Скрывая улики. Компиляция
Шрифт:
Для Дилана это был сюрприз, поскольку спешка никоим образом не могла быть мне выгодна; общеизвестно, что время всегда на стороне защиты. И еще: в деле Оскара меня устраивало 14 июля. Однако у Дилана не было выбора: мы использовали свое конституционное право.
Дилан считал, что разработка версии обвинения займет две недели, а я выразил сомнение в том, что нам вообще придется строить защиту, но если потребуется, недели хватит.
Топор сосредоточенно посмотрел в календарь, затем уставился на нас.
— Двадцать восьмого
— И я надеюсь, ваша честь прекрасно его проведет, — кивнул я.
Дилан еще раз вернулся к вопросу о залоге, как я и ожидал. Я очень опасался, что Топор аннулирует залог и посадит Лори в тюрьму.
— Я бы не принял такое решение, как судья Тиммерман, — сказал Топор. — Это решение заставляет меня чувствовать себя неуютно.
— Потому что это неверное решение, — согласился Дилан. — И почти беспрецедентное в стране.
Спорить с Топором я не мог; все, что можно было тут сделать, — это предложить на его рассмотрение другую точку зрения.
— Я не собираюсь оправдывать решение судьи Тиммерман, хотя это определенно решение, которое меня устраивает. Однако необходимо учесть новые обстоятельства дела.
Он уставился на меня сквозь очки.
— А есть новые обстоятельства?
— Ее приказ выполняется, и никаких негативных последствий нет. Мисс Коллинз находится под домашним арестом, электронным наблюдением и охраной полиции. Общество в безопасности и будет оставаться в безопасности, и нет никакого риска побега. При всем моем уважении, сэр, отмена приказа судьи Тиммерман не принесет пользы никому, а только помешает мисс Коллинз содействовать своей собственной защите.
Дилан попытался поспорить, но Топор не слушал. Он обдумывал вопрос. У меня так стучало сердце, что я боялся оглушить Топора.
Наконец через две минуты, показавшиеся мне двумя месяцами, он кивнул.
— Если обстоятельства не изменятся, я склоняюсь к тому, чтобы приказ судьи Тиммерман продолжал исполняться. — Затем он повернулся ко мне. — Проследите, чтобы обстоятельства не изменились.
Топор отпустил нас, и, уходя, я не преминул адресовать Дилану снисходительную улыбку. Сейчас я был в выигрыше, хоть это и не продлится долго, и я хотел, чтобы Дилан знал: я наслаждаюсь этим.
Кевин, как договаривались, ждал меня на середине лестницы перед зданием суда. Он проводил меня в небольшое кафе, куда должен был прийти Маркус Кларк. Я просил Лори и Кевина составить каждого свой список детективов, которые могли бы присоединиться к нам в этом деле, и только имя Кларка наличествовало в обоих списках.
Пока мы ждали опаздывавшего Маркуса, Кевин рассказал, что в самом начале карьеры этого детектива представлял его интересы. Вскоре после того, как Маркус стал детективом, Кевин представлял его интересы: он разбил нос какому-то парню в потасовке в баре. Кевин выиграл дело, доказав, что обвиняемый не превысил пределов самообороны, и считал это дело одной из своих лучших побед.
Минуту спустя Маркус подошел, и я действительно оценил виртуозность Кевина. Какая там самозащита! Трудно вообразить себе того ненормального, который решился бы напасть на этого тридцатилетнего афроамериканца атлетического сложения, ростом около пяти футов десяти дюймов и с абсолютно лысой головой, сверкающей не хуже посадочного огня на аэродроме.
При всем том у него была столь свирепая физиономия, что Майк Тайсон, пребывая в ярости, рядом с Маркусом выглядел бы как ласковый котенок.
Маркус пару раз кивнул, когда Кевин представлял нас; прошло несколько минут, затем он изрек:
— Ржаной тост.
— Да, сэр, — поспешила ответить официантка.
Могу предположить, что если бы в кафе вдруг не оказалось ржаного тоста, она вышла бы в поле, смолотила рожь, смолола муку и собственноручно испекла бы хлеб для тоста.
Я в общих чертах изложил Маркусу ситуацию, в которой оказалась Лори, и, когда я закончил, он сказал просто:
— Она хороший человек.
— Да, она очень хороший человек, — энергично закивал я в знак согласия.
— Я возьмусь за эту работу, — добавил он, раньше чем я успел это предложить. — Сотня в час плюс расходы.
— Отлично, — сказал я. — Но раз уж мы в одной команде, расскажите мне, как вы работаете.
Кажется, он не понял, что я имею в виду.
— Мой стиль? — спросил он.
— Именно, ваш стиль.
Маркус повернулся к Кевину.
— Он серьезно?
Кевин, который за всю встречу не сказал и двух слов, удивился, что к нему обратились на этот счет. Нам с Маркусом пришлось ждать, пока Кевин прожует полтора фунта гамбургера. Мне иногда кажется, что Кевин запасает еду за щеками, как хомяк, на случай, если вдруг проголодается.
— Думаю, да, — сказал Кевин, пожав плечами, — ошеломляющее утверждение, несомненно, достойное нашего ожидания.
Маркус тоже пожал плечами и вновь повернулся ко мне.
— Мой стиль прост: вы говорите мне, что вы хотите знать, а я это выясняю.
— Как?
Его взгляд стал чуть более угрожающим, и я счел за благо смягчить вопрос.
— Ну, я имею в виду — в общих чертах.
— Я задаю людям вопросы, — сказал он. — А люди на них отвечают. Со мной очень легко говорить.
Исчерпывающий ответ. Лично я предпочел бы подвергнуться допросу эсэс, нежели поговорить с Маркусом. Мне хотелось бы кое-что оговорить, но Кевин и Лори настоятельно рекомендовали его. Что ж, он в этих вещах разбирается не хуже меня, а она так даже лучше.
Мы с Кевином горячо поблагодарили Маркуса и, попрощавшись с ним, отправились ко мне домой. Навстречу нам из подъезда выскочила Эдна.
— Ты заметил, что Эдна в последние дни летает, как реактивная? — спросил я.
Но ответить он не успел: Эдна уже была у машины.