Скотч для разбитых судеб

Антонова Татьяна

Медленными шагами, Аня добрела до дома за час, также, медленно, поднялась до квартиры. Дверь, как всегда, была не заперта, и уже из коридора, слышались мужские голоса. Аня проскользнула мимо кухни, где сидели три молодых парня, довольно приличной наружности, и заглянула к матери в спальню. Та валялась совершенно голая, на полу, в неприличной позе, и пребывая в мертвецки пьяном сне, громко храпела.

Аня вздохнула, развернулась и пошла к себе. Открыв учебники и конспекты, девочка пыталась учить уроки, но мужской смех и разговоры, мешали сосредоточиться. Тогда она отложила уроки и легла в кровать. Укрывшись с головой

одеялом, Аня попыталась уснуть. Тоже бесполезно. Девочка встала и ворвалась в кухню.

– Так, дорогие мои, вы не засиделись в гостях? – спросила девочка.

– Опаньки, какая к нам пожаловала цыпочка, – произнёс один из собутыльников и заулыбался во весь рот.

На столе стояли четыре бутылки водки, одна бутылка вина, три пачки сигарет и нарезанные бутерброды с колбасой.

– Малышка, присоединяйся, – позвал второй.

– Ага, составь нам компанию, – подытожил третий, и громко рыгнул.

– Нет. Я не только не присоединюсь, но ещё и полицию вызову сейчас, для разгулявшихся гостей.

– Ты чё, дешёвка, – вскочил на ноги первый, – мы к тебе по-хорошему, со всей душой. А ты?

– И я, по-хорошему, прошу вас всех уйти, – произнесла Аня. – У меня завтра экзамен в школе, и я хотела бы позаниматься.

– Ты школьница? – спросил второй.

– Да, – тихо ответила девочка.

– А так сразу и не скажешь, – встрял третий, и снова рыгнул. – Красавица какая, да и фигурка, просто отпад. Ты чё, дочка этого чучела, которое спит?

– Не знаю о ком Вы.

– Да ладно тебе, всё ты поняла. Заниматься значит собралась?

– Да. Я к экзаменам готовлюсь.

– А не хочешь позаниматься с нами? Мы и экзамены все примем, разом, – произнёс первый. – С нами занятия куда более приятными будут и плодотворными. В школу поиграем. Или в полицию, ты ж хотела полицию вызвать, так вот, мы здесь.

Все трое заржали.

– Нет, парни, уходите, прошу вас.

– Лапуль, мы не уйдём, – произнёс третий.

– Да, да, – закивал второй. – Поэтому, лучше выпей с нами, расслабься, а мы поможем тебе позаниматься.

Они опять заржали. Первый встал из-за стола, и пошатываясь, начал надвигаться на девочку.

– Иди, крошка, не стесняйся. Бери пример с матери.

– Не подходите ко мне, а то я закричу.

– Кричи. Нам это нравится. Да и вряд ли, тебе кто-то поможет. Лучше соглашайся добровольно. Обещаю, мы тебя не обидим. Останешься нами довольна.

– Прошу вас, уходите, – прошептала дрожащим голосом Аня.

В глазах девочки отражался испуг, а по щекам текли слёзы. Она попятилась и хотела бежать к двери, но её схватили за шкирку, как хулиганистого котёнка, медвежьей хваткой и втащили обратно.

– Не рыпайся, сучка, – зашипел третий. – Садись, и пей водку.

Первый налил целый стакан и протянул Ане. Она покачала головой.

– Не буду.

– Так значит, да? – зарычал второй. – Ну, пеняй на себя.

Он схватил девочку за волосы и намотал их на кулак. От боли, она открыла рот. Воспользовавшись этим моментом, подонки влили ей в рот стакан обжигающего алкоголя. Девочка поперхнулась и закашляла. Из глаз лились слёзы, желудок жгло, и охватывало судорогой, а голова странно закружилась. Но Аня не сдавалась. Она громко завизжала и попыталась сбежать. Девочка надеялась, что крик услышат соседи и вызовут полицию, поэтому продолжала визжать. Один из троицы, схватил её за

ногу, и Анюта, со страшным грохотом, рухнула на пол, и тут же, получила удар в челюсть, потом ещё один, в нос. Раздался неприятный хруст, и хлынула кровь. Она наполнила рот девочки, и Аня начала захлёбываться. Перевернувшись на живот, девочка опять поползла в коридор. Её снова поймали за ноги и стянули джинсы. Анюта заорала, что было сил. Кто-то из скотов выругался матом, и схватив бутылку со стола, разбил её, а оставшийся осколок поднёс к горлу жертвы.

– Слушай, тварь, если разинешь пасть ещё раз, убью, – спокойно произнёс он.

– Убивай, – захрипела Аня, и снова заорала.

Почувствовал жгучую боль в шее, она приняла череду ударов. И стало тихо. Девочка потеряла сознание, и что происходило дальше, ей неизвестно. Она ничего не осознавала и не чувствовала.

А за стенкой, так же, безмятежно и сладко, спала пьяная мать. Она тоже ничего не осознавала и не чувствовала. Как калечили её несовершеннолетнюю дочь, как её били.

И как жестоко, одним ударом чьей-то тяжёлой руки, сейчас разбилась судьба молодой, невинной девочки. Разрушилась навсегда, похоронив под руинами планы, мечты и надежды.

Проснулась Аня, точнее очнулась, через неделю, в городской больнице. Рядом сидела состарившаяся и похудевшая бабушка.

– Пи.и..ить, – захрипела девочка.

– Деточка моя, я сейчас, только доктора позову, – вскочила бабуля.

Пришёл доктор и осмотрел пациентку. Тут же, прибежала медсестра и поставила капельницу. Бабуля смачивала марлечку в воде с лимоном и прикладывала к распухшим губам внучки. Она гладила девочку по волосам и целовала разбитое лицо.

– Бабуль, что случилось? Почему всё болит? Где я?

– Анюточка, а ты не помнишь? Ты в больнице.

– Помню только свои крики. Я так старалась громко кричать, чтоб меня услышали. А зачем, не помню.

– Ой, а следователь так надеялся на твои показания. Я ведь сама то, ничего не знаю, кроме того, что увидела. Соседи молчат, мол никто и ничего не видели и не слышали. Мать валялась в пьяном угаре. Свидетелей вообще нет.

– Что произошло? Почему следователь? Зачем свидетели?

– В тот вечер, ты гостила у меня, а потом собралась в тот шалман. Я долго уговаривала тебя остаться, но ты не согласилась и ушла. Я, так и не дождавшись твоего звонка, в час ночи вызвала такси и поехала в притон, под названием «Квартира моей дочери». Дверь была приоткрыта, я вошла и чуть не свихнулась от увиденного. Ты прости, что приходится рассказывать тебе это, но ты всё равно узнаешь, и хуже всего, если от чужих. В коридоре ты лежала в крови, изуродованная и израненная. С неестественно заломленными руками и поджатыми ногами. Милая моя, тебе порезали лицо. Рядом, валялась одежда и копна твоих отрезанных волос.

– Меня изнасиловали?

Бабушка, молча, смотрела на внучку, её губы и руки дрожали.

– Милая моя, родная, главное, ты осталась жива. Всё переболит и затихнет. Если бы тебя, Анют, не стало, я бы тоже не осталась жить.

– Значит, изнасиловали, – грустно подытожила девочка. – И ты, бабуль, говоришь жить дальше. Тогда ответь мне, как?

– Солнышко, цветочек, я с тобой. Вместе, мы всё переживём. Я буду рядом, буду тебе помогать, во всём поддерживать. Вот выпишут тебя из больницы, и мы уедем к бабушке Вере, моей сестричке. Там будем жить.