Скорость убегания
Шрифт:
Чолли прошел к Дару.
— Ну и ну, малыш. Плохи твои дела. Кажется, ты привлек к себе внимание.
— Что теперь делать? — пересохшим от волнения голосом спросил Дар.
— Ничего. Наверное, предстоит хорошо поработать. Генерал сказал, это касается не того, что ты сделал, а того, что ты еще сделаешь. Надеюсь, тебе понятно.
— Нет.
— Мне тоже. Но он так сказал. И если хочешь, чтобы наша совместная махинация увенчалась успехом, думаю, тебе лучше навестить старика. Поторопись, Дар.
И Дар заторопился к выходу.
— Я вам так благодарен, — сказал Балабахер. — Ваша колония стала для меня настоящим откровением.
— Благодарю, — застенчиво пробормотал Шаклер.
— Вы понимаете, молодой человек, — принялся изливать энтузиазм Балабахер на своего гида, — что генерал сумел внушить всем? Надежду! Оптимизм! Он создал на Вольмаре атмосферу равных возможностей! Динамично развивающееся общество!
— Я представлял себе нечто в подобном роде, — промямлил Дар. Он не мог понять, с чего это так распинается Балабахер. — По сравнению с тем, какой была планета, произошло настоящее чудо.
— По сравнению с Террой! По сравнению с Проксимой Центавра! Да с любым из Центральных миров! Вы хоть понимаете, какой здесь рай?
— Вы предпочитаете бегать в сортир на улицу? — изумился Дар.
— Скорее предпочту сиденье на доске здесь ватерклозету, в который превратился цивилизованный мир! — в запале выкрикнул Балабахер. — Мы закостенели там, молодой человек, наши мозги прокисли. Представляете хоть, что это значит?
— Ммм, — Дар припомнил давний разговор с Чолли о природе тирании, — я вас понял, сэр. Это значит, что вы либо слуга, либо хозяин, и этой ситуации не изменить.
Балабахер пораженно взглянул на Дара.
— Хорошо сказано, черт побери, — он повернулся к Шаклеру. — Разве не удивительно, как емко иногда простая реплика способна выразить суть проблемы, — он обратился снова к Дару:
— Вы правы, молодой человек, никто уже не способен продвинуться вверх и таким образом подавляющее большинство растрачивает свою жизнь на каждодневную рутину, а отдых проводит за бессмысленным пяленьем в головизоры, приемом мягких наркотиков и посещением низкопотребных голых ревю с обязательным показом одного из ста сорока трех сексуальных пороков, разрешенных для взрослого населения.
— Звучит оптимистично, — вздохнул Дар.
— Я уверен, что любой из работяг с удовольствием поменяется с вами местами, узнай только, как здесь хорошо. А наша элита рвалась бы сюда с еще большим энтузиазмом, если бы им разрешили прихватить с собой проклятые головизоры, наркотики и ревю. Они по уши в исканиях смысла жизни и острых ощущений. Существует доктрина, что должна найтись такая работа, ради которой стоит расшибиться в лепешку.
— Уж я-то такую бы нашел! — мечтательно протянул Дар. — И поверьте, не затратил бы много времени на поиск.
— Ничуть не сомневаюсь. Острые ощущения потому и остры, что редко выпадают, так что наш несчастный привилегированный класс никогда не сможет отыскать этот пресловутый смысл жизни.
Дар нахмурился.
— Вы хотите сказать, сэр, что единственное отличие элиты от толпы заключается в том, что первые отчаиваются громко, а вторые — тихо?
— Нет. Я пытаюсь объяснить, что единственное отличие между ними и вами — это они и вы, Терра и Вольмар. Здесь у простого рядового те же шансы испытать удовольствие, что и у генерала, если он, конечно, бережлив и не тратит деньги попусту.
— Преимущества расширяющейся экономики, — вступил в дискуссию Шаклер, скрещивая руки на груди. — К счастью, вольмарцы пока на низкой ступени технологии.
— Боже, вам действительно удалось создать все необходимые условия для построения динамичного общества, — признал Балабахер. — И вы проявили мудрость, желая сплавить подсобный материал в единое целое, — улыбка его стала печальной. — Подобной способности мне крайне не достает.
— Вы уже тем мудры, что осознали ограничения собственного характера, — Шаклер подобрал со стола информационный кристалл и задумчиво погладил по грани. — Но надеюсь, вы разобрались и в своих сильных сторонах.
— О да, — просиял Балабахер, — взять хотя бы кристалл, с которым вы забавляетесь. Дайте мне его в руки и через несколько секунд получите любую информацию, в него заложенную.
Дар отрешенно поглядел сквозь Шаклера.
— Простите, генерал, на этом кристалле полный перечень уголовных дел заключенных на Вольмаре?
— Не для личного пользования, — предупредил Шаклер, — я уверен, что его честь, господин Балабахер понимает всю важность конфиденциального содержимого.
Дар пригорюнился.
— А я так надеялся...
— Мне кажется, вы до сих пор не оценили значение компьютеров для человечества, — сказал Балабахер. — Если общая сумма человеческих знаний содержит в себе ответ на заданный вопрос, то компьютер сможет его найти в считанные секунды.
— Все это замечательно, — Шаклер не выпускал кристалл из рук, — но у меня, например, нет способности к упорядочиванию данных. Я вынужден держать все в голове и, само собой разумеется, часто не нахожу решения, потому что какой-то кусочек необходимой информации просто отсутствует в моей памяти.
— Этого больше не случится, — глазки Балабахера заблестели. — Я переделаю ваши банки данных и вы будете потрясены, обнаружив мириады фактов, которые там хранятся.
Дар насторожился. Это заявление показывало, что пришелец с Терры чересчур уверен в себе. Балабахер повернулся к Дару и подтвердил его подозрения:
— Генерал подписал мое предписание. Он великодушно принял меня на работу с условием устроить на Вольмаре информационную службу быстрого реагирования!
— И тем самым несколько ускорить раскрутку нашей бюрократической машины, — добавил Шаклер. — Просто поразительно, сколько проволочек подметил его честь! Он был настолько любезен, что предоставил свои многочисленные таланты в наше распоряжение.