Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных
Шрифт:
Когда живешь на Та-Кемете, сложно воспринимать космос как нечто враждебное или несправедливое, – он кажется чем-то вроде ларца, наполненного сокровищами, только вместо рубинов, бриллиантов и сапфиров начинающего космоморяка поджидают необыкновенные приключения, романтика вечной тьмы и постоянные встречи с чем-то новым. Лучше даже сказать так: люди (да и инопланетяне тоже) делятся на тех, кто живёт на планетах, и на тех, кто живёт в космосе: и одни всегда очень искажённо представляют себе жизнь других. Так думал и Андрей, когда проходил психологический и интеллектуальный тесты: он предполагал, что будет откомандирован на самый лучший военно-исследовательский крейсер, вместе с горсткой других новобранцев с Та-Кемета, наполненных таким
Первым его кораблём стал транспланетный шлюп, который даже не умел проходить через червоточины, а первым его командиром оказалась не умеющая говорить слизь, которая посылала речевые сигналы прямо в мозг. Двухэтажную койку он делил с аквилом, который с самого начала показался ему довольно сносным партнёром (эта раса не так уж и сильно отличалась от людей – разве что имела рыхлую, будто бы смастерённую из мокрого песка кожу и часто обладала парой лишних конечностей, отростков, глаз, ушей или ртов – у них на планете очень ценилось биологическое непостоянство), но когда Макаров испытал на себе, что значит спать с ним в одной каюте, то вконец потерял веру в свою пригодность для данной организации. В отличие от многих галактических рас, сны у аквилов доступны не только им, но и окружающим, – когда представитель этой расы засыпает и погружается в глубокую фазу, его мозг начинает проецировать сновиденческие образы в мозг другого существа – того, которое находится ближе всего к нему. Таковым на тот момент как раз и был Андрей – а он терпеть не мог такого вмешательства в свою личную или даже «сонную» жизнь…
Понятно, что потом он смог продвинуться по службе, но эти несколько лет, когда он на полуразваленной колымаге-шлюпе перелетал из кеметского порта до Марса и обратно до сих пор казались ему настоящим адом. Была, конечно, ещё одна причина, почему он пошёл на службу в ВМО… Он нащупал во внутреннем кармане капитанского плаща небольшой квадратный медальон, и ему сразу стало легче.
– Его тут не-е-ет! – Капитан аж вздрогнул, услышав голос Артера, скрипящий как плохо смазанная дверь. – Что-о-о?! – Он продолжал орать. – Я говорю: его тут не-е-ет! – Андрей начал обдумывать, какую пытку он применит к навигатору, когда он запихнёт его в соседнюю с Каспером камеру. – А хрен его знает!
Капитан резко захлопнул двери шкафа и увидел, как при входе в его кабинет стоит Артер, схватившись обеими руками за дверные рамки и раскачиваясь на них подобно ребёнку, – борода при этом напоминала лиану, на которую вот-вот запрыгнет макака. Он, конечно, тоже надел парадную навигаторскую форму, коя по странному стечению обстоятельств выглядела гораздо приличнее, чем у капитана: обтягивающие штаны с несколькими прочерченными стрелками на ногах и спиритический тёмно-серый балахон на теле, подчёркивающий, что каста Навигаторов работает не только с точной наукой, но и с неизведанными ментальными материями. Не было ни гербов, ни инсигний, ни знаков отличия – иногда Макарову казалось, что навигаторы больше похожи на шаманов или чернокнижников, чем на пилотов или учёных. Да и вообще его немного напрягало, что во время прокладывания курса их разум подключают непосредственно к материнской плате корабля, – таким образом создавался единый разум, союз человека и машины, который делал возможным получение точных координат ближайшей червоточины и пути через неё. Более того, вопреки всеобщему мнению, Галактика отнюдь не отличается стагнацией и спокойствием, – она находится в постоянном перемещении и брожении, так что зачастую вычислить координаты нужной тебе планеты не так и просто, а особенно для обычного компьютера. Вот тут и приходили на помощь навигаторы, умеющие вступать с космосом в своеобразный ментальный симбиоз… Макаров не знал, как это точно описать. Но они, как известно всем и каждому, были обязательным злом при путешествии из одной солнечной системы в другую, так что приходилось относиться к ним снисходительно. Только вот… что это у него на голове?
– Артер! – Капитан не то чтобы выкрикнул имя навигатора, но прозвучало оно так резко и строго, что тот вздрогнул как от раската грома и через секунду уже лежал на холодном корабельном полу. – Встаньте немедленно, когда говорите с капитаном.
– Но капитан… – Голос Артера, как обычно, был немного обиженным и будто бы слегка пьяным.
Он неуклюже поднялся на ноги, при этом несколько раз запутавшись в своей бороде, больше напоминающей внушительных размеров сорную метлу. Андрей хотел было задуматься о том, почему каждый навигатор обязательно отпускает бороду, но сразу решил, что, скорее всего, это тоже какой-то символ или посвящение, так что и смысла нет на эту тему рассуждать.
– Артер! – Доказанный факт: если несколько раз громко произнести имя человека, он быстрее соберётся с мыслями. – Что это у вас на голове?
– Эм?.. – Недоумение появилось в глазах навигатора, когда он обнажил лысину и взял в руки то, что с самого начала показалось Макарову давно покинутым птичьим гнездом, при этом усеянным их затвердевшим калом и осколками вылупившихся яиц. – Это тюрик.
– Что?! – Глаза Макарова полезли на лоб, а каждая не сбритая щетинка на лице превратилась в острую иглу, готовую впиться в кожу Артера. – Поясните! Я даже слова такого не знаю.
– Тюрик… – Навигатор чрезвычайно удивился очередной придирке капитана, а потому не знал, что ответить, и просто вертел «гнездо» в руках, вглядываясь в его бесконечные складки, словно ответ крылся где-то там. – Просто тюрик…
– Да перестаньте это слово повторять и объясните, какого лешего вы гнездо на себя напялили?
– Я… Я… – Тут он нашёлся с ответом: – Мне его брат прислал, и я подумал, что встреча Внемлющего – достаточно торжественное событие, чтобы его надеть… Он же парадный! Его можно на балы надевать…
Андрей с ужасом представил, как Артер приглашает даму на вальс в этом чудовище на голове, а потом кружится в невесомости по бальному залу, размахивая бородой, но решил долго на этой мысли не задерживаться.
– Ты что, серьёзно? – Он подошёл вплотную к навигатору, обдав того перегарным ветерком и выпучивая глаза так, будто они жили независимо от опухших и иссиня-чёрных век.
«Он вообще хоть когда-нибудь спит?» – подумалось Артеру, но вместо ответа он лишь получил очередную порцию злобного капитанского взгляда.
– Я… Я… эм… По кодексу…
– Немедленно снимай эту помойку с головы, и пойдём вместе со мной. – Он многозначительно взглянул на навигатора, тот, недолго думая, отступил, и капитан резко промаршировал в коридор, пытаясь не прислушиваться, как за ним плетётся его неуклюжий собеседник.
– По кодексу корабля я имею право носить любую одежду, которая не оскорбляет личного достоинства персонала… – Ага, навигаторы все такие: для них писаное слово всегда дороже здравого смысла. Хотя, наверное, приходится полагаться на инструкции, когда у тебя с головой не всё в порядке…
– Артер, поверьте, в инструкции ничего не написано про этот ваш… Как его? Пюрик?
– Тюрик…
– Ага, вот это самое. – Макаров усмехнулся. – Уверен, что если бы создатели кодекса увидели эту мёртвую крысу у вас на голове, они бы мигом придумали запрет на неё. Кстати, а ведь правда это, случаем, не мёртвая крыса?
– Нет, капитан, это очень ценный…
– Да, конечно. Наденете его на свою свадьбу…
– Навигаторам запрещено жениться, капитан.
– Значит, на свой день рождения. Вам ведь разрешено дни рождения праздновать, не правда ли? – Наверное, для своей нелюбви к инопланетянам и всякого рода отклонениям он проявлял излишнее любопытство, но почему-то Артер в равной степени привлекал его, как и отталкивал.