Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант
Шрифт:
У собственноручно сделанного карабина спуск со шнеллером. Сначала выбрал свободный ход, удерживая мушку в нужном месте, а потом легчайшее движение пальца – и выстрел.
Две с половиной тысячи метров в секунду начальной скорости, двадцать граммов веса и урановый сердечник – достаточно, чтобы снести верхнюю половину черепа. И чем крепче череп – тем эффектнее. Был бы помягче, потоньше, обошлось бы сквозным ранением, иногда оставляющим шансы.
Монстра отбросило метра на три назад. Навзничь. Крови и мозгов хватило, чтобы забрызгать
Дальше он рассчитывал, что скорость действия автоматики карабина и моторика умелого стрелка намного превосходят реакцию попавших под огонь на открытом месте. Людей, солдат любого уровня подготовки. Особенно если идут цепочкой, щурясь от бьющего в глаза снега. Однако ошибся. Нелюди обладали другой нервной системой.
Они прыснули в стороны со скоростью, превосходящей даже его воображение. Лишь один раз Шульгин успел выстрелить, дернув ствол влево. Влет, как по тарелочке на стенде. Если и попал, так не проверишь.
С той стороны зашипели-засвистели очереди сверхскорострельных пулеметов. Полетела гранитная крошка. Если из четырех стволов станут вести огонь, целясь по его амбразуре, пятый наверняка попытается преодолеть мостик. За ним другие, перекатами. Вопрос только в том, хватит ли им патронов. Он сменил позицию, обогнув валун, разгреб снег у его подошвы.
Противник тактически мыслил в одном с ним направлении. За что и поплатился. Сашка, морщась от свиста слишком близко пролетающих пуль, позволил самому отважному или рисковому гоминоиду испытать свои силы. Рывок у него был действительно впечатляющий. Словно черная ракета вылетела из снежной мути. Куда там олимпийскому чемпиону, стартующему на сотку! Гепард, метнувшийся наперерез антилопе, – это ближе.
Окажись в растяжке обычные «феньки» [62] или «РГ-42», монстр пролетел бы мост раньше, чем они взорвались, и тогда трудно предсказать дальнейшее. А так детонация гремучей ртути оказалась побыстрее нервно-мышечных процессов. Пораженный ударной волной с двух сторон сразу, рейнджер-гоминоид в доли секунды превратился в подобие смятой и скрученной тряпичной куклы.
Крутнувшийся в воздухе пулемет проскользнул между леерами и канул в кипящую воду. Жаль, интересно бы с ним повозиться на досуге.
62
Просторечное название гранаты «Ф-1» оборонительного действия.
Но ситуация оптимизма не внушала. Позиционная война – не путь к победе.
Мороз терпеть, конечно, можно еще не один час, хотя и неприятно. Беспокоящий огонь обеспечит трехлинейка, а драгоценные патроны для карабина побережем до решительного боя. Только вот перспективы туманные. Хорошо, если монстров ровно столько, сколько он имеет перед собой. Но с точки зрения Игры это бесмысленно. Двое убиты, третий скорее всего ранен. Остальные, сообразив, что мост заминирован, могут и подождать. Особенно зная, что он тут один.
Троих он наверняка если не перестреляет, то сможет держать на том берегу до бесконечности. Никакой интриги. Чтобы не замерзнуть, переползет к дому, устроится с винтарем у окна тамбура. Чаек попивать да постреливать. Снова пат.
А если им подкинут резервы? Хотя бы еще шестерку. Ему не выжить. Переправятся пятью километрами ниже, обойдут по гребню, и все.
«Героическую оборону», на самом-то деле, держать совсем ни к чему. Потому что оборонять нечего. Лично его ничего с этой избушкой не связывает, категорического приказа № 227 «Стоять насмерть» он не получал тем более. А насчет того, что там внутри, в пещерах, – отдельный разговор.
Так что давай, братец, сматываться. Очередной раз сломаем сценарий. Переоценили «они» степень его азартности.
Сменив карабин на трехлинейку, он, ловко передергивая затвор и меняя обоймы, расстрелял все пятьдесят тяжелых медных патронов, как бы упражняясь в «морском бое». То клал пули по кромке обрыва в шахматном порядке, то по пять сразу в одно место, где мерещилось шевеление под снежным одеялом. Наверняка попал, хоть раз. «Йети» ответный огонь прекратили, боясь демаскироваться, или просто кротами уползли из зоны поражения.
Тогда и он отбросил пустую винтовку с дымящимися ствольными накладками. Дедами заповеданные принципы заставили его выдернуть и зашвырнуть подальше затвор. Где ползком, где короткими перебежками вернулся в дом. Задвинул внутренний засов входной двери, побросал в ранец несколько упаковок патронов, три гранаты, три банки консервов, бутылку водки, флягу с остывшим чаем. Свистнул Лорда, который спал совершенно неприличным образом, даже отдаленные выстрелы его не встревожили, раз не было специальной команды хозяина.
Из чистой вредности остальными гранатами соорудил две хитрые ловушки у двери. Долил керосина в лампу, карабин повесил на шею поперек груди, новую винтовку на плечо и через хорошо замаскированный люк спустился в подвал, из которого узкий лаз вел в пещеры.
Знал он, побочным знанием, где находится механизм, поднимающий девственного вида гранитный блок, неотличимый от прочих, и как заклинить его изнутри. Получается, не только враг не пробьется, так и «свои» этим путем больше не пройдут. Да ему-то какое дело?
Центральный тоннель, изобилующий множеством боковых ответвлений, имел понятную посвященному разметку, позволяющую идти без страха заблудиться и сгинуть навсегда в образовавшихся миллионы лет назад лабиринтах.
Шагать было легко, уклон не превышал десятка градусов, под ногами гладкий, без трещин камень, присыпанный тонким слоем скопившейся за протекшие геологические эпохи пыли. Керосина в лампе часов на шесть, двадцать километров не спеша можно пройти. До центра Земли не хватит, а до выхода в соседнее ущелье – вполне.