Скромные бродячие музыканты
Шрифт:
– Действительно так. В связи с тем, я хотел попросить вас заполнить эту брешь.
Не успел он договорить, как Галош ловким движением перекинул аккордеон на грудь.
– С превеликим удовольствием! – он хотел было объявить о номере, но его прервал Черт.
– Не торопитесь. Вам потребуется сцена.
Он щелкнул когтями и тут же корни из пола стали заворачиваться в небольшой пятачок, где без лишних затруднений могли были поместиться два музыканта. Галош с широкой улыбкой забрался на самодельную сцену. Шло повременил.
– Извините, но у меня не получится выступить для вас.
– Отчего
– В последнем нашем посещении таверны мою флейту сломали об чью-то голову. Не мою, – зачем-то добавил Шло.
Черт задумчиво прогладил черную бородку и схватился за свой рог. Дернул раз, два и остроконечный нарост с сочным треском отломился. Когтями, словно в песке он проделал отверстия: одно сквозное вдоль всего рога и одиннадцать по всей длине. Продул их и протянул инструмент музыканту.
– Эту флейту точно никто не сможет сломать. Попробуйте сыграть.
– На этом? – удивленно спросил Шло.
– Если вы ещё раз зададите тупой вопрос, я оторву второй рог и воткну вам в висок, – пояснил Черт. – Да. Сейчас попробуйте что-нибудь наиграть.
Шло попытался сглотнуть, но было нечем – рот напоминал пустыню. Черт протянул наполненную черепушку.
– Крови девственника? Горчит правда немного.
– Неа, нет. Спасибо.
Пальцы Шло быстро встали на нужные отверстия. Губы приблизились к мундштуку. На выдохе из флейты высвободился приятный мягкий звук. Шло смутился и попытался наиграть простую мелодию, коей разминаются флейтисты. На любом другом инструменте она бы звучала одинаково и, вероятнее всего, резала бы слух, но на этом напоминала нечто, с чем оркестры выступали в Имперском дворце.
Шло ухмыльнулся, ловко перекрутил подарок и поднялся на сцену к коллеге.
– Прекрасные нечистивые дамы и господа! – на всю таверну объявил аккордеонист. Он дождался, пока все утихомирятся, и все глаза устремятся на него: – Не только здесь, но только сейчас вашим прекрасным ушкам выпадает возможность послушать чарующую игру скромных бродячих музыкантов! Но, впрочем, хватит пустых слов!
Аккордеон растянулся в его руках, издав протяжный звон. Тут же ему подсвистел Шло. Спустя секунду затишья, где каждый посетитель с замиранием сердца (или сердец) ждал продолжения, их парная мелодия растеклась по таверне. Они кружили по крошечной сцене, словно по огромному танцевальному залу и даже близко друг друга не задевали. Гости одобрительно закивали головами в такт или тем, чем по идее должны были кивать вместо нее. От ритмичного топота помещение завибрировало. Кто-то даже начал пританцовывать. Вдруг сквозь музыку послышался щелчок.
Сцена вместе с музыкантами начала перемещаться. Но ни один из них не прервал игры даже на миг. Они пролетели до выхода, но перед порогом резко стали подниматься выше и выше под самый потолок. Шло пригнулся, но оказалось, что никакой крыши и не было. Музыканты оказались под открытым звездным небом. Недавние тучи пропали, оставив после себя насыщенный прохладой и влагой воздух.
Все, у кого были крылья, устремились ввысь, закружив вокруг выступающих и переплетаясь в различных пируэтах. Они планировали над столами, хватали стаканы, выпивали, бросали и снова взлетали. Чертята ждали момента и запрыгивали к таким на спины. В двух из пяти случаях им даже удавалось удержаться, с громким взвизгом оседлав нечисть.
Связанные пленники, найдя момент идеальным для побега, ползли к выходу, но по пути ими закусывал зубастый цветок или случайно давил пустившийся в пляс слон. Висящие на стенах венки срывались с веток, но на их месте тут же отрастали новые. Один из морских бесов потрогал водичку в ванне у русалки, за что получил хвостом по бороде. Упав, его чуть не постигла судьба раздавленного под пяткой гиганта клопа, но он успел превратиться в воду и стечь между корнями.
За одним столом тихо и мирно сидели Смерть в компании Чумы и группа лекарей. Косой взгляд черепушки в капюшоне стал последней каплей, и девушка в белом халате разбила колбу об стол и с осколком набросилась на нее. Чума плюнул ее в лицо, а второй мужик вынул скальпель и пошел в атаку на фоне запевшей хором нечисти.
Ночь длилась аккурат концу празднования. С первыми лучами солнца толпа начала расходиться, разлетаться, расплываться, растворяться и удаляться всеми способами, для которых ещё не придумали названия. В конце концов, остался Черт. Он щелкнул когтями, и сцена поднесла к нему музыкантов: потных, с одышкой, но улыбающихся.
– Ну и как вам?
– Это великолепное создание богов! – воскликнул Шло. Черт прогладил бородку.
– Ровно наоборот, но я вас понял. Не за что, – ответил Черт. Флейтист приподнял правую бровь. – На этом праздник окончен.
Корни расплетались, разбирая заведение целиком, а кроны деревьев с треском вновь устремились к небу. Вскоре на зеленом, примятом поле осталась длинная и широкая линия вскопанной земли. На ее краю сидел Черт. Он поднялся, отдал Галошу череп, сложил костяной стул, сунул его подмышку и забрал самодельную чашку.
– Благодарю. Ну что, куда вы направитесь дальше?
– Полагаю туда, куда приведут нас энтузиазм и врожденный талант искать неприятности! – гордо ответил Галош, устало переваливая аккордеон за спину.
– Звучит многообещающе. Если будите в Княжестве, Королевстве, Ханстве… – Черт задумался, – да в каких угодно землях, заглядывайте к нашим сегодняшним гостям. У меня столько записок с приглашениями для вас, что не счесть, – он поглядел на солнце. То уже вышло из-за горизонта наполовину. – Посему, разрешите откланяться, – Галош отвесил низкий поклон. Шло выставил перед собой флейту и так же поклонился.
Черт подмигнул, насторожив обладателя флейты. По щелчку когтей корни обвили именинника и в мгновение ока утащили под землю. Музыканты остались одни посреди леса. Из места, куда только что утянули Черта, фонтаном вылетели записки и точно живые собрались горкой на траве. Некоторые были написаны на коже, другие на костях, третьих на коре, четвертые на листьях деревьев.
Нечистивая вечеринка высосала все силы из выступающих. Дотащившись под тень от ближайшего дерева, они упали на землю, показавшейся им блаженной мягкости кроватью, и моментально уснули.
Галоша разбудило чересчур громкое стрекотание кузнечиков. Замутненное сознание не понимало, какое сейчас столетие, и так же не могло снова отключиться, дабы дать досмотреть сон про сольное выступление в «Королевском театре». Он полежал ещё с закрытыми глазами, пока не почувствовал, как согреваются пятки.