Скользящая сквозь время
Шрифт:
«Николай, мне можно зайти?»
Шаман отозвался после короткого молчания:
«Ты слышала?»
«Да. Только не говори Шаттину».
«Нет, конечно. Зачем причинять парню лишнюю боль. Заходи, мы закончили разговор».
Кашлянув достаточно громко, чтобы быть услышанной, я хлопнула дверью в спальню Шамана и подошла к столовой:
— Тук-тук, можно к вам? Вы уже поели?
— Нет, тебя ждём, — ответил Шаман, отходя от Шаттина и садясь за стол. — Как спалось?
— Замечательно, — искренне ответила я. — Даже не снилось ничего. Я вчера так устала, что уснула прямо в одежде. Хорошо, что умею гладить без утюга, а то была бы сейчас в жёваных штанах.
Болтая без умолку, села за стол и окинула взглядом расставленные тарелки:
— Опять картошка?
Видимо, повара твёрдо решили устроить мне торжественные проводы. Ассортимент блюд был таким же, как в первый день моего пребывания в племени.
— Тебе не нравится? — встревожился Вождь.
— Нравится, — поспешно успокоила я его. — Я люблю картошку. Просто её так много, что я даже попробовать всё не смогу.
— Ничего, — успокоил меня Шаттин. — С собой возьмёшь.
Держался он великолепно. Если бы я не слышала их разговор, и мысли бы не появилось о его переживаниях.
— Хорошо, — улыбнулась я. — Спасибо.
И повернулась к Николаю:
— Когда ты меня отправишь?
— Как только ты позавтракаешь. Максимум через полчаса тебе надо быть в башне.
— Ладно, — кивнула я и принялась за еду.
— Много не ешь, — предупредил Шаман. — Тяжело переправляться будет. Лучше с собой возьми.
И встал:
— Я пойду, приготовлю технику. Не задерживайся, Селена.
Шаман вышел, а у меня резко пропал аппетит. Не поднимая глаз, я ковырялась в тарелке, не зная, что сказать на прощанье смелому воину.
— Ты ещё вернёшься? — прервал молчание Шаттин.
— Хотела бы я сказать, что вернусь сегодня же, — вздохнула я. — Через сорок лет тебе будет…
— Неважно, сколько мне будет, — перебил Вождь. — Я тебя дождусь.
— Шаттин, у меня к тебе просьба, — я требовательно взглянула на насторожившегося мужчину.
— Какая?
— Дай мне слово, что ты её выполнишь.
Шаттин помолчал, внимательно глядя мне в глаза.
— Я хотел бы знать…
— Дай мне слово, Шаттин.
Некоторое время он ещё колебался, но, наконец, решился и твёрдо произнёс:
— Даю слово, что выполню любое твоё желание, чего бы это мне не стоило.
— Я хочу, чтобы через сорок лет, когда я вернусь сюда, ты встретил меня вместе со своим внуком. Или внучкой, пол значения не имеет.
Шаттин резко встал и отошёл к окну:
— Селена, зачем…
— Ты дал слово, Шаттин. Ты — Вождь, а слово Вождя — закон.
— Ты хочешь, чтобы я женился?
— Я хочу, чтобы ты перестал жить в грёзах, мечтая о Лунной Деве, и впустил в своё сердце настоящую женщину, живую и любящую. Я уверена, что такая есть. Ты очень красивый мужчина, Вождь. И храбрый. И заботливый. И сильный. Рядом с тобой женщина будет чувствовать себя защищённой, и будет спокойно растить твоих детей. А это для женщины очень важно — быть уверенной в своём мужчине. В том, что не бросит, не предаст, будет рядом в трудную минуту.
— Как твой Стэнн? — Вождь не смотрел на меня, по-прежнему глядя в окно.
— Как мой Стэнн, — согласилась я. — Я иду его спасать, рискуя жизнью, потому что знаю: он для меня сделал бы то же самое. Да он и делал. Мы с ним многое пережили вместе. И каждый из нас знает, что второй его никогда не предаст. Может быть, это звучит высокопарно, но это — правда. А Лунная Дева… Вот она была — и нет её. Она не омоет твои раны, не подаст воды, не согреет, когда тебя будет трясти лихорадка. Зачем тебе эта сказка, Вождь?
«Селена, — раздался мыслезов Николая. — Пора».
«Иду», — откликнулась я и встала:
— Меня Шаман зовёт. Я рада нашему знакомству, Шаттин. Спасибо тебе за всё.
Шаттин подошёл к столу, поднял стоящую на табуретке корзинку:
— Я провожу.
И первым вышел из комнаты. Я пошла следом.
Молча мы поднялись в башню, зашли в лабораторию. Я прошла к знакомой табуретке.
— Селена, — голос Шаттина дрогнул, но он сразу взял себя в руки и протянул мне корзинку. — Возьми. Угостишь своих друзей. Пусть знают, какие в Феллии повара великолепные.
— Спасибо, — улыбнулась я, принимая подношение. — До встречи, Шаттин. И помни, ты дал слово.
— Я помню, — кивнул он. — А слово Вождя — закон.
— Шаттин, — произнёс Шаман, не оборачиваясь.
— Ухожу, — отозвался тот и, ещё раз взглянув на меня, быстро вышел.
— Что за слово он тебе дал? — поинтересовался Николай, переключая рычажки на панели и наблюдая, как вокруг меня начинает сгущаться туман.
— Спроси у него. Захочет — расскажет, — не стала я выдавать подробности нашего разговора. Вдруг Шаттин решит его в тайне сохранить.
— Хорошо, спрошу, — кивнул Шаман и, наконец, оторвался от своих манипуляций и достал из ящика толстую тетрадь. — Возьми.
— Что это? — полюбопытствовала я.
— История моей жизни, — усмехнулся Шаман. — Отдай её мне, когда будешь отправлять сюда. Здесь — все события, которые я предсказывал племени. Именно эта тетрадка помогла мне стать Великим Шаманом.
— Откуда она взялась? — удивилась я.
— Понятия не имею, — пожал плечами Николай. — Ты дала её мне. Я её сберёг. Теперь возвращаю, чтобы ты снова дала её мне. А кто её написал, и откуда она взялась — не знаю.
Я бережно взяла волшебную тетрадь и, наскоро пролистав, дала себе слово при случае изучить её повнимательнее.
— А зачем ты даёшь её мне сейчас? Я ведь так с ней и вернусь обратно завтра… Для меня — завтра.
— Я не знаю, что со мной будет через сорок лет, — качнул головой Шаман. — Я не могу допустить, чтобы она пропала.
— Понятно, — вздохнула я, засовывая тетрадь в карман куртки. Опять стало грустно, но я только сказала: — Я готова.
— Счастливо, Селена. Очень надеюсь, что доживу до нашей следующей встречи.