Скованный огонь
Шрифт:
— Интересно, — заключил Медраш. — Но разве это применимо к нашей ситуации? Зеленорукий не убивает каких-то конкретных людей…
— Ходят слухи, — прервал его Ораксис, — что он убивает только тех, кто особенно сильно ненавидит магов. К сожалению, в Лутчеке таких людей в избытке.
Драконорожденный кивнул.
— Так и есть. И учитывая, что он рыщет по всему городу и убивает знатных и худородных, богатых и бедных, как нам заманить его в ловушку?
Джесри нахмурилась.
— Возможно, есть выход. У разных мест есть свой дух. Атмосфера.
— В целом, — продолжала Джесри, — эффект еле уловимый. Настолько слабый, что мы никогда не почувствуем этого притяжения. Настолько слабый, что, если вдруг ты решишь пойти другой дорогой, ты это сделаешь. Его влияние не изменит твой образ мыслей. Но наблюдая, можно заметить, что в течении года или столетия группы, которые ходят разными путями, отличаются, хоть немного.
— Я, вроде, понял, к чему ты клонишь, — сказал Кхорин. — Но если этот эффект такой неуловимый, как мы можем рассчитывать на то, что это поможет решить поставленную перед нами задачу за отведенное время?
— Все эффекты по своей природе едва различимы, — объяснила Джесри. — Мы, волшебники, теоретически можем наделить место куда более сильным негативным зарядом, чем у любой местной скотобойни, камеры пыток или места дуэли. Такое место привлечет Зеленорукого, когда он будет выбирать следующую жертву. И мы будем ждать его там, чтобы поймать.
— А что насчет людей, которые живут и работают в той области? — спросил дворф. — Если я правильно тебя понял, эта аура будет отравлять их мысли. В конечном итоге, они могут начать калечить или даже убивать друг друга.
Ораксис ухмыльнулся.
— Ну и Твердыни Ночи с ними. Если никто не поймает Зеленорукого, эти ублюдки вернутся сюда, чтобы прикончить и сжечь всех нас.
Медраш одарил его презрительным взглядом:
— Маловероятно, что все люди, чьи умы ты бы развратил, ненавидят магов или попытаются убить вас. Но даже если они ваши враги, так атаковать их — бесчестно.
— Ох, да заточи ты уже свои когти, — сказал Баласар.
Гаэдинн никогда раньше не слышал этого выражения, но он предположил, что красноглазый драконорожденный советовал своему соплеменнику быть менее щепетильным. Если так, то лучник полностью одобрял эту мысль.
— Начнем с того, что если человек не развращен сам по себе, — начала Джесри, — то аура не повлияет на него так сильно в течение всего пары дней.
— Что насчет тех, кто находится на грани? — снова поинтересовался Кхорин.
— И насчет злых порывов и язвительных высказываний? — добавил паладин. — Никто не заслуживает того, чтобы впасть в откровенную ярость и совершать ошибки, которые перечеркнут всю его дальнейшую жизнь.
Аот нахмурился.
— Нет смысла обсуждать моральную сторону этой ситуации, пока мы не уверены, что это вообще возможно. В отведенные нам сроки, я имею в виду.
— Согласна, — сказала пожилая волшебница. — Направить в определенное место квинтэссенцию
— Значит так и поступим, — подытожил Аот. — Зеленорукий убивает людей каждые десять дней. Город в панике. Каждый волшебник в опасности, и будущее Братства на кону. Если мы справимся с этим, то это перекроет все неприятности, которые мы вызовем в процессе.
Ораксис снова ухмыльнулся.
— Если только кто-то не узнает об этом. Мы обсуждаем здесь, как наложить проклятие на часть Лутчека и людей, живущих там. И нет способа оправдать это в глазах идиотов, которые и без того ненавидят магию.
— В таком случае хорошо, что мы все знаем, как держать рот на замке, — ответил капитан. — Итак, Братство поддерживает этот план. Остальные тоже согласны?
Маги Чессенты переглянулись, а затем замямлили или закивали в ответ, выражая согласие.
— Мне этот план по-прежнему не нравится, — сказал Медраш. — Но пообещайте мне место среди тех, кто погонится за убийцей, и что снимете заклятие, как только его поймают, и получите мою поддержку.
— Идет, — согласился Аот. — Теперь давайте решим, где будет центр заклятия.
— Квартал веревочников, — предложил Кхорин. — Это бедный район со всеми бедами, которые следуют за нищетой, и еще там умер мальчик ужасной и бессмысленной смертью всего пару дней назад. Если вам нужно место, пропитанное страданиями и злобой, то половина дела уже сделана.
Аот и Джет парили над домами, узкими улицами и аллеями, тянущимися между ними. Аот был единственным наездником в небе. Грифоны — потрясающие создания, полезные для многих целей, но глупо было бы ожидать, что хотя бы один из них сможет часами парить, не взвизгнув сородичу.
Не имело никакого значения, что рядом никого не было. Облака окутали луну, и несколько огней загорелось внизу. Даже такой дворф как Кхорин не много увидел бы с такой высоты.
Но с помощью своих глаз, которых коснулось пламя, Аот — видел. Его глаза видели даже ауру, которую он и его друзья-маги создали с помощью заклинания над частью квартала веревочников. Она проявлялась в виде клубящихся и перетекающих черных теней.
Жаль, что они не ограничились меньшей областью. Это упростило бы им поимку Зеленорукого, если магии действительно удалось привлечь его. Кроме того, это уменьшило бы число невинных, погрузившихся в эту грязь.
И все же Аота не слишком мучила совесть. На войне ему доводилось делать вещи и похуже. И, как он считал, сейчас он тоже был на войне — войне, которая должна была спасти Братство от гибели.
Темный силуэт прокрался по наклонной крыше.
— Там! — выкрикнул Аот.
— Где? — всадник почувствовал псионическую связь с Джетом, предоставляя ему доступ к зрению, более острому, чем его собственное. — О, да, теперь я вижу его. Так это и есть Зеленорукий?