Скверна
Шрифт:
– Чтобы высоко прыгнуть, всякий раз нужно отталкиваться, – засмеялась она удивленному взгляду. – Иногда от грязи. Это уж как повезет.
– Повиснуть не на чем, придется падать, – заметил Йор.
– Снова прыгну! – прошипела Тела.
– В грязь падать мягко, – холодно проговорил Йор. – Не расшибешься.
– Мне только осталось спрашивать совета у дакита! – процедила сквозь зубы Тела.
– Эх, – покачал головой дакит. – А ведь я мог бы уберечь тебя советом от беды. Но поздно.
– Сдохни! – повысила голос Тела.
– Однажды непременно, – поклонился ей дакит. – Будь счастлива, женщина. Сколько сможешь.
– Удачи тебе, Тела, – крикнул ей Лаурус.
– Тебе не пожелаю, – донеслось в ответ. – Не поможет.
На другом берегу процессию встречали. Не менее сотни свеев стояли с луками и топорами. Появление Стора Стормура, который был выше всех встречающих на голову, встретили по-разному. Кто-то восторженно гудел, кто-то выкрикивал проклятия. Один из стражников сказал что-то по-свейски, и Стор Стормур снял с пояса меч и бросил его на стоявшую тут же телегу. Вскоре о нее загремело и все остальное оружие. Затем всех воинов, включая Лауруса и Йора, тщательно обыскали, хотя срывать амулеты не стали. Когда подступились ко все еще находящейся в блаженстве Патине, Стор нервно зарычал и выкрикнул что-то злое. Стражники отступились.
– Послушай, – поморщился Йор. – Я, конечно, не знаток, но мне кажется, что этот великан дает молодице из Тотумов какое-то снадобье! Разве можно так долго улыбаться?
– Я так улыбался, – прошептал Лаурус, – когда женился. И когда родились мои дети. Встречусь со своей семьей, буду улыбаться так же. Как ты думаешь, удастся?
Йор огляделся, покачал головой и печально прогудел:
– Пока не думаю никак. Посмотрим.
Над рекой закрутился ветер и начал дуть с севера. Сначала потянуло холодом, а потом дымом. Гарь пожара стала забивать глотку. Лаурус закашлялся, только Стор Стормур стоял неподвижно, словно не чувствовал дыма. Лаурус посмотрел на его воинов. Судя по их лицам, они не собирались ложиться вечером в постель, хотя куда-то определенно ложиться собирались.
– Пока ничего не придумал, – прошептал на ухо Лаурусу Йор.
Раздалась какая-то команда, и Стор Стормур двинулся по образовавшемуся в воинских рядах коридору вперед. Воины стояли слева и справа и подбадривали проходящих криками. Громче всех кричали Стору, Патине Тотум и Йору, который старательно улыбался, сверкал клыками и кланялся.
– Главное, чтобы великан не начал говорить о том, о чем говорил с нами, – прошептал Йор Лаурусу. – Его заткнут тут же. Впрочем, он не производит впечатление дурака. И еще одно: не знаю, как вы, но я словно плыву в магии. Она тут разлита, будто мед. Обожание названых братьев Слагсмала и Джофала просто переполняет меня. Поверь мне, племянник Арунду, это изнеженное войско Ардууса на том берегу – то же самое, что войско Иевуса, которое разбегалось с визгом, когда рухнули его ворота.
– Откуда ты знаешь? – спросил Лаурус.
– Кстати, – удивился Йор. – А я ведь не знаю! И не был в Иевусе!
Дакит скривил губы, скрестил пальцы и принялся что-то бормотать про себя.
Тем временем процессия добралась до помоста, сколоченного из вынесенных из города дверей и досок и примыкающего к городской стене. Он был высотой по плечо Лаурусу. Стор Стормур поднялся по заскрипевшим ступеням, затащил наверх Патину Тотум, что вызвало гром хохота вокруг помоста, и остановился на его середине. У стены стояли два кресла, в которых сидели два воина. Один из них, как понял Лаурус, был Слагсмал. Гладко отполированная то ли брадобреем, то ли капризом человеческой породы голова его блестела, маленькие глаза смотрели строго, пальцы сжимали подлокотники кресла. Второй был плечист, черноволос и весел. Улыбка не сходила с его лица. «Джофал», – понял Лаурус. За спиной Слагсмала стояла женщина, не слишком высокая, да и не слишком красивая, но притягивающая к себе взгляд. Лаурус вдруг поймал себя на мысли, что не может отвести от нее глаз. А ведь надо было бы посчитать стражников, которые стояли справа и слева, но зачем их считать? Вокруг море воинов. По правую руку – бородатые свеи, по левую – с заплетенными косами и длинными усами – анты и венты.
– А ну-ка, – потянул Лауруса за руку Йор. – Отойдем-ка на пару шагов в сторону.
– Зачем? – спросил Лаурус, когда они едва не уперлись в одного из стражников с копьем и здоровенным ножом на поясе.
– Здесь помост громче скрипит, – объяснил Йор. – Люблю, когда доски гнилые. Это внушает надежду. Что-то от страха мутит меня, живот крутит, если оскоромлюсь, скрип заглушит.
– Не бойся, клыкастый, – заржал стражник. – Дай знак, я заглушу твой срам.
– Спасибо, – поклонился стражнику Йор и, повернувшись к Лаурусу, прошептал по-каламски: – А ведь парочка и в самом деле редкая. Долго их, думаю, искали умельцы из Эрсет, долго. Тот случай, когда один без другого ничто. Когда один как горло, а второй как труба. Один дышит, второй поет. Редко такое бывает, зато уж если… Нашел бы себе такую пару тот же Софус, он бы все ардуусские магические башни одним ногтем выковырнул. И ведь они не только околдовывают это войско, они же сами околдованы! Эх, понял бы это Стор…
– Ты о Джофале и Слагсмале? – прошипел Лаурус.
– Что ты? – удивился Йор. – Я о Слагсмале и Ути. Джофал тут как стелька. Одна на два сапога.
– Здравствуй, дорогой брат! – вдруг подал голос вставший на ноги Джофал. – Я уж думал, что ты забыл о нас. Слышал, что ты женился? Познакомишь с женой? Ну, прежде чем говорить о делах?
Хохот поднялся такой, что Лаурус зажал уши. Но великан тоже улыбался. Он поднял руки, поклонился на три стороны и заорал так громко, что заглушил даже хохот:
– А я для чего здесь? Сейчас познакомлю!
Он подхватил Патину Тотум, которую в Лаписе считали за дылду и сравнивали с крепостной башней, на руки, потом вдруг к общему восхищению и к ее веселой улыбке взметнул на вытянутых руках над головой, повернулся к толпе и с разворота метнул ее в Ути.
Та отшатнулась. Всей тушей, всей тяжестью Патина Тотум смяла сидевшего на кресле Слагсмала и впечатала его в стену. Хрустнули позвонки, и потекло по камню кровавое пятно от треснувших голов. И в тишине, во время которой звучал только звон мечей, что вырывали у стражи свеи на помосте, Йор вдруг заорал что было силы что-то на непонятном языке. Заорал так громко, что Лаурус оглох на одно ухо. А потом блеснул ножом, выхваченным из оседающего с распоротым брюхом стражника, метнул его в горло обезумевшего Джофала и прокричал еще что-то, чтобы через секунду вместе с Лаурусом провалиться сквозь пробитую дакитом дыру в помосте в грязь и дерьмо, спрятанное под ним.
На помосте и вокруг него шла битва. На голову Лаурусу сквозь щели в досках текла кровь. Дакит ухватил за свисающую руку мертвого стражника, подтащил его и заткнул телом дыру.
– Магия развеялась! – довольно проорал он на второе ухо Лаурусу, пытаясь заглушить разъяренные вопли воинов. – И вот что я тебе скажу, парень. Это тоже воинское умение!
– Что именно? – спросил Лаурус.
– Спрятаться и переждать, – ответил Йор.
– Что ты им крикнул? – спросил Лаурус дакита.
– Да все просто, – ответил тот. – Сначала по-антски, эти поганые свеи убили нашего Слагсмала. А потом по-свейски, эти поганые венты и анты убили нашего Джофала. А вот и она. Смотри-ка!
Лаурус оглянулся. В полумраке, царившем под трясущимся от ударов помостом, сверкнули глаза. Протиснувшись между стеной и досками, на другом его краю затаилась Ути. Взглянула на Лауруса и Дакита, покачала головой и поползла, скользнула змеей в сторону. Выскочила наружу.
– Вот и все, – прошептал Йор. – Сейчас свеи порубят антов и вентов, потому что их больше. Потом пойдут на север, ограбят короля Касаду, изнасилуют его жен и будут всю зиму слагать песни о великих подвигах.
– Разве Кастор не пошлет войско через реку? – удивился Лаурус.