Скрипач не нужен?
Шрифт:
– Что? – очнулся Кирилл, – а, конечно, пора.
– Куда? Ну куда ты так разогнался? – с безнадежностью в голосе спросил Кирилл. – Ну пойми же ты, Санек, это сарабанда! Изначально – похоронное шествие! Да, конечно, со временем она превратилась в классический танец, но в медленный танец! А ты играешь в ритме фокстрота!
Худенький светловолосый мальчик шмыгнул носом и почесал щеку кончиком смычка.
– Я стараюсь помедленнее, Кирилл Дмитрич, честно! А оно, как-то само разгоняется.
– А считать ты не пробовал? Знаешь, как я тебя в первом классе учил: раз-и, два-и,
– С самого начала? – уточнил Санек.
– А что, начало бывает с середины? – язвительно спросил Кирилл. – Играй и считай вслух, раз-и, два-и…
Олег тихонько сидел в уголке, мысленно благодаря судьбу за то, что занимается концертной деятельностью, а не педагогической. Он бы придушил этого малолетнего Паганини уже через полчаса. Причем парнишка явно способный, тут Кирилл не соврал – хотя играет довольно неряшливо, но руки хорошие и беглость пальчиков впечатляет. Сложность в том, что он явно тяготеет к виртуозным пьесам, а кантилена ему просто не по характеру. Ничего страшного, бывает. Но если он собирается заниматься музыкой дальше, то выучиться играть медленные пьесы ему все равно придется, хочет он этого или нет.
– Стоп!
Санек, который умудрился, не прерываясь и не сбиваясь, повысить скорость счета почти вдвое, немедленно опустил смычок.
– Опять погнал? – спросил он виновато.
– Не то слово, – вздохнул Кирилл. – Пойми же наконец, это не гонки Формулы-1! И как бы быстро ты не играл, ребята в болидах все равно будут быстрее!
Олег, которому понравилось неожиданное сравнение, издал короткий смешок в своем углу. Мальчишка рассеянно взглянул на него и тут же снова сосредоточил внимание на учителе. Дисциплина среди учеников педагога Резникова была на уровне.
– Дома под метроном играешь?
– Играю, только под метроном и играю!
– Врешь?
– Чес-слово, Кирилл Дмитрич!
– Ладно, давай еще раз сначала, под громкий счет. Я тебе вместо метронома ритм отбивать буду.
– С самого начала?
– Санька!
Когда занятие закончилось, Олег счел необходимым выразить приятелю сочувствие.
– Этот еще ничего, – отмахнулся Кирилл, – Санек нормальный пацан. Только никак не может медленно играть, руки у него горят. Ясно, так эффектнее выглядит и потом, ноты можно не выигрывать, не вычищать – все равно, на такой скорости никто не заметит. Но если он собирается и дальше скрипкой заниматься, кантилену надо учиться играть, хочешь ты этого или нет.
– Моя мысль, – восхитился Олег, – даже теми же словами!
Дверь открылась, в класс заглянул высокий черноволосый подросток лет двенадцати:
– Здравствуйте, Кирилл Дмитриевич. Можно? – тут он заметил Тернова и еще раз вежливо сказал, – здравствуйте.
Ответив ему, Олег быстро ретировался в свой уголок.
– Давай Митя, сегодня начнем с гаммы…
– А знаешь, что в моей работе самое трудное? – неожиданно спросил Кирилл, отпустив очередного ученика.
– Все, – не задумываясь, искренне сказал Олег. – У меня от твоей мелюзги уже в глазах рябит! Они конечно все обалденно способные пацаны, тут ты прав и смычок по струнам очень лихо гоняют, со смаком. Но боже мой, Кирюшка, сколько же их еще учить надо!
– Да нет, учить это не страшно, тем более тех, которые могут научиться. Знаешь, это такое счастье, когда долбишь, долбишь ему, и вдруг пробивает – понял, получилось! Нет, когда результат работы видишь, это особый кайф. Хуже с другим – фальшивят они, паршивцы. Слышал?
– Э-э… есть немного, – деликатно согласился Олег, – те, что помладше.
– Ну, еще бы у меня старшие фальшивили, – фыркнул Кирилл презрительно. – Ясное дело, малышня. Но проблема в том, что я-то к этому привыкаю, перестаю слышать!
– А, так это вечная проблема всех учителей музыкальных школ, – утешил его Олег. – Как моя первая учительница любила говаривать: «И фальшь ласкает слух»!
– Гениально! – ахнул Кирилл. – Велю сделать плакат и здесь на стенку повешу! У меня у одного пацана мамаша великолепные плакаты рисует. Вот все, что ты здесь видишь – это ее работа.
– Слушай, а почему у тебя одни мальчишки занимаются? У вас что, девочки на скрипке играть не хотят?
– Почему не хотят? Есть у нас и девочки, только не люблю я с ними. Пока маленькие – пищат все время, то у них слезы, то обиды какие-то… А подрастет такая – сиди, высчитывай на пальцах, когда у нее критические дни.
– А это зачем?
– Чтобы знать, по какому случаю твоя ученица истерику устраивает: по вульгарной мерзости характера или по биологическим причинам. Нет, с пацанами проще.
– Да уж, – Олега передернуло. – Но все-таки, у кого же девчонки учатся?
– А у нас еще один педагог есть, Алла Витальевна. Она с ними и нянчится, святая женщина. Кстати, об учениках. Ты мне не скажешь, Олег, свет Андреевич, кому мы, собственно, здесь сидим?
– Кирилл, – голос Олега прозвучал довольно жалобно, – у меня ведь литераторов в семье не было, ты уж выражайся попроще! Я так понял, что ты у меня что-то спросил?
– Я не спросил, я скомандовал: «подъем»! – хохотнул Кирилл. – По расписанию, у меня только один ученик сегодня остался – ты. Так что, бери инструмент, пошли в зал, поработаем.
В целом, день получился очень насыщенным. После репетиции в зале, где к некоторому удивлению Олега оказалась вполне неплохая акустика, пришлось снова вернуться в учительскую, выпить с педагогическим коллективом чашку чая. Народу, не в пример утренней встрече, собралось намного больше – очевидно, прослышав о его приезде, собрался весь состав, по штатному расписанию. Сдвинутые столы были заставлены тарелочками с конфетами и печеньем, вазочками с вареньем разных сортов и разнокалиберными чашками. Сначала чувствовалось некоторое напряжение, но Олег быстренько со всеми перезнакомился, пожав руки всем мужчинам и перецеловав всем женщинам (причем рыженькая Марьяна Валентиновна, тоже подсунула свою ладошку и представилась, словно они и не знакомились утром). Потом Олег, совершенно искренне, похвалил внешний вид школы, и состояние классов, попросил заварить ему чая покрепче и педагоги расслабились. Его заинтересовало разнообразие варенья и тут же выяснилось, что в его честь устроено что-то вроде конкурса. Не то, чтобы женщины настаивали, если уважаемый Олег Андреевич не любит сладкого, то они, ни в коем случае, ничего не требуют, но со стороны уважаемого Олега Андреевича было бы так любезно, если бы он хотя бы по ложечке… да-да, все варенье свежее, урожая этого года…