Сквозь стены
Шрифт:
В спальне было темно и на секунду Гарри решил, что Рона там нет, но тихий скрип кровати подсказал, что Рон прячется именно там.
– Рон? – спокойно спросил он. – Ты там?
– Почему ты рассказал Гермионе? Почему не рассказал мне? – услышал он тихий обвиняющий голос с той стороны. Он слегка разозлился:
– Я не говорил ей. Она сама догадалась.
– Неужели? – голос Рона прозвучал горше и циничнее.
– Да, – резко ответил Гарри. – Сразу после того, как ты едва не убил меня, – он повернулся, чтобы уйти, но его
– Э… Гарри, постой! – Рон выглянул из-за драпировок кровати. – Я… я…
– Я все еще родственник Северуса, Рон. Этот факт не изменился, даже если теперь открылось кто я. Я все еще наследник темного рода, я связан с бывшим Пожирателем Смерти и я тот же мальчик, которого ты знал в прошлом году, – сказал он и серьезно посмотрел на Рона. – Я пришел сюда не затем, чтобы сказать тебе, что все будет по-прежнему. Все изменилось, Рон.
– Почему ты не сказал мне? Я бы не причинил тебе вреда…
– Ты не должен был причинять мне вред, даже не зная, кто я.
– Ты вел себя так подозрительно. Я не знал, что это был ты. Ты был сыном слизеринца, но пытался подружиться с нами…
– Но я никогда не пытался причинить вам вред.
– Верно, – Рон вздохнул. – Я был настоящим мерзавцем по отношению к тебе.
– Да, был, – кивнул Гарри.
– Прости, Гарри, – и Рон снова исчез за занавесями.
Гарри посмотрел на задернутый полог и отвернулся.
Все равно было время обеда.
***
Большой Зал был раздражающе ярким и светлым, в противовес настроению Гарри. Присутствие духа снова начало покидать его, но Гермиона оставалась рядом, поддерживая его своим присутствием. Гарри сначала направился к своему обычному месту, игнорируя удивленные и любопытные взгляды, устремленные на него, но вдруг передумал, поймав вопросительный взгляд Ареса. Вместо того чтоб подойти к гриффиндорскому столу, он подошел к приятелю и остановился рядом с ним, возле слизеринского стола. Большая часть сидящих за столом в шоке уставилась на него, будто он был двухголовым пришельцем, но Янус и Арес быстро подвинулись и освободили ему место.
– Так я был прав, – ухмыльнулся Арес.
Гарри закатил глаза в притворном раздражении:
– Да, был. Теперь счастлив?
– Абсолютно, – теперь тот улыбнулся по-настоящему. – Не думай, что я пожалею о своем решении дружить с тобой, только потому, что ты теперь Чертов-Гарри-Поттер!
– Я не Гарри Поттер, Арес. Я все еще Гарри, или Квайетус – как тебе больше нравится, но я определенно не Поттер.
Арес посмотрел на него:
– Да, точно. Ты не он. Совершенно определенно, – он засмеялся.
Малфой и его банда с отвращением отвернулись от них, но многие другие слизеринцы постарались оказаться поближе: они не хотели пропустить что-нибудь интересное.
Разговор со слизеринцами был совершенно не похож на разговор с гриффиндорцами. Их больше интересовали подробности его заключения и испытаний, чем подробности взаимоотношений и Гарри было легче рассказывать об этом. Хотя и здесь были свои сложности.
– Это правда, что у тебя остались неизлечимые шрамы? – спросил какой-то пятикурсник.
– Как ты узнал об этом? – Гарри удивленно посмотрел на него.
– Все это подозревали, – мальчик пожал плечами. – После нападения Уизли.
– А, ясно, – Гарри глубоко вздохнул. Он не хотел говорить о своих шрамах. Он ненавидел их и хотел, чтобы они исчезли.
– Они пытали тебя?
– Да, – неохотно признался он.
– А как вы бежали? – спросил Янус.
– А, это более интересно, – Гарри улыбнулся и его настроение чуть поднялось. – Это было одним из следствий нашей родственной связи… – он начал вспоминать прошлогодние события и удивленно отметил про себя, что раньше ему в голову не могла прийти мысль, что он будет рассказывать все это, сидя за слизеринским столом! Он видел обращенные к нему лица и взгляды, даже из группы приятелей Малфоя, и чувствовал, что большинство ребят симпатизирует ему намного больше, чем Волдеморту. Он чувствовал исходящую от них тихую поддержку надежды и жизни, и отвращение, неприятие действий и пыток Темного Лорда.
Его рассказ был очень долгим, его много раз переспрашивали и перебивали, и потому он задержался после окончания обеда. Все больше студентов подтягивались ближе от других столов, чтобы послушать – ему приходилось начинать рассказывать все снова, по крайней мере, раз пять.
Потом он понял, что его слушают деканы факультетов, директор и несколько других учителей.
Даже Малфой остался.
Единственным, кто не подошел к столу, был Северус. Он ушел сразу после окончания обеда.
Сердце Гарри на секунду остановилось. Снова.
Северус не мог представить, что такого интересного рассказывал мальчишка, что весь слизеринский стол – ради Бога! – слушал его так, как они никого не слушали раньше. У него были некоторые подозрения насчет этого рассказа, но он не хотел его слышать. Ему не нужны были новые небылицы, ложь и полуправда. Мальчишка мог дурить голову кому угодно в Хогвартсе, но Северус не собирался в это вникать. Совершенно!
Даже не делая вид, что слушает Альбуса, он поднялся и двинулся к выходу. На секунду он поймал взгляд мальчишки – Северус не мог понять, что тот думает – и вышел.
Позже, вечером, к нему зашла Минерва.
Северус даже не пригласил ее войти.
Она скрестила руки и заявила, что не уйдет, пока не поговорит с ним. Он сжал зубы, но посторонился.
– Ты не можешь запретить ему посещать твои занятия, Северус, – сказала она. – Он один из лучших студентов, которые когда-либо учились здесь, лучше, чем ты, лучше, чем был Альбус. И у него талант к зельеварению. Ты разрушишь его будущее из-за своей узколобой самовлюбленности.
– Они обманули меня, Минерва.