Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных
Шрифт:
Центральное помещение представляло собой что-то вроде небольшого питейного заведения с барной стойкой, с пустыми грязными стаканами, бутылками с самым дешёвым пойлом, которое только можно найти было в Галактике, и даже одним спящим инопланетянином – с несколькими парами усиков на затылке и чем-то вроде клюва на том месте, где у человека должен быть рот. Имелось и несколько столиков, а за ними – трое массивных головорезов с Та-Кемета или с её колоний: каждый из них полностью экипированный и мог похвастаться внушительным арсеналом из звуковых пистолетов и даже бластеров внеземного происхождения. Довольно серьёзные противники, если бы не одно «но» – на стороне Вишну эффект внезапности, так как мужичьё слишком увлеклось неизвестной ей азартной игрой. Наёмники, гогоча и исторгая проклятия, подкидывали в воздух несколько ракушек,
Вишну сидела на коричневой балке, которая тянулась вдоль всего потолка, – видимо, первый хозяин данного заведения пытался придать бару хоть капельку уюта… Но всё тщетно. Убогость архитектуры и дизайна щаканаги просто так не победить. Вишну чувствовала, как в её теле напряжена каждая мышца, как она вся была единым целым, как каждый её член действовал в согласовании с другими. Она походила на затаившуюся дикую кошку, готовую прыгнуть на свою добычу, дабы вцепиться ей в горло и жестоко растерзать. В голове носились дикие, беспорядочные мысли, которые она никак не могла отогнать от себя… Что-то насчёт стыда, предательства, шиики, гильдии, долга и, конечно же… отца. Чтоб его. Да, канули в Лету все её мечты о новой встрече с ним, – теперь она даже показаться ему на глаза не посмеет. Теперь она перестала быть его Вишну, солнцем, – она стала кем-то другим, гораздо более отталкивающим и страшным. Кто бы мог подумать, что в гибкой, хрупкой и атлетичной гимнастке-воровке жил спавший до этого зверь, способный не просто на убийство, но на изощрённое убийство. Она всё ещё видела глаза жирного извращенца, который смотрел на нее загнанным псом… Почему-то она вдруг услышала его голос или, по крайней мере, то, что она представляла его голосом:
– Убей меня… Убей меня, мразь… Вгони этот нож. Вгони!
Вишну поморщилась и попыталась сосредоточиться – один из наёмников отделился от общей группы и по какой-то причине лазил в карманах у спящего обладателя клюва. На самом деле сейчас выдался практически идеальный шанс прикончить их наиболее эффективно – сплошная математика, – надо лишь рассчитать все углы и понять примерное расстояние от одного человека до другого. Надо лишь представить, что она хочет их обокрасть, но при этом воткнуть в каждого по клинку, – такие манёвры она выполняла и раньше: на жаргоне Гильдии это называлось «молния». Вор должен скорострельно атаковать группу тех или иных людей, сея среди них сумятицу и панику, а параллельно обчищая их карманы от ненужного им барахла. Одно только «но» – при этом их не надо было убивать. А тут, видимо, придётся: вряд ли они обрадуются своей же пленнице, да ещё перепачканной в крови их коллег и клиентов. Внезапно разговор прекратился, один из наёмников выкрикнул чьё-то имя, вероятно, зовя уже мёртвого охранника со второго этажа, и вскинул голову. Его взгляд встретился с глазами Вишну, и тут время снова замедлило свой ход.
Послышалась дикая матерщина.
Первый охранник встаёт и тянется к кобуре своего звукового пистолета.
Она уже приземляется на стол и методично рассекает одним клинком его живот, а вторым ковыряется в глазу у ничего ещё не осознавшего второго охранника.
Кишки потихоньку вываливаются прямо на стол, а второй наёмник откидывается назад, оставляя свой глаз у Вишну на клинке.
Третий головорез наконец осознаёт происходящее, дико кричит и, за неимением лучших идей, швыряет в Вишну бутылку, которая сильно ударяет её в голову, при этом разбиваясь и оставляя на её лбу картинные алые разрезы.
Это злит её ещё больше, и она с диким рёвом устремляется к нападающему, по пути доставая из расстёгнутой кобуры первого наёмника прекрасный звуковой пистолет.
Головорез хватает со стойки очередную бутылку, но тут же замирает, понимая, что дуло оружия смотрит прямо на него.
– Стой! – хрипит он, одной рукой теребя спящего инопланетянина, а второй заслоняясь от пистолета, будто бы это могло его спасти. – Давай договоримся!
До ноздрей Вишну доносится отвратительный запах, который она трактует как запах страха, и она давит на курок, при этом говоря:
– Нет.
Раздаётся громоподобный звук, и голова наёмника разлетается на куски, окрашивая всё вокруг в цвет крови и мозгов. Инопланетянин умер, так и не проснувшись: пока одна рука Вишну давила на курок, вторая как по наитию резала ему горло и для порядка всё, что ещё попадалось под руку – мало ли ему не требуется кислород?
Громкое и тяжёлое дыхание Вишну было единственным звуком, который раздавался в зале: она смотрела на содеянное и понимала, что если бы их оказалось ещё больше, то её было бы не остановить. Она превратилась во что-то, что не только пугало её, но и приносило ей непонятное удовольствие… Сама месть. Само возмездие. За всех тех несчастных детей, которые нашли здесь свою погибель от рук садистов и извращенцев.
Вишну довольно громко сглотнула и медленно подошла к ближайшему столику, где стояла початая бутылка какого-то кошмарного пойла. Она схватила её за горлышко и сделала изрядный глоток: жидкость обожгла ей горло, но зато в голове прояснилось, а мышцы стали потихоньку расслабляться.
Она села на стул и заплакала.
Благо, дверь в заведение была заперта изнутри, а соседи по помещению решили не проверять, что происходит у них за стеной: скорее всего, здесь такое творилось довольно часто, так что все привыкли. В подсобном помещении Вишну нашла свои вещи: рюкзак и пояс, а также обнаружила прекрасный военный комбинезон-костюм, который пришёлся ей почти впору, – надо было лишь немного сплавить складки на спине, и будет совсем идеально. Тонкие и тянущиеся обтягивающие штаны, такая же водолазка со множеством карманов и помочей для ношения холодного оружия для любых целей и капюшон из дорогого органического материала, который обволакивал всё лицо по одному мысленному указу. Непонятно, кому этот костюмчик принадлежал раньше, но теперь она становилась его владельцем – хотя бы на правах победителя. Однако самой полезной находкой оказался душ: самодельный, с древометаллическим котлом, но всё же душ: было бы странно в таком кошмарном виде выйти к девочке и объявить себя её спасительницей. Та и так слишком многого натерпелась. Она потратила несколько минут, чтобы вымыться и избавиться от крови и плоти у себя на коже и в волосах, а потом надела найденный костюм и приступила к поискам двери, ведущей во двор.
Её звали Кара, и она была далеко от дома. Она мало что помнила из прошлого дня, – лишь боль, страх и унижение, когда этот человек делал с ней страшнейшие вещи. Сначала она пыталась сопротивляться, но он делал ей ещё больнее, и она просто решила расслабиться, чтобы хоть как-то перетерпеть происходящее. Из глаз текли слёзы, а рот продолжал кричать сам собой, но она не двигалась и не пыталась ударить или поцарапать его… Что-то внутри ей подсказывало, что так делать не надо. Он смеялся, показывал ей кровь у себя на руках, ругаясь плохими словами и буквально рассказывая ей, откуда он эту кровь извлёк… Даже сейчас, во сне, она видела его золотые зубы, чувствовала его плохой запах и ощущала, как в шею ей втыкается нечто вроде шприца – в последний раз она видела такие на космолёте с беженцами, который увозил её семью с планеты, умирающую от глобального катаклизма. Их должны были привезти на одну из отдалённых колоний, где им обещали собственный земельный участок, ферму с новейшим ирригационным и удобряющим оборудованием, из-за которого, как говорила ей мама, они смогут кушать ликиты по несколько раз в год… Но они так и не долетели. На их корабль напали пираты… Она не помнила всех событий, но именно так она и оказалась здесь, под этим огромным и злым дядей…
Кара резко раскрыла глаза и поняла, что в своём сне пережила прошлую ночь раз двести, если не больше… Ей захотелось заплакать, но она не успела обронить ни слезинки: она увидела, что прямо перед ней стоит худенькая девочка, на вид лишь немногим старше неё. Одетая в нечто чёрное и обтягивающее, прямо как супергерой из любимого мультика её братишки… Её мокрые светлые волосы зачёсаны назад, красные и усталые глаза сверлили её взглядом, а уголки рта подергивались. Каре бы стоило испугаться и закричать, но что-то сподвигло её протянуть незнакомке свою исхудалую и белую как свежевыпавший снег ручку. Та грустно посмотрела на неё и тоже протянула свою, немного дрожащую, но такую тёплую и приветливую. Кара поднялась на ноги.
Вместе они ушли из этого страшного места.
VII. Локенгон
На этот раз он решил не отворачиваться от кубического человека – надо же хоть с кем-то обсудить произошедшее. Каспер аккуратно подошёл к нему, почему-то боясь, что тот сейчас превратится в него, и спросил:
– Уважаемый, ты тут давно сидишь?
Он не был уверен, что кубический господин его услышал, так как никаких намёков на ушной аппарат у того не имелось. Однако Касперу показалось, что тот на него посмотрел, и это уже что-то, – можно продолжать.