Сквозь границы квадрата
Шрифт:
Полоска земли уменьшается, а птице труднее преодолевать давление шквального ветра. Свет солнца угас, день превращается в грозовые сумерки. Вспышка на миг ослепляет, ветер начинает мотать комок перьев в стороны и с разгона вгоняет в парус корабля.
– Ярость Буревестника нас потопит, Гейнс. – Человек с трудом встает на ноги после того, как крен швыряет на палубу. Команда носится, пытается убрать паруса и закрепить всё, не затянутое туже шейной удавки. Две фигуры из общего мельтешения выделяются относительным спокойствием: первая внимательно смотрит вперед, ухватившись руками за такелаж носовой части, вторая в очередной раз растягивается на мокрой палубе.
– Ты слушаешь? –
– Не вопи, друг. Мы на месте. – Громада острова вырастает настолько неожиданно, что изменить курс невозможно. До столкновения с прибрежными скалами считанные минуты, как вдруг очертания суши начинают дрожать. Команда всеми силами пытается отсрочить катастрофу, но понимание неизбежности доходит до каждого члена экипажа.
Прибрежная полоса взрывается хороводом брызг, треском досок и истошными криками. Пережившие столкновение с камнями барахтаются вперемешку с щепками, обрывками канатов и парусины. Но странно спокойного человека с неуклюжим спутником нигде нет. Вспышка молнии озаряет цепочку следов на мокром песке, но команде нет дела до таинственного исчезновения нанимателей рейса.
– А выбираться как будем? – Купец тяжело дышит, с трудом поспевая за быстроногим спутником.
– Не потребуется. – Ответ как всегда лаконичен. Лысеющий человек удрученно качает головой. Поди разбери, что творится в голове нового знакомого, встреченного в крупнейшем порту западного побережья. Встреча незнакомых людей переросла под действием удивительного стечения обстоятельств в партнерство. Гейнс, как представился светловолосый странник в полумраке кабака, искал человека, знающего маршрут к островам архипелага, называемого моряками Несуществующим. Человека, который сможет подобрать умелую команду и надежный корабль.
Морте – купец-неудачник, потерявший ценный груз, заливал огромные убытки дешевым пивом и хлопал глазами на странное предложение отправиться неизвестно куда и зачем уже на рассвете. Притягательная аура незнакомца словно помутнила разум купца, и через четыре часа корабль был готов к отплытию. Морте просчитывал прибыль и риски наперед, считался самым осторожным из торговцев, путешествующих на большие расстояния. А теперь бежит сломя голову, доверившись словам Гейнса и плюнув на сезон Ярости Буревестника, по маршруту к архипелагу, который не просто так зовется Несуществующим.
Неожиданно толчок валит с ног, земля приходит в движение, будто не покидали качающуюся палубу торговой бригантины. Гейнс твердо стоит с широко расставленными ногами. Морте хватается за протянутую руку. Ливень и шквальный ветер мешают, становится темно как ночью. Ярость Буревестника является природным явлением и ежегодно приносит сезон штормов. В течение месяца никто не показывает носа из пристани, а уж попасться на островах Несуществующего архипелага равносильно гибели. Земля под ногами дрожит, спутники тяжело приваливаются к скале.
– Что мы ищем здесь? – Морте не отпускает руку спутника, вслушивающегося в раскаты грома. Очередная вспышка молнии озаряет спокойное лицо Гейнса:
– Ничего. Нужно на соседний остров. – Лицо торговца остолбенело от услышанного.
– И как мы попадем ту… – Начинает купец, но читает ответ на лице Гейнса. Последний подтверждает догадку:
– Архипелаг зовется Несуществующим не за приятную глазу линию берегов, а за её отсутствие. Как тертый купец, ты знаешь, что никакого архипелага нет, и находимся мы вовсе не острове.
Морте сумрачно усмехается, понимая, что спутник прав. Темень грозы чаще рассеивается громовыми вспышками молний. Шаг за шагом, по тропинке, по холму, напролом через кусты. Правильно, архипелага не существует. Очерченные линии острова будто наяву покрываются рябью, чтобы через секунду на горизонте вырос новый утес. Поворот, рывок по склону и остановка. Фигуры замирают на вершине, а зрелище вокруг завораживает. Молнии начинают беспрестанно озарять небо, открывая занавес спектакля для двух зрителей. Бьющееся в конвульсиях море взлетает колоннами новых гор, утесов и заливов. Ландшафт островов непостоянен благодаря розе подводных ветров, создающей сотни гигантских течений. Любой корабль в месиве природного катаклизма обречен на гибель. Земля вновь содрогается от подземного удара, море уже поглотило остров, оставив верхушку холма с мореплавателями. А на расстоянии нескольких миль стоят величественные горы.
– Раньше моряки думали, что острова то погружаются, то выныривают, – Морте осторожно приседает. – А много позже выясняется, что отдельных островов нет. Суша одна, большой материк, который в зависимости от времени года затоплен в разных частях. Вот только силы прилива и отлива работают совсем по-другому. Течения во все стороны сразу, а уровень воды с двух разных точек материка может разниться на непостижимые глазу цифры.
– Следствие, но не причина. – Гейнс дожидается, пока круговорот моря вокруг них не изменит направление, на исходящее от холма к дальним горам. Мимо проплывают бочонки, запутанные в корабельной сетке: всё, что осталось от судна. Гейнс бесстрашно бросается в воду, хватка намертво крепится на мокрой древесине. Морте чуть запоздало, но успевает прыгнуть следом. Невообразимая скорость течения в мгновение ока уносит путешественников, за спинами остается бурлящий водоворот. Морте клещами сжимает сетку, молясь морским богам о милосердии.
Молитва – единственное, что остается в рывке к скалам, которые только были в милях двух-трех, а теперь можно разглядеть каждый изгиб острых утесов. Неожиданно подхватывает другое течение, сильная рука вытаскивает ушедшего под воду купца. Рот моментально открывается, заглатывая воздух для следующего погружения. Но вторая рука насильно засовывает плоский на ощупь предмет и захлопывает рот легким ударом по нижней челюсти. Морте на миг увидел спокойную улыбку Гейнса. Несмотря на грохот буйства, купец отчетливо слышит каждое слово, будто раздается в голове:
– Это твой счастливый билет. Удачи, Морте. – Гейнс отрывается от импровизированного плотика и исчезает под очередным валом, понесшим удивленного торговца в другую сторону. Морте хотел закричать, ринуться за товарищем, но не смог открыть рта, сжимая прощальный подарок. Очередная гигантская волна ударяет сбоку, мир вертится перед глазами, стороны света, земля и небо увлекаются в сумасшедшем хороводе. Но для Морте конец не пришел.
Тряска и ураганный ветер исчезают, оставив наедине с ливнем и вспышками молний. Попадает в зону мертвого штиля. Человеку остается удивленно крутить головой. В самом сердце бури гладкая поверхность моря без малейшего ветерка. Значит, не врут легенды моряков о Колыбели, устроившейся посреди самого впечатляющего катаклизма западных морей – Ярости Буревестника. Руки сводит судорогой, настолько крепко Морте вцепился в обломки. Прекращается ливень, гром грохочет откуда-то издалека, но всполохи неба очерчивают границу в саженях двухстах, где грохочет морская буря. С трудом разжав руку, Морте выплевывает чудной предмет. В руке монета без чеканки, только перечеркнутый квадрат с одной стороны. И все же, откуда штиль посреди буйства Буревестника?