Скрижаль Дурной Вести
Шрифт:
— Знаете ли вы, что буквально меньше чем через час после вашего, э-э... изъятия в вашу палату проникли двое вооруженных фанатиков и прикончили друг друга? За неимением вас, как я понимаю...
— Ссылайтесь на любые обстоятельства, и, как только я получу требуемые гарантии, наш разговор состоится...
Бонифаций расслабился, давая понять, что разговор закончен.
Профессор поднялся и принялся расхаживать по палате из угла в угол, сомкнув пальцы рук в замке за спиною.
— Все-таки существует один вопрос, который требует немедленных действий, — решительно сказал он. — И стало быть — немедленного ответа. Иначе проиграем и мы и вы...
—
— Вы назвали ИМЯ ЦЕЛИ. Имя того, кто должен быть остановлен, уничтожен, а труд его — забыт во имя сохранения то ли рода людского, то ли Вселенной... Откуда он известен вам? Насколько достоверна эта информация?
Последовала довольно долгая пауза.
— Полагаю, что не буду обманут вами, — наконец патетически выдавил из себя Мелканян. — Похоже, что это действительно важно... Откуда эта информация, спрашиваете вы? Жрецы Янтарного Храма... Они сами воспитывают ЦЕЛЬ. Как же им не знать ЕЕ ИМЯ? ИМЯ ЦЕЛИ — того, кому суждено сделать очередной шаг к Конечному Знанию...
— Так что они сами воспитывают жертву на заклание, что ли? Чтобы пожертвовать Камню?
— Наоборот — это адепты Ложного Учения стремятся найти и уничтожить Избранников Храма. А Янтарный Храм его порождает и хранит для высшего предназначения. Его находят и пестуют служители Янтарного Храма на основе анализа предыдущих явлений Избранников и на основе тех знаний, что таят в себе Старые Книги... Они считают, что нынешний их Избранник будет последним. И принесет Изменение в Мир.
— То есть Конец Света, иными словами?
— Знание, принесенное им, способно будет разрушить Вселенную.
— И господам из Храма так хочется погибнуть вместе с ней?
— Суждение Старых Книг таково: если Знание способно разрушить Мир, то Мир этот не достоин Знания. Иной, более правильный придет на смену ему. И не будет в этом Истинном Мире ни заблуждения, ни страдания. И станем мы все исправленной ошибкой Вселенной...
— И вы всерьез подрядились помочь этим господам разрушить Мир?
Скорбная улыбка легла на лицо Бонифация Мелканяна.
— Я верую в Господа Бога нашего и отринул от себя темное язычество... Мир был Богом создан и Бог распорядится его судьбою... Все остальное — от Лукавого... Если язычники, бывшие моими учителями детства, готовы были платить за благое к тому же дело — за спасение живой души и за изъятие Дьяволова Камня из мира сего, то зачем же старому армянину отказываться от этих денег? А судьба мира предопределена Господом без нашего ведома... — Он пожевал немного губами и добавил: — Да к тому же и Старые Книги не о гибели говорят, а об Обновлении...
— О Господи! — вздохнул Мак-Аллистер. — И на основе этих шарлатанских текстов они натравили на живого человека этих фанатиков? А те натравят еще и этого монстра...
— Во-первых, это не они натравили. Они-то как раз хотели как можно дольше держать это имя в тайне. Это я в дурмане предал тех, что мне доверились под огромным секретом. Дело в том, что овладеть Камнем — это... это была только часть довольно большого плана, в который я — в детстве воспитанный в Храме и только потом вернувшийся в лоно Истинной Церкви — был частично посвящен. Время пришло, и надо стало защитить Окончательного Свершителя. И во-вторых... У вас мозги слишком задурманены наукой.. Вы ведь и не читали, видно, Старых Книг?..
— Ваши учителя детства так бережно охраняют их, что превратили прямо-таки во что-то мифическое. Кстати, как так получилось, что вы — христианин-ортодокс — провели детство в школе Янтарного Храма?
—
Лысый Крокодил хищно нагнулся над Бонифацием:
— Только два слова... Или три... ИМЯ ЦЕЛИ?
— Это... это тоже сирота, воспитанный в Храме... В монастыре Желтого Камня... Правда, он родился уже много позже... В Позабытые Времена... Но я временами приходил в монастырь — делал умеренные взносы в их фонд. Многие из учеников Храма поступают так, хотя и утратили Янтарную Веру, уйдя в мир. Мне показывали его еще мальчиком... Собственно, чем-то он мне тогда приглянулся, этот худенький ушастый еврейчик... И я платил за его содержание. Странно... Ведь там были и армяне. Но чем-то он напоминал мне... Впрочем, оставим эти сантименты... Они делали на него большую ставку — он был необыкновенно умен. Точнее, необыкновенно способен к наукам. Знал наизусть Старые Книги и даже написал сочинение — целый трактат со своим их толкованием. Над ним посмеялись тогда неумные люди. Может, это и повлияло... Короче, он, как и я, стал отступником. Его взяла к себе на воспитание еврейская община. Оплатила обучение в университете. Но правоверного последователя Торы из него не получилось. Должно быть, знание Старых Книг помешало... Он стал физиком. И редко заходит в синагогу... Говорят, его необыкновенно ценил сам Дортмундер. Но чины ему не пошли — так и остался каким-то доцентишкой... Я, знаете ли, как-то не упускал его из виду: все-таки вложенный капитал... Но именно он и оказался ЦЕЛЬЮ Камня. Поэтому меня снова и призвал Храм... Они были убеждены, что я буду честен в отношении этого человека... Ему вот-вот предстоит открыть нечто...
— ИМЯ? — прохрипел задушенный потоком бесполезной для него информации Мак-Аллистер. — ИМЯ?
— Ах да, — предавшийся воспоминаниям Бонифаций тяжело вздохнул. — Бирман. Самуэль Бирман. Его легко найти. Постарайтесь защитить его. Лучше вас это сделают люди Янтарного Храма... Попробуйте...
Профессор встал, прерывая разговор:
— Как ни странно, я кое-что знаю об этом неудачнике. Пойду займусь им. Надеюсь, не утомил вас...
У себя в кабинете он надавил клавишу вызова, и верный Даррен возник в дверях как из-под земли. Он воспользовался временем, пока шеф царапал что-то на листке бумаги, чтобы доложить:
— Вас там домогается какой-то чудак... Похоже, что он в таком состоянии, что...
— Меня нет ни для кого! — рявкнул Лысый Крокодил. — Следующие два часа. И теперь: полный файл по вот этому человеку — на мой терминал. И немедленно!
Он протянул свой листок Даррену.
— А самого его — ко мне. Живым или мертвым. Впрочем, живым предпочтительнее. На хрен мне сдался покойник.