Скорбный день. Часть 1
Шрифт:
От балкона донеслась возня на пару с сопением. Судя по звукам, Ева безуспешно пыталась открыть дверь. Алекс усмехнулся и вытянул руки. Пальцы замерли в сантиметре от пламени. Огонь шипел и подрагивал от капающей с них воды.
- Ты запер дверь, - обвинила его Ева.
- И тебе понадобилась целая минута, чтобы это понять. Все предводительницы были тугодумками или это твоя фишка?
- Дай мне ключ.
Она возвышалась над ним, вытянув раскрытую ладонь, но Алекс даже не взглянул в ее сторону. Подчиняться капризам девчонки – последнее, что он будет делать.
-
- Вот уж нет, - он фыркнул, - этого правила я не помню.
- А если я пожалуюсь Самаэлю?
- Пожалуешься на что? – Алекс повернулся к Еве. – На то, как ты не справилась с простецким заданием? Или на то, что прошло уже три месяца с тех пор, как вы с Тьмой объединились, а ты до сих пор не научилась ей управлять?
– У меня все было под контролем! – топнула Ева.
- Безусловно, - он кивнул. – Ты просто ждала, когда молния подберется поближе, чтобы сразить ее взором своих чудесных глаз.
Ева открыла рот, возразить, но Алекс остановил ее взмахом руки.
– Сегодня был тяжелый день: любимая куртка изуродована, я едва не погиб, весь промок, у меня болит колено. И я не настроен выяснять отношения.
Обогнув Еву, Алекс подхватил с пола джинсовку и вышел в коридор. Гроза к этому времени успокоилась. Лишенная объекта преследования, она потеряла интерес к жизни и угасла.
Путь Алекса лежал к кабинету отца. По дороге он еще раз прокрутил в голове неудачную тренировку, вычисляя, где он облажался, и пришел к выводу, что себя ему упрекнуть не в чем. Если кто и был не на высоте, то это предводительница. При мысли о Еве заныли зубы, так крепко он сжал челюсти.
В тот день, когда Тьма заняла принадлежащее ей по праву место внутри девчонки, все посчитали - настала пора действовать. Оставалась сущая формальность: Ева должна была научиться контролировать Тьму. Кто мог предположить, что из-за ерунды застопорится все дело? Права была Вика: из Евы никудышная предводительница.
Алекс постучал в дверь кабинета Самаэля.
– Войдите, - донеслось изнутри.
За порогом Алекс как на стену натолкнулся на хмурый взгляд отца. Зря он не переоделся. Мокрая одежда и волосы явно свидетельствовали о провале.
– Как все прошло? – сложив пальцы домиком, дружелюбно поинтересовался Самаэль. Глубокая морщина, еще секунду назад пересекающая лоб, и та разгладилась, а, значит, он был не на шутку зол. Чем милее Самаэль улыбался, тем жарче в нем полыхала ярость.
– Без жертв, - Алекс шагнул было к кожаному креслу, присесть, но передумал. Поджатые губы отца предупреждали: ни к чему искушать судьбу, портя дорогую мебель.
- Она призвала Тьму?
- Увы, - Алекс развел руками.
Короткого слова хватило, чтобы Самаэль взорвался. Он резко поднялся, уперев руки в стол. Белая рубашка распахнулась на груди, открыв мерцающую татуировку. Лицо демона и без того обезображенное гневом, подсвеченное фиолетовым от татуировки, внушало ужас. Не последнюю роль в устрашении играли острые как у пираньи зубы.
– Все, что ей надо было сделать – призвать Тьму. Неужели это сложно? Если девчонка не может такой малости, как она сломается печати?
Алекс пожал плечами. Отвечать не имело смысла. В бешенстве отец слышал только себя. Вернее будет переждать в сторонке вторую за вечер выпавшую на долю Алекса грозу.
Самаэль бушевал минут пять, после чего его пыл иссяк. Он вернулся в кресло и прикрыл глаза.
- У нас нет времени.
Отец говорил тихо, и Алекс приблизился вплотную к столу, чтобы его расслышать.
– Если кто-то из братьев доберется до книги или Евы, то за весь наш план и ломаного гроша не дадут.
– Ты подозреваешь Асмодея?
– уточнил Алекс.
Самаэль потер переносицу:
- Я подозреваю всех. Кто откажется занять место Красного Дракона?
- Никто, - видя, что отец сменил гнев на милость, Алекс осмелился сесть в кресло, кожа которого жалобно заскрипела от влаги, но Самаэль не обратил на это внимания.
– Огромная сила сосредоточена в книге, а я не властен взять ее в руки, - рассуждал Самаэль.
– Успокаивает одно: братья в схожей ситуации. Но в тот момент, когда падет седьмая печать и книга будет открыта… о, в тот момент решится судьба нескольких миров. Тот, кто первым завладеет сердцем Красного Дракона, будет править до скончания веков.
– И этим кем-то будешь ты, - Алекс улыбнулся, вообразив собственное положение при правлении отца. Лет в пять он впервые задумался о будущем. В мечтах он если не являлся хозяином мира, то занимал второе после него место. А там кто знает. При всем желании он не мог назвать правителя живущего вечно.
– Завтра вечером мы соберемся за общим столом, - Самаэль задумчиво смотрел в окно. - Всадники и предводительница предстанут перед курфюрстами, и они решат, готовы ли вы к началу пути, - при следующий словах он повернулся к сыну: - будь добр, сделай так, чтобы мои братья сочли предводительницу готовой.
Алекс ненавидел Дом. Фигуры измученных работой атлантов, поддерживающих арки коридора, вызывали у него неприязнь. Скрип половиц царапал слух, а сводчатый потолок, несмотря на высоту, давил на плечи.
Детство Алекса прошло в этих стенах. В те дни он не знал, доживет ли до утра, и виной тому был Дом. Кто, как не он, ежесекундно испытывал его на прочность? Кто подвергал его изощренным пыткам, выясняя достоин ли он отведенной ему роли? Но помимо личной обиды имелась у Алекса еще одна причина для вражды. Вся беда в том, что Дом был Его частью.
Алекс еще мальчишкой на зубок выучил легенду о падении Красного Дракона. Лишенный мощи, заточенный ангелами в аду Красный Дракон бросил остатки сил на создание убежища, где бы он и шестеро его сыновей укрылись от всевидящего ока господня. Так появился Дом - плоть от плоти и кровь от крови Дракона. И если сыновья со временем отвернулись от отца, то Дом по сей день хранил верность создателю. Иногда Алексу казалось, что стены впитывают звуки и передают информацию хозяину. Ведь что есть Дом как не продолжение Красного Дракона, неотъемлемая часть его самого?