Скверна
Шрифт:
– Зачем ему? – спросил Фера.
– Хочет, – повторил Мастер Ордена Луны.
– Пусть узнает, – пожала плечами Лакрима. – Скверна вокруг нас. Анкида – заражена Светлой Пустошью. Долина Иккибу – все еще Сухота. Что мы можем сказать ему еще?
– Кажется, у него есть другие источники сведений о скверне, – проговорил Табгес.
– А что известно тебе? – повернулся к нему Сол Нубилум. – Ты связывался с Манином?
– Вот так, – вздохнул Амплус. – Эрсет затевает большую войну против Анкиды, а мы связываемся с Великим Мастером Ордена Тьмы, который, кстати, верно служит Храму Света. В отличие от нас!
– Все мы кому-то служим, – пробормотал Сол Нубилум. – Манин понимает, что если все, что затеял настоятель Храма Света Вененум, случится, то никто из нас не найдет уголок для собственного успокоения.
– И что же со скверной? – посмотрела на Табгеса Никс Праина.
– Она все еще на месте, – ответил Табгес. – Да, рабы продолжают разбирать ворота Донасдогама, но велика вероятность, что на это уйдет не пять лет, а не меньше семи. Вдобавок, даже Вененум не уверен, что сможет вскрыть запоры. Или что сможет вскрыть их быстро.
– Но у меня есть известия, что появились новые мурсы! – неожиданно наклонилась вперед и прошипела Лакрима. – Подозрения возникли, когда сразу в нескольких приморских городах начался белый мор. А потом… Потом оказалось, что мурсов больше, чем мы знали.
– К примеру? – нахмурился Табгес.
– Уж прости меня, дорогой, но несколько раз на людях показывался неизвестный мурс с красным платком или шарфом, – улыбнулась Никс Праина. – Были и другие известия. К примеру, когда я искала своего обидчика, то услышала о разборке с белым мором в Тире в начале второго месяца весны.
– И что там? – нахмурился Фера. – Я слышал об этом и о том, что там было сразу три мурса. Но свидетельств нет. От ужаса могло и троиться в глазах!
– Диафанус, – прошептала Никс Праина. – Один из Мурсу перед развоплощением назвал свое имя. Диафанус.
– А вот это интересно, – протянул Сол Нубилум. – Насколько я помню, этот мурс исчез до битвы при Бараггале! И если он появился, значит, он проснулся. А раз он проснулся, он где-то спал.
– Скверна, – покачал головой Амплус. – Нечего и думать. Небольшая часть ее вырвалась наружу тысячу лет назад. Что изменилось?
– Камни, – прошептала Лакрима. – Только не говорите, что вы не чувствуете их. Нет, теперь уже сложно определить, где они, у кого, кому служат. Они сплелись с сущим. Скоро они будут незаметны, даже если ты возьмешь за руку их обладателя. Конечно, если нет другого способа их почувствовать. Но как только они появились, с самой весны, я чувствую это напряжение. Словно кто-то взял в руки ситар и стал натягивать струны. Он еще не играет, а они уже гудят.
– Так что скажем Пурусу? – спросил Табгес. – С учетом того, что Малин и сам в неведении. Что скажем о Скверне?
– Как всегда, – пожала плечами Лакрима. – Правду. Скверна там, где ее оставил Лучезарный. Мизерная часть ее выплеснулась. Остальное выковыривает сейчас Эрсет в лице Вененума. И как это у него выйдет, мы не знаем. А дальше… А дальше пообещать, что мы употребим всю свою силу для защиты королевства. Разве не так?
– Всю свою силу, а также две лопаты, быков и кирку употребим против несущейся на хлипкий шалаш каменной лавины! – торжественно произнес Сол Нубилум. – А дальше?
– А дальше он спросит, почему Лучезарный не использовал Скверну, – произнес Табгес. – Конечно, можно было бы сказать, что не успел. Что она не созрела. Или что-то еще. Но лучше…
– Лучше сказать так, как есть, – проговорил Фера. – Скверна не созревает. Она всегда готова. Но Лучезарный был велик, как бог. А если бог, значит, провидение – его инструмент. Он знал, что будет исторгнут из Ки. А если знал, зачем ему тратить на пустое дело Скверну? Чтобы навести ужас, хватило и того, что имелось. А вот теперь, когда старых богов уже нет…
– Что нам это теперь? – спросила Никс Праина. – Что нам все это, если Лучезарного нет? Чего стоит сила его провидения, если она не спасла его от исторжения?
– Провидение Лучезарного – не есть руль на его корабле, – покачал головой Амплус. – Это его компас.
– Одно знаю точно, – вдруг подал голос Табгес. – Насчет Лучезарного. Это не шутка, то, о чем я говорил уже, они стали появляться.
– Кто они? – не поняла Лакрима.
– Ты знаешь, – изогнул синеватые губы Табгес. – Люди, на которых пала тень Лучезарного. Люди, которые вдруг сгнивают заживо. Он близко. Он уже за тонкой стеной!
– Смешно, – вдруг забился в хохоте, затем захихикал Сол Нубилум, пока, успокоившись, наконец, не стер слезы и не произнес с нескрываемой тревогой: – Так ведь можно подумать, что мы его слуги. А ведь мы не хотим ничего этого! И мы будем сражаться за Пуруса Арундо!
– Наверное, – медленно произнесла Лакрима. – Но итог будет тем же.
…Днем позже в зиккурате Храма Энки встретились предстоятели всех четырех Храмов: Храма Праха Божественного, Храма Энки, Храма Святого Пламени и Храма Последнего Выбора. Павус, Кадус, дакит Пеллес и Веррес спорили два часа, но так и не пришли к выводу, что делать в случае большой войны, какие устраивать шествия и службы и стоит ли все-таки строить единый храм или нет? Наконец ругань надоела, и настоятели выбрали настоятелем Единого Храма – инквизитора Энимала. Действительно, работы у него никакой не было, разве можно считать работой вывешенные угрозы у главных стен Ардууса? Там уже мальчишки играют на помостах. Нет, следовало возложить серьезные заботы на тех, кто занят меньше всех. Пусть идет и разговаривает с Пурусом Арундо. Нужно место для Единого Храма, нужно золото, люди. Да и об инквизиции тоже следовало поговорить. Мага на улице легче встретить, чем лекаря! А магия всегда служила расшатыванию благости. Кому как не Энималу заниматься этим? Ему, только ему…
…В тот же день король Ардууса Пурус принимал воеводу Ардууса Милитума Валора и верного Деменса. Милитум ерзал в кресле, желая, наверное, как можно быстрее исчезнуть, а Деменс сидел напротив Пуруса и ждал, когда тот отправит прочь брата покойного короля Тимора и обозначит, чем Деменсу следует заняться в ближайшее время. Поглаживая лежащий на коленях клинок Великого Императора, Пурус думал вслух:
– Аббуту уже наш. Но ставить на него кого-то из Тимора или Обстинара мне кажется неразумным. Зачем нам усиливать северных вельмож? Герцогства должны заниматься собой, а не соседями. А что, если мы сделаем хитрый ход? Представь себе, любезный Милитум, что мы предложим Аббуту второму сыну Тигнума, короля Бэдгалдингира? При одном условии, он станет нашим герцогом! Пометь себе, пригласить в Ардуус для почтительной беседы и благородного предложения второго сына Тигнума – Церритуса. Вот это будет интересно. Что там у нас еще?