Скорми его сердце лесу
Шрифт:
Аки разогнулся и резким движением стряхнул с вакидзаси мою кровь. Ладонь горела огнем, кровь текла по запястью и пряталась в рукав.
– Вот, значит, как… – протянул он, делая ко мне шаг. Я сделала два назад. Мой взгляд метался, но рядом не было ничего, что походило бы на оружие. Ничего, чем можно было бы убить.
– Уйди от меня, – прохрипела я, сжимая рукой свое горло. – Ты мне не враг.
Аки усмехнулся.
– Не враг? – сказал он с иронией. – Ты вообще не представляешь, что такое «враг». Ты пришла в наш лес, как если бы он был твоей землей, и врала
– Довольно, Аки.
Горная ведьма вышла из леса. Она была очень бледна, щурилась и закрывала глаза от рассеянного солнечного света. Боги, как я обрадовалась ей. Аки быстро обернулся на нее, ощерился.
– Она обманывает тебя! Разве ты не чуешь ее запах, ямауба? Она – человек. А знаешь, что я делаю с людьми? – Аки шагнул ко мне, я отпрянула. Нога скользнула по речному илу. – Я. Их. Режу.
– А если ты ошибаешься?
– Ошибаюсь? Бред. Она воняет человеком. Она назвалась невестой Хэджайма! Чистокровного человека! Она ни разу не показала нам свою звериную ки [34] .
34
Ки (оно же ци) – это жизненная энергия, сила, которая управляет всеми процессами внутри тела и за его пределами. Ханъё так называют свою магию.
Я ощерила зубы, как это делал Аки, как это делал Джуро и другие ханъё – абсолютно неосознанно. Они так часто это делают, когда раздражены, что я невольно переняла эту привычку.
Знала же, что к этому придет. У кого-то должен был появиться этот вопрос. Если я лиса, то где мои уши и хвост? Джуро спросил это у меня при первой встрече, другие были сильно терпеливее.
Отрастить хвост и уши я не могла. Значит, мне стоило приготовиться к бою. Вернее, к смерти – я трезво оценивала свои шансы.
Вдруг Аки опустил оружие. Он растерянно смотрел на меня, а я… Я увидела – и ощутила! – что-то большое, пушистое приподняло мое вымокшее кимоно. Густая, жесткая шерсть коснулась моих голых ног. Меня окутало чужеродное тепло. Я вскинула руку, провела вверх по челюсти и не нашла своих округлых человеческих ушей! Их не было! Не было! Зато выше, покорные моей растерянности, прижались к голове теплые, крупные уши. Острые и пушистые. Как у Джуро.
Ямауба наклонила голову к плечу, и я быстро, благодарно на нее посмотрела. Это ее проделки. Иллюзия горной ведьмы.
Хвост поднял вверх подол кимоно и оплел мое бедро – угольный с серебром и белой шерстью на конце, как у чернобурки.
Аки выронил вакидзаси.
– Что это… как ты… – пробормотал он, отступая на несколько шагов. Я смело шагнула к нему. Это было непривычно. Хвост мешался.
– Хочешь потрогать? – предложила я, наглея. Аки помотал головой из стороны в сторону, обернулся на ямаубу с детским выражением обиды на лице. Ведьма улыбалась. Только сейчас я заметила, что губы у нее были испачканы чем-то темным.
– Аки, мальчик мой, – прошелестела она, – сильный ястреб должен уметь прятать
Будто оглушенный, Аки кивнул ей и хотел было уйти, но ведьма – крохотная, выглядящая хрупкой фарфоровой статуэткой со своими белоснежными волосами, – поймала его за локоть и дернула так сильно, что он едва не упал.
– Ты забыл свой меч. И извиниться перед госпожой.
Не стоило. Ему не за что было извиняться. Из всех, кто окружал меня все это время, он один догадался, что я не та, за кого себя выдаю. Но волк не стал роптать – сел на колени и низко склонился, я легко поклонилась в ответ, и он ушел.
– Не надо было, – все-таки прошептала я, когда мы с Хоной остались наедине. Ямауба отмахнулась:
– Ничего-ничего, даже деревьям иногда полезно гнуть свои ветви. В нем много ярости клокочет, как пламя в горе. Это ему еще повезло, что его встретил не Джуро. Тот бы не был так милосерден.
Я слабо усмехнулась. Горная ведьма не задавала вопросов – кажется, она уже давно поняла, кто я такая и что из себя представляю. Человек. Соль. Бесхвостая обезьяна… Она тронула мой подбородок ледяной рукой и осмотрела раны.
– Пошли в дом, – со вздохом сказала она. – Тобой надо заняться.
И вдруг она меня обняла.
– Не думай об этом, девочка, – прошептала горная ведьма. – Не думай, что ты всего лишь человек. Быть человеком не так-то просто, демоном и зверем сильно легче. Твоя связь с лесом глубже, чем у большинства из ханъё. – Хона взглянула на меня, ее глаза сверкали, как два обсидиана в окружении белых ресниц. – Ты не просто человек. Ты – часть природы, ее дочь. И ты можешь стать мостом между человечеством и лесными ёкаями.
Я не знала, что она имеет в виду, и не была готова к такой ответственности, но ямауба только что спасла мне жизнь. Поэтому я кивнула. На плече ведьмы осталась моя кровь.
Тени танцуют в пламени, хищный клинок ветра
Казалось, ничего не изменилось. Я и раньше вела уединенную жизнь. Уход ханъё не повлиял на мой быт.
Проснуться, выпить чаю, отправиться на тренировку с Джуро. Мои раны благодаря пилюлям ямаубы исцелились за ночь, оставив после себя едва заметные шрамы. Я решила не говорить лису о нападении Аки, но теперь, разговаривая со своим отражением, я чутко вслушивалась – не звучат ли за моей спиной шаги?
С тренировками не очень ладилось. Изредка Джуро вставал напротив меня. Мы вступали в небольшие, крайне унизительные для меня поединки, которые заканчивались одинаково: я иду застирывать кимоно, в котором Джуро покатал меня по грязи, а сам лис роняет свое дежурное: «Ты быстро учишься». Разве что падать, да уж. Он мог быть нежным и заботливым, но не во время обучения.
Все было по-прежнему, если бы не появившаяся в глубине души тревога, ожидание чего-то плохого.
И ждать не пришлось долго.