшем обществе с восхода до заката и с заката до рассвета, без перерыва на сон и молитвы.
Секретарь смотрел на эту сцену как изумленная рыба, которую вытащили из воды за жабры: таращился и шлепал губами.
Стражи привычно изображали из себя предметы мебели. Они уже проверили странного посетителя сканером на предмет опасных амулетов, обнаружили очень внушительный и крайне интересный набор (который, Волк, впрочем, без напоминаний сдал первым). И, если иногда и косились на парня, то только с уважением. Им с такими опасными игрушками дела иметь пока не доводилось.
Местное "высшее общество" в основном ядами баловалась, да приворотным, а это — дело лекарской службы, к ним не касаемо.
— Ваше имя.
— Корт Тревор, ваше императорское величество. Шевалье Аньер.
— Спасатель? — эти нюансы маленького горного графства Рамер тоже знал.
— Пока нет, — Волк позволил себе легкую улыбку. — Если его светлость отпустит, буду спасать. Подготовка есть. Но сейчас я нужен Монтрезу.
— Личная присяга.
— Да, ваше императорское величество.
— Встаньте. Вам известно, что мой отец не одобрял личный вассалитет.
— Но и не запрещал.
Смущенным или как-то придавленным оказанной честью паренек не выглядел. Скорее, здесь была легкая досада на все эти церемонии, которые мешают ему пойти и заняться чем-то, действительно, важным.
Словно его каждый день Императоры удостаивают личной аудиенции. Ну, раз в неделю-то точно. Рамер уловил это, про себя подивился и перешел к делу. Его церемонии тоже порядком достали.
— Что происходит в Кайоре?
— Его Светлость, герцог Монтрез и мой товарищ, Шаари Малье остались там для более глубокой разведки. Полагаю, они ответят более точно.
Волк наклонил голову, обозначая поклон, но глаза при этом не отвел, продолжая смотреть на повелителя двух континентов спокойно и внимательно. Интересных вассалов подобрал себе Монтрез. Знать бы, где таких берут — сам бы наведался.
— А ваши впечатления, шевалье. Они ведь у вас есть.
— Они могут оказаться ошибочными. Я пробыл в Кайоре не слишком долго.
— И все же я хотел бы их услышать.
Волк легко пожал плечами.
— Мои личные впечатления просты. Кайора накануне очередного бунта, ваше императорское величество.
— Вот как? И отчего у вас сложилось такое мнение?
Волк кивнул, словно признавая за повелителем право на недоверие.
— В городе мало людей и почти нет женщин и детей. Остались только самые бедные и незнатные горожане, которым, видимо, некуда поехать. Многие лавки и чайные дома закрыты. Трактиры, напротив, работают и народу там полно с самого утра. В основном, мужчины. На улицу выведены усиленные патрули. Окна многих домов закрыты ставнями и решетками, а кое-где, я видел, как плотники, под руководством хозяек, снимали рамы со стеклом и заменяли их пергаментом. На выезде из города много телег.
— Телеги въезжали или выезжали из города? — уточнил помрачневший Рамер.
— Выезжали, ваше императорское величество.
— Карет не было?
— Возможно, они проехали раньше.
Император задумчиво побарабанил пальцами по столу. Дурная привычка, от которой он старательно избавлялся, но пока — безуспешно.
— И хотел бы сказать, что вы ошибаетесь, шевалье. Но если бы я видел все то же самое, то сделал бы такие же выводы.
— Бунт в Кайоре, — Волк позволил себе легкую улыбку, — что может быть более привычным? Только снег зимой.
— В Кайоре почти не бывает снега, — Рамер улыбнулся в ответ, — в отличие от бунтов. Что ж, будем надеяться, что ваш сеньор подтвердит ваши впечатления.
— Надеяться? — слегка… нет, не удивился, скорее, озадачился Волк.
— Надеяться, что это всего лишь очередной кайорский бунт, и ничего более серьезного не будет, — пояснил Рамер, сам не понимая, зачем он распинается перед чужим вассалом, — благодарю за службу, господин Тревор. Чем я могу наградить вас за риск, на который вы пошли ради Империи?
— Ваше императорское величество, я дворянин, — прозвучало это без пафоса и без обиды за оскорбленное достоинство. Лишь как простая констатация факта, о которой повелитель, весь в делах, слегка запамятовал.
Рамер снова поймал себя на недостойном чувстве зависти. Если бы у него было хотя бы два десятка таких людей. Впрочем, он не отказался бы и от пары сотен, лишними не будут.
— Простите меня, барон. Буду рад вас видеть у себя в резиденции.
Волк сверкнул глазами, но ничего не ответил, и, пятясь задом, вышел из кабинета.