Скрипач не нужен?
Шрифт:
– А теперь рассказывай.
– Что, вторая серия начинается? – поморщилась Светлана.
– Разумеется, – безмятежно улыбнулась ей мать. – Ты же знаешь, как бабушка выбирает помидоры – минут сорок у нас точно есть, а то и целый час.
– Да не о чем рассказывать, мама. Живем, как все – тихо, мирно…
– Безрадостно, – закончила Нина Степановна.
– С чего ты взяла? – без особой убежденности возразила ей Светлана. – Такого мужа, как Денис, еще…
– Да помню я, помню, – снова перебила ее мать, – не пьет, нe курит и есть
– Да ладно тебе, мама. Просто Денис такой человек… не эмоциональный.
– Пусть будет неэмоциональный, спорить не буду, встречаются такие экземпляры. Но скажи, Светка, а хоть что-то общее есть у вас? Ходите вы куда-нибудь, делаете что-нибудь вместе? Разговариваете хотя бы?
– Почему ты об этом спрашиваешь? – Светлана стряхнула с доски в тазик последний нарезанный мелкими кубиками баклажан и, убрав опустевшую кастрюлю, придвинула к себе миску с болгарским перцем. «Сегодня еще потерплю, переночую, а завтра с утра смоюсь. Скажу, что совсем забыла о встрече с автором. А он из райцентра, специально приедет.»
– Помнишь, Кирилл зимой почти неделю у тебя жил?
– Разумеется. По-моему, все было прекрасно. А что, он наябедничал на меня, когда вернулся?
– Нет, конечно, ты что, Кирюшку не знаешь? Он вообще ничего не хотел рассказывать…
– Но ты, как обычно, потихоньку все из него вытянула. Понятно. И что же любимого братика не устраивает в моей семейной жизни?
– То же, что и тебя.
– О чем ты, мама? Разве у меня есть проблемы? – Светлана сама почувствовала, что сказала это слишком весело. Слишком высоко подняла при этом брови, слишком широко развела руками.
– Не маши ножом, – холодно сказала Нина Степановна. – И перестань гримасничать. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Вы с Денисом, живете, как соседи по квартире, практически не общаясь.
– Мамочка! Мы очень много времени проводим вместе! И вообще, я даже когда работаю, дверь в кабинет открытой оставляю. Он в зале телевизор смотрит, а получается, как будто мы в одной комнате.
– Ты еще скажи, что вы ужинаете на одной кухне.
– Между прочим! Мы всегда ужинаем вместе, это тебе даже Кирилл может подтвердить.
– Может. А так же описать, как это выглядит. Денис, спрятавшийся за газетой или журналом и ты, уставившаяся в книжку. Поели, ни разу не взглянув друг на друга, потом Денис молча удаляется, а ты моешь посуду. Дивный семейный ужин, окружающие могут удавиться от зависти.
– Окружающим никакого дела нет, – пробормотала немного смущенная Светлана. «Пожалуй, надо сматываться сегодня. Я вполне могла назначить встречу на утро, часиков на девять. Значит, наиболее удобно для меня, будет выехать сегодня, не позже шести. Не вскакивать же, в самом деле, в половине четвертого утра?» – И вообще, Кирюшка передергивает. Когда он у нас гостил, я вовсе не читала. Наоборот, мы вели очень милые светские беседы.
– Вы с Кириллом, – подчеркнула Нина Васильевна. – А Денис?
– Ну, Денис… мам, ты же его знаешь, он вообще молчаливый.
– Это точно, этого у него не отнимешь. В свое время, я посчитала это одним из его достоинств. Но милая моя, должны же муж с женой хоть изредка о чем-нибудь разговаривать? Проявлять хотя бы минимальный интерес к делам друг друга? А когда Денис в последний раз тебе о чем-то рассказал? Спросил твоего мнения? Совета? Поинтересовался твоими делами? Вспомнил о твоем существовании не в связи с тем, что проголодался или ему понадобились чистые носки?
– Мамочка, что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? – Светлана бросила нож на стол. – Или чтобы я сделала? Мне развестись с Денисом, потому что из него не получился такой муж, о каком я мечтала? Потому что у меня не получилась такая семья, как у вас с папой? Или ты можешь раскрыть мне секрет, как этого добиться?
– Упаси, бог, – искренне ответила Нина Степановна. – Вот уж о чем не мечтаю, так о разводе. А что касается семьи, как у нас с папой… знаешь, для этого требуются усилия с обоих сторон, одной никак не достаточно. И вообще, если бы я знала, что тебе делать… Я просто очень хочу, чтобы ты была счастлива и спокойна.
– Поверь, что этим разговором, ты мне ни счастья, ни спокойствия, не прибавила!
– Прости, я не хотела, – Нина Степановна опустила глаза снова сосредоточилась на морковке.
– Да нет, это ты прости меня, – моментально остыла Светлана. И через несколько секунд спросила негромко, – мама, неужели это так заметно?
– Что именно?
– Ну, то что я… что у меня не все складывается так, как хотелось бы?
– Другими словами, что ты не особенно счастлива? Не знаю. Нам с папой заметно, Кирюшке тоже. И бабушке, естественно.
– А мне казалось, я так хорошо держусь…
– Держишься ты прекрасно, но существует еще Денис. Когда ты рядом с ним, все становится довольно отчетливым.
– Сейчас-то его рядом нет. Почему же я не кажусь тебе довольной жизнью замужней дамой?
– Глаза у тебя несчастные.
Светлана тут же повернулась к стене, на которой было закреплено зеркало в металлической окантовке – Нине Степановне нравились зеркала и они были в каждой комнате – всмотрелась внимательно.
– Глаза, как глаза, – наконец проворчала она, возвращаясь к столу, – ничего особенного. Чего они вам всем не нравятся?
– Я не говорила, что не нравятся, – поправила ее мать. И тут же спросила, – а почему множественное число? Кого ты имеешь в виду? Неужели папа с тобой говорил?
– Нет, это Олег. Печальные, говорит, у вас глаза. Странно, мы тогда только познакомились.
– Тернов? – Нина Васильевна с интересом посмотрела на дочь. – Кстати, что у тебя с ним происходит?
– Господи, мама, о чем ты? Я порядочная замужняя женщина, что у меня может происходить с трижды разведенным мужчиной?
– Сколько?