Скользящие по грани
Шрифт:
Пока Крис расспрашивал актеров о своем дядюшке, как их встретили в родном доме Криса и о чем тогда шел разговор, я осматривала номер. Судя по новой одежде господ актеров и по большому количеству пустых кувшинов из-под дорогого вина, эти люди явно не бедствовали, во всяком случае, так было еще совсем недавно. Спорить готова: деньгами их снабдил дядюшка Криса, причем отсыпал золота щедрой рукой – ведь они принесли ему новости о горячо любимом племяннике, который, как оказалось, убежал с каторги! Правда, вполне обоснованно могу предположить, что к сегодняшнему дню у господ актеров деньги если и остались, то в очень малом количестве, скорей всего это лишь медяшки, и не более того, потому как у этих людей деньги уходят сквозь пальцы, как вода сквозь песок.
Выяснилось, что дядюшка дал актерам с собой небольшое послание для любимого родственника – мол, надеюсь, что вы с ним еще встретитесь, и передадите ему это письмо, чтоб племянник знал, что я всегда готов помочь ему, чем могу!.. Правда, искать дядюшкино письмо пришлось довольно долго – легкомысленные труженики театральных подмостков небрежно сунули послание среди свитков и текстов с пьесами, которых у господ актеров было великое множество, так что пришлось переворошить целую гору бумаг! Ну что тут скажешь: актеры – люди не от мира сего, и их надо принимать такими, какие они есть!
По счастью, Дроган довольно спокойно смотрел на актерскую братию – как видно, не чувствовал от них опасности. Уже неплохо, а не то он человек себе на уме, и не знаешь, что можно ожидать от этого дедули! Что же касается самих актеров, то они без всякого удивления восприняли появление среди них незнакомого старика – а что такого, вход друзьям не заказан! Возможно, столь благодушному приему способствовало и то, что на столе находилось несколько пустых кувшинов из-под вина, и два почти полных, а наши знакомые были уже хорошо под хмельком.
Крис несколько раз прочитал послание дядюшки, после чего сжег этот исписанный лист на огне – и правильно сделал, ведь если это письмо попадет в чужие руки, то родственнику Криса придется плохо: за помощь беглому преступнику власти вряд ли снисходительно отнесутся даже к высокородному. Затем, глядя на господ актеров, которые, позабыв про нас, опять принялись спорить едва ли не до хрипоты, Крис негромко спросил:
– Господин Дроган, я так и не спросил вашего мнения относительно наших планов...
– Мне бы для начала надо внутрь того дома попасть... – покачал головой дед. – Хуже нет идти наобум, очертя голову, не имея представления, что тебя ждет, не зная ни точного расположения комнат, ни того, где находится сейф – его, как я понимаю, еще искать придется. Я так работать не привык, но уж раз согласился, то отказываться от дела не стану.
– А что скажете о самом доме? Вы его сегодня довольно долго изучали...
– Несколько часов наблюдения – это маловато, но кое-какие выводы все же можно сделать. Не знаю, заметили вы или нет, но слуг в доме архиепископа не ахти сколько, я бы даже сказал – слишком мало, обычно в таких дворцах челяди бывает куда больше. Подобное радует. Думаю, этот святоша жмот порядочный, или же старается держать у себя лишь проверенных и надежных людей. Правда, охраны у ворот немало – на них архиепископ не скупится, и те парни все молодые, крепкие, наверняка хваткие. Первым делом нам надо хотя бы ненадолго отвлечь слуг внутри дома, сделать так, чтоб никого из них не ошивался возле покоев хозяина, только вот как это сделать – ума не приложу! Ограда вокруг дома высокая, да и охранники вокруг нее то и дело дозором ходят, честно отрабатывают свои денежки. Конечно, перемахнуть через ограду можно, но хотелось бы обойтись без таких прыжков – я уже не в том возрасте, когда можно безбоязненно перескакивать через любые препятствия. Разумеется, кое-что я уже прикинул про себя, но общая картина все одно не складывается, а это плохо.
– А как вы обойдетесь без нужных инструментов?.. – продолжал расспросы Крис. – Без них сейф не вскрыть! Сами же сказали, что все осталось в том доме, куда нам сейчас соваться нельзя!
– Так ведь я, голубь ты мой, человек опытный... – усмехнулся дедуля. – В свое время старый набор инструментов я отдал одному из своих учеников – была у меня парочка таких, на кого я надеялся, натаскивал их со всем старанием. Бывает же такое: вроде и парни толковые, и старательные, только как бы я ни старался, но всего мастерства, до последней тонкости, эти двое так и не сумели постичь, ну да это не их вина, а беда. Тот мой бывший ученик, которому я свой старый инструмент отдал – он сейчас в столице находится, так что попрошу у него инструмент на время.
– А он даст?.. – брякнула я, но тут же замолкла, потому что старик сказал, как отрезал:
– Даст, не сомневайтесь.
– Тогда... – Крис заговорил еще тише. – Мне тут кое-что в голову пришло, надо бы обсудить, а вы, господин Дроган, поправьте, если что не так. Сами знаете: одна голова хорошо, а две лучше!
– Ну, излагай...
Когда Крис закончил говорить, старик почесал в затылке:
– Что ж, это вполне может получиться. У меня парочка своих предложений будет по этому делу, так что давайте-ка обговорим все подробности – тут ни одну тонкость упустить нельзя! Кстати, а эти ваши приятели с дурной головой... – дед покосился в сторону актеров, которые все еще спорили, хотя и с меньшим пылом – кажется, вопрос с репертуаром наконец-то был утрясен. – Они нам точно помочь не откажутся? На эту публику надежды у меня нет...
– Насчет них не беспокойтесь – ребята нормальные, да и заработать лишний раз не откажутся... – улыбнулся Крис, но дедуля лишь мрачно покосился в сторону актеров – похоже, что эти люди не внушали ему особого доверия. – Давайте-ка лучше обсудим то, как будем действовать дальше...
... К вечеру следующего дня я стояла неподалеку от дома архиепископа Петто. Вечерело, улицы были полны народом – все же конец дня, погода хорошая, так что можно и прогуляться по богатым столичным улочкам, а то и посидеть в трактирчике за стаканом недорогого вина, тем более что неподалеку отсюда артисты бродячего цирка вот-вот начнут давать уличное представление... Вообще-то как раз на том, что сейчас к этому месту сбегутся едва ли не все окрестные зеваки, и строился весь расчет. Фокусники, жонглеры, клоуны, акробаты – надеемся, они сумеют надолго привлечь к себе внимание не только прохожих и гуляк, но и слуг архиепископа. Разумеется, трудно ожидать, что циркачам после окончания представления накидают в шапку много денег, но для этих артистов возможный заработок сейчас не так и важен – им уже хорошо заплатили за будущее выступление. Кто? Мы, разумеется.
Дело в том, что сегодня утром к хозяину небольшого бродячего цирка пришел импозантный господин (его роль играл один из наших друзей-актеров), и сказал, что в честь дня рождения наследного принца хотел бы устроить праздник для жителей города, а потому пусть артисты цирка дадут представление на одной из улиц города, вернее, на той, которую он укажет. За представление он заплатит заранее, но если выступление продлится достаточно долго, и артисты сделают все, чтоб их номера понравились зрителям, то за труды их ждет еще один мешочек с золотыми монетами. Естественно, от такого предложения бедные циркачи и не думали отказываться – когда ж еще такое счастье привалит?!, так что у нас есть все основания надеяться, что выступление будет продолжаться до того времени, пока у артистов будут силы держаться на ногах. Кроме того, у нас было придумано еще кое-что, но об этом потом...
Вот из открывающихся ворот показалась карета достопочтенного господина архиепископа – понятно, этот святоша направился во дворец на праздник. Наверняка опять начнет зудеть над ухом у королевы о морали и нравственности, которые обязательно должны присутствовать в семейной жизни, а заодно вновь будет напоминать Ее Величеству о том, чтоб она поторопилась выдать долгожданный вексель. Ага, жди, сквалыга, причем карман растопырь пошире – наглость этих людей просто безмерна, да и королева сейчас, чувствуя нашу поддержку, немного приободрилась, и, без сомнений, уже начинает строить планы насчет дальнейшей судьбы святого отца. Думаю, если все сложится так, как рассчитывает королева Эллен, то архиепископу Петто очень повезет, если его отправят мелким клириком в дальний монастырь без права покидать это святое место до конца своей жизни.