Сквозь тернии
Шрифт:
Яська ждал традиционного в таких случаях: «А я всего лишь выполняю свою работу», – но так и не дождался, как и популярного пацанского плевка сквозь щель между отколотыми верхними зубами.
Колька сказал, что нужно спрятать «оружие» в Яськиной комнате – отсюда двинуть к реке проще всего: мимо магазина, затем вниз по оврагу и, вот он, берег – всего два локтя по карте.
Яська сразу же заметил, что так они однажды уже делали, и вот что вышло: он с температурой, Тимка под арестом, а Колька и вовсе свихнулся, раз так хочет ввязываться не пойми во что... Что если и можно хоть как-то охарактеризовать нормальным человеческим
Колька даже ухом не повёл и утянул Яську на поиски плоскодонки.
Рыбак в деревне был лишь один – городской профессор Юлий Валентинович, что выбирался на природу во время летних каникул, насладиться свежим воздухом и рыбалкой. Обычно он привозил на прицепе своего джипа мощный катер, с хромированным винтом и блестящим мотором, который на берегу был укутан в тёмно-зелёный брезент. Яську поражала скорость и то, как на ходу из мотора вырывается в небеса струя охлаждающей жидкости – словно этакий хвостик игривого животного.
Или как фонтанчик из головы кита!
Естественно, на профессорский катер они претендовать не собирались – диковины сразу же бы хватились, да и проблем потом не оберёшься, – так что решили довольствоваться малым. Куда в большей степени притягивала старая плоскодонка, что выполняла на дачном участке Юлия Валентиновича роль уличного столика, на котором можно запросто и рыбу почистить и салатик «нарубать», да и просто отдохнуть в компании с «беленькой». Последнюю Юлий Валентинович обожал наравне с рыбной ловлей, так что, как заметил Колька, даже «в случае чего», будет время на то, чтобы вернуть плоскодонку на место. Думается, сразу же, на ровном месте, Юлий Валентинович устраивать переполох не станет – какое-то время побродит с нелёгкими думами, относительно всего случившегося, прикинет все за и против, опросит соседей, дружков, ещё раз самого себя, а дальше...
Дальше Колька не загадывал. Куда в большей степени его заботило, как бы половчее умыкнуть плоскодонку незамеченными. А вернуть всегда успеется. Даже если вычислят, ну и что... Подумаешь, парочка деревенских ребят не знала, как развлечься, и решила сплавиться вниз по речке. А спросить просто испугались – ведь всем известна сущность взрослого человека: мол, если маленький, так нечего к воде и соваться! Чего уж там говорить про плоскодонку.
А Юлий Валентинович, он человек свой, – сильно ругать не станет. Сам потом, по «весёлому настроению», на катере прокатит. Так-то.
На том и порешили.
7.
Яська полдня ходил хвостиком за бабушкой, то и дело повторяя, как ему здоровится, и как, в связи с этим, хочется на улицу. Бабушка, естественно, оставалась неприступной. Правда, лишь до той поры, пока не заявился Колька, – сразу необходимо отметить, что за время Яськиной болезни Колька и бабушка – как это не парадоксально звучит – подружились.
Бабушку, в первую очередь, поражала Колькина тактичность. То, как он держится, не смотря ни на что, как вовремя уходит домой, не заставляя её повышать голос и повторять одно и то же по нескольку раз. Одним словом, она увидела в лице Кольки этакого идеального внука. И Колька, естественно, сразу же воспользовался столь привилегированным положением, когда это сделалось необходимым. Яська сроду не думал, что такое возможно – манипулировать его бабушкой! Однако Кольке это каким-то
– Антонина Григорьевна, Яська поможет мне крышу в курятнике подлатать? Мы мигом: туда и обратно! – И всё. А Яська ещё и виноват остался, что целыми днями бока пролёживает, никак не помогая по хозяйству, – это уже из ответных бабушкиных слов!
Яська надулся, но виду не подал.
Они наспех собрались и двинули к Кольке – сперва нужно было отвинтить от будки Шныря моток бесполезной цепи, чтобы затем оттащить его вместе с плоскодонкой к условленному месту на берегу речки. Яська сначала не понял, для чего именно нужна цепь, но Колька терпеливо объяснил, что та будет вместо швартовых – иначе плоскодонку запросто унесёт быстрым течением, и тогда поминай как знали! А второго шанса у них не будет.
Яська кивнул и больше глупых вопросов не задавал.
Стриж поправился, окреп и как-то даже увеличился в размерах. Пока Колька возился с цепью, Яська позволил себе насладиться видом вольной птицы, попавшей в плен к человеческому детёнышу – как-то иначе отзываться о друге Яська не мог. Точнее мог, но не хотел – достаточно только взглянуть на Кольку, как всё сразу же становилось ясно: задумчивый, молчаливый, постоянно чем-то недовольный, даже немного дикий – именно, что детёныш! А стриж прыгал по траве и смешно махал крыльями, силясь взлететь. Последнее отчего-то не получалось: то ли мышцы ещё не окрепли, то ли последствия болезни сказывались, то ли просто утратилась сноровка.
Яська помнил, что и люди после продолжительного курса лечения, когда не разрешают даже с кровати подниматься, вынуждены затем заново учиться ходить. Как-то так. Яська не знал, что на что влияет в первую очередь, но что примеры были сопоставимы – это факт.
В конце своего забега стриж путался в траве, цеплял разведёнными крыльями разросшийся на Колькином дворе иван-чай и валился на раздутый от отчаяния зоб. При этом он утробно булькал, будто настоявшийся квас в бидоне, и шипел, предупреждая Яську, чтобы тот и не думал подходить ближе. Да Яська и не собирался – он просто сидел на крыше будки, болтал ногами и щурился от яркого солнца. На душе была благодать – так всегда, когда преодолеешь нудный недуг и вновь чувствуешь себя здоровым.
Яська чихнул. Смахнул с подбородка семена одуванчика. Шмыгнул влажным носом.
«Э нет, ещё не до конца победил. Простуда, она такая, приставучая!»
– Есть! – воскликнул Колька, выпрямляясь во весь рост и вытирая со лба испарину. – Поддалась-таки, родимая!
– Крепко ты её присандалил.
– Толку-то... – отмахнулся Колька. – Вот если бы Шнырь на ней постоянно сидел, тогда да. А так... зря только старался.
– Скажешь тоже, – Яська не без интереса осмотрел ржавые звенья. – Где ты её нашёл?
– От деда досталась. Он ею противовес на тракторе крепил, так что штука надёжная! – И Колька деловито подёргал отдельные звенья, демонстрируя прочность.
Яська кивнул.
– Да стопудово выдержит!
Колька кивнул в ответ. Быстро сбегал в сарай. Вернулся с пыльным мешком в руках.
– На, вот. Пакуй.
– А ты?
– А чего я? Без меня, что ли, не управишься?!
Яська в недоумении развёл руками – ничего он такого и не думал, просто так спросил.
Колька тут же обуздал выросшее буквально на ровном месте недовольство и примирительно сказал: