Скверная жизнь дракона. Книга вторая
Шрифт:
Дворф с татуированным лбом и подбородком вбежал в центр площадки. Развернув бумажный лист, он назвал своё имя и огласил, что в соответствии с традициями эта троица находится под защитой города — так как они были приглашены на постоянное проживание. Закончив, он передал документ администратору.
Спустя одну долгую, тягучую минуту кропотливого изучения содержимого тот сообщил, что традиции не нарушены и каждый из собравшихся с гордостью всё исполнил и не посрамил свои семьи.
Поединок крови, через который проходит каждый дворф, пока не найдёт защиту, был закончен по всем правилам. Так
— Отец! — прокричала вся троица и бросилась в объятья портного. Вид у него был такой, будто вот-вот лишится рассудок.
Торкл хоть и выглядел раздосадованным, но он принял случившееся. Даже облегчённо выдохнул. Как и Оглаф.
— Так, Ликус, иди сюда! — прокричал похабный дворф, когда всё было закончено.
Торкл, его племянник и портной с сыновьями успели поговорить с администратором. Тот ушёл, о чём-то договорившись и уведя с собой остальных клерков и охранников. Ушли и участники круга десяти, получив от дворфов по золотой монете. Кроме нашей компании, с которой уговор был на совсем других условиях.
Когда Оглаф крикнул, я стоял рядом с авантюристами, Ренсом и караванщиками, и брал со всех слово, что Сонтьяла не узнает о том, что я поспособствовал разрешению конфликта. Хотя бы в течение сегодняшнего дня. Мне для полного счастья ещё не хватало её благодарностей, или чего похуже — пусть лучше думает, что её опять боги сберегли.
— Чего тебе? — спросил я коротышку, когда приблизился к нему и ехидно улыбнулся.
— Ну-ка, давай объясняйся, чертяка эдакая, от начала и до конца.
— Слушай внимательно. Вначале были лишь Первобоги, и звали их Изустария и Нефаус. Но пришли они в этот мир не одни, а…
— Я готов слушать эти чудесные истории хоть всю жизнь, но давай поближе к сегодняшнему дню.
— Хорошо. Сегодня поутру, когда я был в уборной…
— Ликус, морщинистая твоя морда — не издевайся над дворфом.
К нам приблизились остальные и на площадке образовалась толпа из радостных разумных, будто недавно никто и не собирался пускать ближнего своего на мелко рубленный фарш.
— Откуда вы знаете нашего отца?
— Гордо быть одной расы с такими добрыми воинами.
— Господин ящур, ещё бы чуть-чуть и всё!
— Ликус, прости, но твой кошель — того. Я оставил его на воротах, когда сюда бежали.
— Оглаф, Торкл! Ликус просил ничего не говорить Сонтьяле. Я потом вам сам всё объясню.
— Я три дня себе места не находил. Думал уж всё, не увижу своих мальчиков!
— Так, всё это очень даже хорошо, но время поджимает. Мне надо идти к своим.
— Всем молчать! — твёрдым командирским голосом Торкл перекрыл разговоры и на площадке наконец-то воцарилась тишина. — Есть кто старше ста сорока семи лет? Нет? Значит, я старший и по праву могу говорить за всех. Первое: я хочу бабу! Второе: я хочу брагу! Третье: я хочу доброй попойки, где не раз подниму чарку за этих трёх добрых воинов. Четвёртое: ты, ксат, нам всё объяснишь. Кто знает, где в городе всё это можно исполнить?
— У меня! — подал голос портной. — Я накупил столько браги в честь приезда сыновей, что хватит на две жизни вперёд.
— Значит, сначала к бабам. Куда?
— Есть одно местечко, — стоило Джоссу заговорить, как Барат тут же хитро посмотрел на своего друга. — Хорошее и не сильно бьёт по карману. Но попрошу к одной даме руки не тянуть. И ты, рыжая голова, будешь с нами. Понял?
— А я же…
— Мы потом к вам присоединимся, надо только в гильдию зайти и Сонтьялу успокоить. Да и бумаги ещё кой-какие остались пустыми. Ликус, — Парт задумчиво посмотрел на меня, — ты бы тоже подошёл сегодня. Понимаешь, о чём я?
— Я иду к своим, а там посмотрим. Есть план. Озвучить?
Глава 3
— Скромное ателье скромного портного будет ждать вас! — с радостью проговорил дворф.
Мы стояли рядом со зданием, где на первом этаже располагалось ателье, на втором жил портной, а на третьем его ученики. Городские власти явно впечатлились мастерством дворфа, раз не только взяли под защиту и сдали в аренду целое здание, но ещё и пригласили в город его детей. Тем самым и их взяв под защиту.
— Отрубите мне член, если я пропущу эту попойку!
— Обязательно, — говорил Джосс, успевший подружится со всеми. Особенно с Оглафом, как бывший вояка с бывшим воякой. — Эту пьянку нельзя пропускать. Особенно, когда кто-то заикнулся о десяти бочках браги.
— Будет ли магос с нами, вот к нему вопрос.
— Это бесполезно, Торкл, — Барат не отставал от друга, но больше тяготел к компании мага. Старый опытный маг и благородный по рождению равнинный эльф без труда найдут общий язык в литературе и других утончённых вещах. — Пойми ход его мыслей, и боги одарят тебя посильными благами.
— Прошу вас, Ликус, — портной жалобно посмотрел на меня, — будьте сегодня. Я вам за жизни сыновей обязан! Последние, кто остался из клана.
— Сильно сомневаюсь, что смогу.
Вот чего, а желания напиваться у меня точно нет. А это придётся сделать, если дурость пересилит здравый смысл, и я решусь зайти в ателье на огонёк. Сейчас надо убедиться, что Лина в порядке, передать её Ренсу и идти к торговцам. Или сначала найти Бриана? Нет, лучше к торговцам: хоть рюкзак станет легче без бутылки, которую я уже целый день таскаю.
— Господин, пожалуйста! — почти хором взмолились трое сыновей, старшему из которых даже не исполнилось шестидесяти лет. А младший так и вовсе лишь недавно сорок лет взял.
Вот, конечно, жестокая судьба у него. Только он стал взрослым, отметив тридцатилетие, и началась война сильных именно в той горе, откуда происходил его клан. Война закончилась проигрышем и это означало лишь одно — слабые должны быть уничтожены, даже если они на другом континенте.
Несладко этой троице пришлось: десять лет они скитались по миру и не знали покоя. Ведь каждый видел татуировки на их лбах, означавших не только потерю клана, но и отказ от привычного имени. Бывало, их замечал кто-то из выигравших кланов — и каждый раз они сражались за свою жизнь. Вновь и вновь. Рано или поздно всё бы закончилось смертью, если бы они не встретили человека в куртке с такими же узорами, как и на их одеждах. Слово за слово и в тот же день с торговцами начал своё длинное путешествие до Эльбена листок бумаги, с нарисованным на нём узором и указанием, где они сейчас находятся.