Сквозь стены
Шрифт:
– Только если ваши кровные родственники откажутся от вас, – серьезно ответила она. – Но это долгая процедура, мистер Снейп и я не думаю, что это понадобится.
Гарри, забыв о боли, выдавил горькую усмешку:
– Неужели?
Дамблдор ответил на невысказанный вопрос женщины:
– Вероятно, его кровные родственники откажутся от него, – грустно сказал он. – Но пока это точно неизвестно, его временным опекуном будет мистер Блэк. Я обратился к нему вчера и он выразил свое согласие. Он вскоре прибудет, чтобы подписать необходимые документы.
– Мне понадобится разрешение кровных родственников мальчика, директор Дамблдор, – выражение лица женщины выдало ее глубочайшее смятение.
– Вот, возьмите, – Дамблдор вынул из кармана два – ДВА! – свернутых пергамента. Внезапно все силы оставили тело и душу Гарри.
– Они… они… – он задохнулся. – Они знают и… оба – и Дурсли, и Севе… профессор Снейп? – его сердце замерло.
Дамблдор лишь кивнул, не глядя на него.
– Они… они отказались от меня? – горло Гарри так сжалось, что он не мог говорить нормально – голос был тонким и дрожал. – Северус … отказался от меня?
– Квайетус, это лишь временно… Дай Северусу время и … – начал Дамблдор, но Гарри перебил его.
– Могу я посмотреть этот документ? – спросил он на грани слез. Он ХОТЕЛ увидеть ясный знак предательства Северуса. Ему НУЖНО было это увидеть.
Дамблдор протянул ему пергамент.
– Вот.
Руки мальчика дрожали, когда он разворачивал его. И это было там, написано ясным и четким почерком Северуса:
«Настоящим я, Северус Нобилус Снейп (ИД: 03958912111) заявляю, что не имею желания заявлять опекунство над моим предположительным племянником, Квайетусом Снейпом (ранее известным как Гарри Поттер) и разрешаю Министерству предложить для него любую приемлемую кандидатуру временного опекуна, до официальной процедуры отказа. Я осведомлен, что мой отказ не повлияет на возможный статус наследника упомянутого мальчика, в случае, если его принадлежность к фамилии Снейпов будет доказана.
Искренне Ваш,
Северус Нобилус Снейп
Мастер Зелий Школы Волшебства и Ведьминских Искусств Хогвартс»
– Мне не нужны его деньги! – сердито воскликнул Гарри. – Я не…
– Мистер Снейп, – остановил его голос Бута. – Ваше право на наследство совершенно официально, это не благотворительность с его стороны. И на настоящий момент вы единственный наследник семьи Снейпов, хотя пока ваш дядя жив, вы можете распоряжаться только долей вашего отца. С другой стороны, вы также единственный наследник Поттеров, что означает, что вы унаследовали Коттедж Поттеров в Уэльсе, половину Волшебных Раковин Интернешнл – а это одна из величайших мировых волшебных компаний, сейф семьи Поттеров в Гринготтсе, дом в Лощине Годрика, а также хранилище Поттера-Эванс в Гринготтсе…
Гарри побледнел:
– Но это… это…
– Это довольно много, – закончил его заикающееся предложение Бут. – После вашего совершеннолетия вы будете одним из самых богатых чистокровных наследников Британии. И пока мистер Блэк не женится и не обзаведется собственными детьми, вы и мисс Энни Блэк являетесь также единственными наследниками семьи Блэков.
Гарри пришлось закрыть глаза – у него закружилась голова. Он был богат, очень, очень богат. У него было намного больше денег, чем у Дурслей и, вероятно, больше, чем у Малфоев.
У него никогда не было столько денег. И никогда он так ясно не понимал, что в мире есть вещи, которые невозможно купить за деньги.
***
Северус ненавидел всю эту суету, создаваемую вокруг Поттера. Он ненавидел разочарованного Дамблдора, тихий шок студентов и больше всего – газетные гимны этому идиоту, восхваления и слезливые истории, которые они публиковали. Так много статей было посвящено так называемому «воскрешению» Поттера, что официальные выборы министра казались каким-то абсолютно неважным событием. Хотя Патил их выиграл, Северус не заметил ни одной газеты с его фотографией – везде был только Поттер.
Он конфисковал не меньше 17 газет и журналов за утро и снял не меньше 200 баллов в общей сложности, даже со Слизерина. Он прочитал только одну из статей и впал в такую ярость, что чуть не проклял Минерву, которая снова пришла с ним поговорить.
Нет, он читал не репортаж проклятой Риты Скитер, но даже в свежем номере Современного Волшебника – любимом журнале чистокровных семей была статья, которая вскипятила его кровь: «Квайетус Снейп – больше не полукровка». Конечно, нет. Выходило, что его мать была ведьмой, а не магглой.
И тон остальной статьи был тот же: «отвергнутый дядей», «богатейший сирота волшебного мира» и одна слезоточивая статейка о его заключении в Поместье Кошмаров, его побеге, его героизме, самопожертвовании, выдающихся С.О.В.ах, его представлении к награде за спасение Фаджа и так далее, бесконечно. И фото, фото, фото: ублюдок и Альбус у входа в Министерство, ублюдок, прячущийся за Альбуса, ублюдок, таращащийся в объектив, исчезающий в здании Министерства, появляющийся в холле, со своим шрамом, ясно видным на лбу.
Поттер, помпезный паршивец, самонадеянный идиот, спаситель – всегда он! Северус в гневе сжал кулаки. Поттер вернулся, и все ведут себя так, будто они уже выиграли войну! Глупые надежды! Мальчишка был никем иным, как безответственным ребенком. Если они доверяют ему, можно считать, война уже проиграна!
Северус был так зол, пока шел в Большой Зал на обед, что снял сорок баллов со своего собственного факультета за то, что двое студентов врезались в него на углу. Сначала он хотел пообедать у себя в комнатах, но затем передумал – он не хотел, чтобы его считали трусом. Он может видеть мальчишку! Это не его вина, что все так произошло. Это не он обманывал остальных. Это не он обманул их доверие. Почему он должен стыдиться?
Как только он вошел, напряжение в зале стало почти ощутимым. Он мысленно пожал плечами, не обращая внимание на обычные волны ненависти и презрения. Он никогда и не был ничьим любимчиком. Тем не менее, холодное молчание коллег было немного раздражающим. Но это было не их чертово дело.
Тем не менее, было довольно трудно дождаться окончания этого обеда.
И как только он вернулся в подземелья, первым, кого он встретил, был другой гриффиндорский Золотой Мальчик – сквиб Блэк, который пришел орать на него, как он подумал, как только увидел бывшего анимага.