Скрытые желания
Шрифт:
Слева от меня раздается телефонный звонок.
— Это Нино, — сообщает Стефано и протягивает мне свой телефон.
У меня дрожит рука, когда беру гаджет и смотрю на экран. Ранение в руку. Ничего серьезного, если только пуля не задела артерию. Дрожание руки усиливается, и только с третьей попытки мне удается нажать на кнопку ответа. Я подношу телефон к уху и закрываю глаза.
— Нино?
— С ней все будет в порядке.
Я хватаюсь за спинку кресла и выдыхаю.
— Насколько все плохо?
— Небольшое повреждение мышц, которое должно хорошо
— Что говорят врачи, она полностью поправится? Никаких последствий?
— Они выпишут ее завтра. С вашей женой все в порядке, босс.
Я прерываю звонок, затем поворачиваюсь, чтобы посмотреть на тела ирландцев, лежащие вокруг. Большинство из них мертвы, но некоторые еще живы, хнычут или стонут. Повернув голову в сторону, я упираюсь взглядом в человека, которого Альдо держит прижатым к капоту машины. Чертов Патрик Фицджеральд! Он прятался в машине, пока шла перестрелка, а потом пытался застрелить меня, когда все ослабили бдительность. Только пуля попала в мою жену.
— Нож, — говорю я, не отрывая взгляда от главаря ирландской мафии, которому осталось прожить всего несколько сотен ударов сердца.
Кто-то протягивает нож рукояткой к моей протянутой руке. Я делаю шаг вперед и хватаю за волосы первого попавшегося мне на глаза стонущего ирландца. Фицджеральд смотрит на меня с широко распахнутыми глазами, и я не свожу с него взгляда, прижимая нож к шее мужчины и проводя лезвием по его горлу. Теплая кровь течет по моей руке. Склад, наполненный криками и шумом, затихает.
Я бросаю тело к своим ногам, переступаю через него и иду к следующему человеку. Этот уже потерял сознание, но еще дышит. Я хватаю его за волосы и прижимаю лезвие к адамову яблоку.
С губ Патрика срывается придушенный звук, он следит глазами за моей рукой и видит, как кровь брызжет на мою руку и рубашку. Когда отпускаю тело и делаю еще шаг к нему, Патрик поднимает глаза. Я продолжаю создавать дорожку из мертвых ирландцев, не сводя с него глаз. Ужас на его лице восхитителен. Он знает, что я приберег лучшее напоследок. Я улыбаюсь и делаю последний шаг. О, как буду наслаждаться убийством человека, который причинил боль единственной женщине в этом мире, которую я люблю.
* * *
Я вхожу в небольшую частную больницу, где лечат моих мужчин, когда Илария не может позаботиться о них в лазарете, и поворачиваю в коридор слева. Две медсестры за главным столом резко встают, но, когда я не обращаю на них внимания, садятся обратно. В левом боку возникает пронзительная боль. Вероятно, головорез Патрика сломал мне одно из ребер, но не обращаю на это внимания и продолжаю идти, а Стефано следует в нескольких шагах позади.
Не помню, чтобы я когда-нибудь так пугался, как в тот момент, когда увидел кровь, текущую из руки Милены. Как будто кто-то воткнул нож в мой живот и потянул его вверх, вскрывая грудную клетку.
Люди, мимо которых я иду, отходят в сторону, глядя на кровь, все еще покрывающую мои руки. Хорошо, что я надел черную рубашку по такому случаю. Так они видят меньше крови на ней.
Врач, который обычно лечит моих подопечных, поднимает
— Господин Аджелло! Что...
— Отвалите, — огрызаюсь я, сворачиваю за угол и спешу по длинному коридору к двери в конце, где стоят на страже Кармело и Нино.
— Откройте дверь, — говорю я.
— Босс. Может быть, вы захотите сначала смыть кровь. — Нино кивает в сторону моих рук. — Она может испугаться, если увидит вас в таком виде.
Я об этом не подумал.
— Найди мне рубашку.
У меня уходит пять минут на то, чтобы отмыть руки. Черная футболка, которую принес Нино, скрывает пятна на груди, я не стал их отстирывать. Когда открываю дверь в комнату Милены, я нахожусь вполне в презентабельном виде. По крайней мере, внешне.
— Торе! — Милена садится в кровати и перекидывает ноги через борт.
Я хватаюсь за металлическую тележку, стоящую у изножья кровати, и изо всех сил стискиваю ее край.
— Не смей вставать с кровати, — шепчу я, не сводя глаз с повязки на ее руке и стоящей рядом с кроватью капельницы. Милена могла умереть. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Не получается.
Я крепче вцепился в раму каталки. Во мне нарастает необъяснимая тяжесть, и кажется, что я сейчас взорвусь, как гребаная сверхновая звезда.
— Как ты могла это сделать? — спрашиваю я тихо, а потом перехожу на крик. — Как ты могла так поступить! Я едва не умер на стуле, зная, что ты находишься на линии огня и ждешь, когда в тебя угодит пуля! Из-за меня! — Я сжимаю тележку и запускаю ее в стену позади себя. — Ты. Больше. Так. Не будешь. Делать!
— Торе...
— Нет! — кричу я. — Никогда! Никогда, Милена! Я не могу... Я не могу вынести даже мысли о том, что могло произойти! Как, черт возьми, ты думаешь, я переживу подобное? То, что ты пострадала из-за меня? Ты больше никогда так не поступишь! — Я зарываюсь руками в свои волосы и дергаю. — Черт!
Милена качает головой и смотрит на меня. Видимо, придя к какому-то загадочному выводу, она спускается с кровати и берет в руки капельницу. Держа ее рукой, встает рядом со мной.
Я делаю глубокий вдох, затем выдыхаю и беру ее за шею.
— Никогда, vita mia, — шепчу я.
— Тебя осматривал врач? — спрашивает она.
— Нет.
Она приподнимает правую бровь в виде идеальной дуги.
— Почему?
— Я был занят.
— Чем?
Убивал ирландцев и сходил с ума. Не то чтобы я собирался говорить ей об этом.
— Не имеет значения.
Она вздыхает.
— Ты выглядишь ужасно.
— Я знаю.
Она кладет ладонь мне на щеку и притягивает к себе для поцелуя.
— Давай найдем кого-нибудь, кто посмотрит твою губу. И глаз. Твое лицо в ужасном состоянии.
— Да плевать я хотел на свое лицо.
— Можно я тебя обниму?
— Нет.
Милена в замешательстве моргает.
— Почему, черт возьми, нет?
— Я боюсь, что ты повредишь руку.
Мой взгляд опускается на повязку, затем я быстро отвожу глаза и целую ее в лоб.