Скверная жизнь дракона. Книга вторая
Шрифт:
— Хозя… прине… вот, — взъерошенная и запыхавшаяся эльфа показалась в дверном проёме. Но её силы иссякли, она медленно сползла на пол, лишь вытянула вперёд руки.
— Молодец! Гильм, зелья. Ты, — я указал на мужика, — помоги ей сеть и дай воды.
Секунда, и в моих руках появились две склянки с розоватой жидкостью.
— Видишь это? — я обратился к измученной роженице, на что она слабо кивнула. — Это тоже зелье лечения, но необычное. Если честно, то я не знаю, как оно подействует на тебя. И подействует ли вообще. Так
— Совсем, не знаете?
— Совсем. Но оно бесплатное. Лишь скажешь потом что боги нашепчут.
— Вы ж вылечили, мою старшенькую… кровиночку. Что ж мне… не доверять? Я вы… — новые схватки не позволили ей договорить. Она взвыла от боли.
Дождавшись, когда женщина прекратит кричать, я влил содержимое одной склянки в её распахнутый рот. Она чуть не поперхнулась, но смогла проглотить всё без остатка.
Не знаю, что произошло с роженицей в этот момент — она взревела и напряглась всем телом. Бабка тут же заорала, что ребёнок наконец-то полез, что видна макушка. Но крови слишком много.
— Святые Боги, что это? — старуха в страхе прижалась к стене, неотрывно смотря на промежность роженицы.
Маленькое тельце полностью вышло и бездвижно лежало на поверхности стола. Я немедленно влил в рот женщины вторую склянку. Из последних сил проглотив жидкость, её передёрнуло: глаза неуверенно фокусировались, в их глубине заблестел огонёк жизни.
— Боги… Что это? — раздался голос старосты.
— Скверна! Скверна! — причитала испуганная бабка.
— Не-е-ет! — заорал мужик. — Только не мой ребёнок! Не мой ребёнок! — он развернулся, достал из-за печки топор и бросился к столу. — Отродье скверны!
— Куда? — когда он оказался рядом, я схватил его за руку, развернул на себя и ударил в живот. Его согнуло и он стал задыхаться. Я выхватил топор и откинул его в сторону, а мужика оттолкнул назад.
— Гильм! Гильм, сука, старое мудафилище, на меня смотри! — староста, находясь в прострации, испуганными глазами уставился на меня. — Держи этого утырка! Если он встанет, я тебе голову отрублю!
— Уберите его! Уберите его от меня! — женщина яростно болтала ногами, пытаясь скинуть на пол своего ребёнка.
— Успокойся! — что есть сил я ударил кулаком по столу рядом с её ухом. От сильного удара боль разошлась по руке. Но это сработало — женщина замерла.
Осталась причитающая бабка, сползшая по стене на пол. Я отвесил ей пощёчину, отчего она сразу же замолкла. Лина стояла рядом с печкой и смотрела на меня глазами, в которых перемешался страх с желанием помочь во что бы то ни стало.
Комнату обволокла густая как смоль тишина. Был слышен ветерок, шелестящий соломой на крыше дома. Ребёнок не дышал.
— Согласно эдикту Всеобщей Церкви о детях скверны, каждый такой ребёнок должен быть доставлен живым для освидетельствования! Я повторяю тебе, сука, — я ткнул пальцем в мужика, — живым! Ты, — я повернулся к бабке. — Заставь его дышать! Оживи его!
— Нет! Я не трону это отродье!
— Слушать меня! — я повысил голос, привлекая к себе внимание. — Я, магос Настрайской магической академии по имени Лик’Тулкис, являясь подтверждённым исследователем скверны от самой Всеобщей Церкви, клянусь: я заверю твой отказ соблюдать святые писания и да отлучат вас всех от света богов и да падёт проклятье на вас и весь ваш род!
— Не надо! — бабка взмолилась и поползла ко мне на коленях.
— Заставь его дышать, карга!
С трясущимися от страха ногами, с отвращением подняв бездыханное тельце, она стала шлёпать его по попе. Наконец я понял почему его окрестили отродьем скверны. Плечи, спину и грудь покрывал коричневый пушок, слипшийся в продолговатые лини, а там, где должны были быть человеческие уши — торчали два маленьких полукруглых блюдца от животного семейства с таким же слипшимся пушком.
Я медленно обвёл взглядом собравшихся в доме разумных. Мои слова про отлучение от церкви заставили всех дышать через раз. Даже Лина, которой церковная благодать вообще не грозила — и та испугалась.
— Гильм. Гильм! — мой окрик привёл старосту в чувства. — Отпусти мужика, иначе ты ему плечи раздавишь. Смотри на меня! Быстро беги к себе. Попробуй связаться с церковью и расскажи про этот случай. Спроси у них, когда они смогут принять его… мальчик или девочка? — я строго посмотрел на бабку.
— Всё отродье скверны, — процедила та сквозь зубы.
— На вопрос отвечай!
— Мальчик.
— Хватит бить его, а то одно месиво от задницы оставишь. Пробуй что другое. Не криви свою рожу. Делай! — я повернулся обратно к старосте. — Ты понял, что это мальчик?
— Да.
— Молодец. Расскажешь и спросишь, когда они смогут прийти и засвидетельствовать ребёнка. Ну или когда к ним нужно его притащить. Ты же староста, знаешь процедуру.
— А я…
— Время не теряй! Сейчас лучше всё узнать, а там дополним. Иди, я здесь буду.
Гильм сильно сомневался, но всё же вышел из дома и направился к себе. У него в доме был небольшой маяк для связи с администрацией города.
Бабка откачивала ребёнка и хоть опыт в таком деле у меня практически отсутствовал, но интуиция подсказывала, что он изначально родился мёртвым.
— Что боги тебе сказали? — я обратился к роженице. Она всё ещё не могла собраться с мыслями и начать мыслить адекватно. — Что тебе сказали боги, когда ты выпила зелье? Сколько жизни тебе восстановило?
— Жизни? Жизненных сил, да?
— Да, жизненных сил, — я сам перенервничал и забыл, что вижу характеристики иначе. — Сколько восстановилось?
— Нисколько.
— Тогда что они сказали?
— Точно не помню. Б ыло больно. Я почти ничего не поняла. Они говорили что-то по всесильное восстановление.