Сквозь стены
Шрифт:
Плечи Гарри поникли:
– Не нужно гордиться мной. Я не такой человек, как вы думаете, сэр.
– Нет, Гарри, – глаза Северуса были грустными. – Ты тот же человек, какого я узнал летом. Храбрый, добрый, заботливый…
– Нет, – вздрогнул мальчик. – Я не такой. Я не такой, – повторял он и боль стала слишком сильной. – Я НЕ ТАКОЙ! – крикнул он и спрятал лицо в ладонях. – Я хочу покончить с этим. Я хочу вернуться домой… Я хочу умереть…
Руки Северуса обхватили его и крепко обняли.
– Ты здесь дома, Гарри. Ты здесь, тебе не нужно умирать, пожалуйста, не умирай…
– Мама… –
Руки принялись укачивать его, и ладонь Северуса тихонько погладила мальчика по спине:
– Ш-ш-ш, Гарри…
– Пожалуйста, отпусти меня, – всхлипнул тот в его мантию. – Я не заслуживаю твоей доброты…
– Что произошло, Гарри? – голос Северуса был таким тонким и взволнованным…
– Я предатель… Отвратительный мерзавец… Я не достоин жить, – вдруг он обхватил Северуса руками и простонал. – Почему я не могу вернуть время назад?
Ответа не было, только объятье Северуса стало крепче.
Его подняли.
– Ты слишком худой, – пробормотал голос, но Гарри было все равно. Его тело было безвольным, но он все еще всхлипывал:
– Почему я не могу просто умереть? Я не хочу продолжать, я боюсь, я не хочу больше чувствовать боль, но я заслужил это, я предатель, мерзавец, отвратительный предатель, но я так боюсь… Он снова будет пытать меня, он растерзает мое тело, он снова отдаст меня Эйвери и я умру от боли, но я боюсь. Я не храбрый, я не добрый, я не заботливый. Я предал друга, я стал грязным наркоманом, я поломал свою жизнь и мне нельзя умереть. Я должен страдать, но я боюсь, я не хочу этого, но я это заслужил и Эйвери снова изрежет меня и раскроет мои порезы, он будет играть со мной и я превращусь просто в жалкого червяка… – бормотание Гарри казалось бесконечным, как и его слезы.
Он страшился всего этого. Но знал, что должен встретить свою судьбу и наказание, которое заслужил.
И было так хорошо рассказать все Северусу, даже если тот не понимал, что именно Гарри хочет сказать. Это было неважно. Кто-то, наконец, обнимал и баюкал его, и плач потихоньку прекратился, и дыхание стало ровным.
***
Северус притянул спящего мальчика ближе к себе. Он боялся за него. За Гарри. Его племянника. Этого мальчика.
Но пока он обнимал его и чувствовал, как сердцебиение ребенка успокаивается, ужасное предчувствие сдавило ему горло.
Он может потерять его. Гарри хотел умереть и он умрет.
Северус почувствовал, будто вся вселенная обрушилась на него.
Глава 17. Где ты?
Пробуждение было странным.
Прежде всего, Гарри чувствовал себя отдохнувшим. В теле не было надоевшей болезненности, в голове – тумана, дышалось легко, а одеяло вокруг него было мягким и теплым.
Гарри не хотелось открывать глаза. Он был на небесах или, по крайней мере, чувствовал себя так, поэтому позволил себе понежиться. Потом открыл глаза. Он был не в своей постели. Он был в постели Северуса, в его кровати – и в его пижаме. Безобразной, большой, серой пижаме. Гарри заворчал в притворном раздражении, хотя Северуса не было в пределах слышимости.
Впервые за последние
Дома… Он ощутил, как воспоминания о предыдущих днях стараются прорваться в его разум, но не позволил им овладеть собой. Вместо этого юноша отправился в ванную и принял долгий, освежающий душ. Воспользовался пушистым полотенцем, приготовленным для него, – он был уверен, что это для него, потому что оно лежало сверху стопки его одежды, аккуратно сложенной и чистой – и вытерся. Коротким заклинанием, которому его научил Северус, он укоротил волосы и высушил их тоже.
Когда Гарри, наконец, вышел из ванной, то выглядел почти другим человеком. Его лицо было спокойным, волосы короткими и больше не сальными, и даже его движения стали легче. У Северуса перехватило дыхание от удивления, когда он вошел в гостиную. Потом он слегка улыбнулся:
– Ты выглядишь как твой … отец. Я имею в виду Квайетуса, – мягко сказал он.
Гарри удивился:
– Откуда ты знаешь?
– Фотографии, – коротко ответил Северус и указал на диван. – Выпей чаю и съешь тост. Ты слишком худой.
Гарри на секунду замер.
– Ты сказал мне то же самое вчера, – прошептал он.
Оба уставились в тарелки и Гарри потянулся за кусочком тоста. Он не удивился, когда его желудок заурчал от голода. Северус, увидел он, улыбнулся.
Гарри позволил себе насладиться утром и не разрешил печальным мыслям проскользнуть в разум. Они ели в тишине, пока Северус вдруг не сказал:
– Минерва согласилась, чтобы ты переехал ко мне.
Вилка выпала из руки Гарри:
– Что? – он поднял взгляд.
– У нас было собрание вчера вечером. Все преподаватели беспокоятся о тебе. Мадам Помфри хочет положить тебя в лазарет на несколько недель, пока ты не будешь в лучшей форме. Она сказала, что это было – и есть – срочно. Когда она осматривала тебя после возвращения из Министерства три недели назад и ты отказался от ее помощи, она надеялась, что ты сможешь справиться сам. Но, очевидно, ты не смог. Она даже предупредила нас, что ты можешь оказаться в Св. Мунго, если мы не вмешаемся вовремя. Тогда я предложил присмотреть за тобой, пока тебе не станет лучше.
– Я не… – начал возражать Гарри, но Северус не дал ему договорить.
– У тебя есть две возможности. Ты переезжаешь сюда на несколько недель и позволяешь мне помочь тебе. Или ты переезжаешь в лазарет, и там Поппи не даст тебе пощады, – он произнес последнюю часть предложения шутливо, но это не сбило мальчика с толку. Северус был абсолютно серьезен.
Гарри закрыл глаза и, наконец, позволил неуютным мыслям проникнуть в его разум. Он не знал, что делать. Он не хотел принимать предложение Северуса о том, чтобы тот присматривал за ним, но остаться в лазарете было бы еще хуже. Его главной проблемой была бессонница, а мадам Помфри точно будет использовать снотворное зелье – для его же пользы, разумеется, – и это станет катастрофой. Больше никаких глупых микстур. Вскоре ему придется умереть, он знал, Волдеморт готовится к последней битве, но Гарри хотел умереть как достойный человек. Или, по крайней мере, в своем уме. А не слабаком-наркоманом. Даже если он был ничем не лучше.