Сквозь стены
Шрифт:
– Ты горюешь, Квайет, ты не слаб. Поплачь и тебе станет легче.
Ласковые слова разрушили его защиту, но у него не осталось слез, чтобы плакать, поэтому он позволил Гермионе баюкать себя, ожидая, когда прекратится икота.
Внезапная мысль поразила Гарри.
– А где остальные? И что я им скажу? – испуганно спросил он.
– Все на обеде. Они в Большом Зале. Я думаю, Дамблдор сделает объявление. И ты, наконец, сможешь рассказать всем правду.
– Включая отвержение Северуса в конце, да? – ответил он безнадежно.
– Это еще не конец истории, Квайет. Давай, выпей свой шоколад. Я заколдовала его подогревающим заклинанием.
Гарри выпил напиток и поднялся. Странно. После горячего питья ему стало еще холоднее. Что-то внутри было как… кусок льда. Может, это его желудок?
– Мне надо увидеться с директором. Пойдешь со мной? – спросил он, но не успел закончить – острая боль пронзила его живот – он прижал ладонь ко рту, чтоб остановить рвоту и согнулся.
– О, нет, – прошептала Гермиона, заставила его встать и осторожно подтолкнула к ванной. Но не успела она открыть туда дверь, как мальчик упал на колени и его снова вырвало. Прямо на нее. Это продлилось совсем недолго – у него в желудке был только шоколад.
– Прости, – пробормотал он и посмотрел на нее.
К его удивлению, Гермиона сидела перед ним и ее плечи вздрагивали от смеха. Когда он это увидел, ужасное настроение почему-то исчезло. Гермиона захохотала так, что у нее слезы выступили на глазах, и через минуту Гарри захохотал вместе с ней. Это не был счастливый смех, нет – лишь способ избавиться от трагического напряжения, охватившего их. Наконец, девушка успокоилась и поднялась.
– Я пойду переоденусь. Подожди меня в гостиной. Я пойду с тобой к директору.
– Ладно, – вздохнул Гарри и подумал, что, наверное, у него хватит сил дойти от гриффиндорской башни до горгульи.
***
Ухмылка исчезла с лица Северуса, когда Дамблдор поднялся. Мастер Зелий внезапно понял, что за этим последует, но было слишком рискованным уходить прямо сейчас – его могли счесть трусом – поэтому он остался на месте и поднял голову, посмотрев на студентов бесстрашно и без угрызений совести.
– Как вы знаете, сегодня утром во время занятий произошел инцидент в классе по Зельям. Я уверен, слухи об этом уже распространились. Я не буду рассказывать вам всю историю – вы сможете узнать ее у своего товарища. Расскажу лишь некоторые вещи, которые вы должны знать. Действительно, ваш друг Квайетус Снейп – это тот же самый мальчик, которого вы знали как Гарри Поттера. И это неправда, что профессор Снейп его отец. Отцом Квайетуса был младший брат профессора. Он умер 16 лет назад, до рождения сына. Чуть позже Джеймс Поттер усыновил мальчика и растил как собственного ребенка. Прошлым летом, после бегства из плена Волдеморта, профессор Снейп принял его обратно в семью Снейпов. Это все, что вам надо знать. И еще одно – не досаждайте Гарри вопросами. Ему через многое пришлось пройти за последние месяцы. Благодарю вас.
Директор сел и Северус покинул зал, силой удерживая на лице вежливое выражение и игнорируя удивленные голоса студентов.
Да, объявление директора подтвердило множество его подозрений, но не усмирило его недовольства по отношению к Альбусу и мальчишке. Что, если бы они дурачили его еще два года? Поттер не мог быть его племянником. Просто не мог. Да, проверка крови подтвердила их родство, но если им как-то удалось подменить кровь мальчишки? Или проверочную бумагу? Или что-то еще?
Как много раз его память была стерта? Было ли правдой то, что он сам стер память, или опять ложью? Он гневно тряхнул головой.
Он больше никогда не будет доверять Альбусу. Он не хочет ему доверять. Он чувствовал себя преданным, обманутым, осмеянным, отвергнутым и использованным.
Черт-черт-черт! Хватит! Он больше не будет ничьей пешкой! Он, видимо, действительно спас шею Поттера от хватки Волдеморта и этого достаточно. Если ЭТО было правдой. Только сам Великий Ублюдок мог подтвердить это.
Нет, Северус решил не думать об Альбусе и мальчишке, хотя бы несколько дней. Ему нужен воздух, свобода, чтобы поразмыслить.
И, совершенно очевидно, он не хочет мальчишку назад. Чертов несчастный идиот! Он думал, ему удастся провести Северуса? Он думал получить прощение за всю эту ложь?
Нет, определенно, нет.
Нет прощенья.
Пусть все отправляются в ад. Включая его.
***
– Итак, он не хочет видеть меня в своем классе, – удалось сказать Гарри.
– Да, – вздохнул Дамблдор. – Я пытался заставить его.
Гарри покачал головой.
Тяжелая тишина затопила комнату и Гарри вдруг понял, что плохие новости еще не закончились. Он взял себя в руки и поднял голову:
– Да сэр?
Гермиона удивленно посмотрела на него. Она не поняла, к чему был этот вопрос. Дамблдор, напротив, прекрасно понял.
– Два дня назад я приводил в порядок свои документы и позвал домовых эльфов, чтобы они сделали уборку – его глаза затуманились, – И они нашли палочку Северуса.
– Но его палочка у него! – недоверчиво воскликнул Гарри.
– Да, потому что я заказал ее для него, когда он лежал в госпитале. После освобождения из-под ареста все его вещи остались в Министерстве, как улики против Люциуса Малфоя – и палочка тоже, потому что это была палочка Малфоя, а не Северуса.
Тяжелая пауза. Гарри снова тяжело вздохнул.
Ох, нет. Нет-нет-нет-нет. Он вздрогнул.
Гермиона недоуменно прищурилась:
– И?
– Думаю, профессор Снейп оставил ее здесь, когда отправился спасать Гарри.
Гермиона обычно соображала быстро и правильно, но на этот раз она просто не понимала о чем речь.
– Это значит, Гермиона, что он использовал для заклятья забвения палочку Малфоя. Чужую палочку, – резко ответил Гарри. – Это значит, что его воспоминания нельзя восстановить.
– Но наверняка…
– Квайет… то есть Гарри прав, мисс Грейнджер. Снять заклятье забвения тяжело, но снять заклятье, наложенное чужой…
– Это было твоей темой в прошлом году, – Гермиона повернулась к Гарри, – темой эссе по Чарам, по обращению заклятий забвения?
– Да, – кивнул Гарри и поднялся. – Ну, очевидно, все всегда может стать еще хуже, – пробормотал он, но сил плакать уже не было. – Это означает, что у меня снова есть мой старый профессор, который ненавидит меня и отказывается допускать в свой класс и в свою жизнь.