Сквозь тернии
Шрифт:
Яська сложил прыгалки вдвое, потом ещё несколько раз – получилось что-то вроде нунчаков. Сходство конечно абстрактное, но больше ни с чем не сравнить. Яська отвёл правую руку за спину и шагнул в коридор.
Слева скрипнуло, да так что зазвенело в ушах! Кончики пальцев пронзили электрические разряды, а центр грудной клетки буквально взорвался, разметав чувства и рёбра по сторонам. Яська мог только стоять на месте и глупо хлопать ресницами. Ещё он не понимал, почему до сих пор что-то чувствует – ведь он умер, а значит, не должен видеть свет, чувствовать сырость и слышать ахи собственного
Отнюдь.
Яська с трудом повернул голову влево – ему показалось, скрипнул каждый позвонок шеи. Затем развернул тело в ту же сторону, потому что стоять вот так, с головой набекрень, оказалось довольно-таки неудобно.
У ног валялась рухнувшая щеколда – резкий звук, при падении, издала именно она. Наверняка створку качнуло очередным порывом ветра, отчего упор не выдержал, и железяка приложилась о бетон. Хотя тут, как и со всем: кто его знает...
Яська вспомнил про жёлтые угольки во тьме. Резко обернулся. Ничего. Пропали, будто и не было!
«А может и впрямь показалось – ведь у страха глаза велики!»
– Не показалось, – прошептал Яська, прислушиваясь, как отдаётся от пола, стен и потолка эхо его голоса.
Он шагнул через порог. Сразу же почувствовал приятное тепло в районе правой лодыжки. Машинально сунул свободную руку в карман шорт – неужели опять! Яська достал за цепочку кулончик. О чудо, тот был намного теплее тела и светился, излучая мягкий розовый свет!
Яська вытаращился на аномалию, отчего не сразу сообразил, что вновь видит странные угольки. Те то пропадали, то снова возникали из ничего чуть впереди. Там по любому был поворот. Яська шагнул снова. Угольки стремительно пропали, а в глубине коридора приглушённо зазвякало.
Яська проглотил страх: а что если кто-нибудь всё же уцелел? Кто-нибудь из тех, кого здесь истязали? Тогда на кого же он похож по прошествии стольких лет?.. На сильно одичавшего человека? На животное? Или на чудовище, что воспитала Тьма?
Яська с присвистом выдохнул.
Словно подтверждая его самые страшные догадки, под сводами коридора прозвучал недовольный рык.
25.
Яська переступил с ноги на ногу. Вытянул руку с мерцающим кулончиком перед собой. Тут же вздрогнул и дёрнул обратно, прижал к груди, не понимая, что такое на него нашло. Сейчас вот как выпрыгнет что-нибудь из темноты, схватит кулончик и того... снова в темень! Ищи, свищи потом по этим катакомбам. Легче иголку в стоге сена отыскать, чем тусклый свет в вечной ночи!
Яська повременил. Оторвал руку от груди, с надеждой посмотрел на кулончик – тот словно ощутил на себе взгляд, вспыхнул ярче, но тут же медленно потускнел, как бы в нерешительности. Яська сначала расстроился, однако спустя пару секунд понял: кулончик просто ему подмигнул. Мол, не отчаивайся, Яська, я хоть и далеко-далеко, за гранями, тем не менее, рядом и всегда подскажу, как быть! Не словом, так каким-нибудь знаком. Ну же, верь мне!
Яська кивнул: да, он верит! С чистой совестью, без тени сомнений. Росинка рядом. Пускай сестрёнку и не видно – это ничего не значит! –
Яська почувствовал в пальцах тепло – оно передавалось от цепочки. Мерно разливалось по кистям рук, скользило выше по запястьям, огибало локотки, проваливалось подмышки. А потом разливалось волной неописуемого блаженства по грудной клетке, заигрывая с каждым нервным окончанием. Яська с присвистом выдохнул – такого он ещё не ощущал! Казалось, что наступил тот самый «резонанс», о котором говорила повзрослевшая Росинка. Каждая частичка Яськиного тела пульсировала, источая мелодичный звон. Словно совсем рядом кто-то невидимый касался натянутых струн, которые, в свою очередь, начинали дрожать, порождая невиданную доселе мелодию чувств.
Во тьме, перед Яськой, кто-то всхлипнул – невзначай, просто от скопившихся чувств, что ищут выхода. Потом шмыгнул носом и горестно вздохнул. Яська ощутил чуть заметное веяние воздуха: мягкая лапа скользнула по волосам, побеспокоив несколько всклокоченных прядей, после чего двинулась в сторону выхода. Яська машинально оглянулся и чуть не обмер – выхода не было! Там, откуда он только что пришёл, царила точно такая же темень, что и впереди. Словно воплотилось в реальность то, что должно было случиться ещё несколькими днями ранее.
В реальность воплотился ужас, и Яська почувствовал, как подгибаются колени. К горлу подкрался утерянный страх, решительно надавил на язык, порождая тошноту. Яська ухватился обеими руками за подбородок, и сам не заметил, как выронил кулончик из трясущихся пальцев. Тут же засуетился, обернулся... и буквально нос к носу столкнулся с чумазым мальчишкой в отрепьях и галошах на босу ногу.
От неожиданности Яська попросту осел. Открыл рот и принялся таращиться на незнакомого пацанёнка. Тот, напротив, такое ощущение, ничуть не удивился, натолкнувшись на Яську, лишь немного встревожился, словно ожидал встретить кого-то другого. Недоверчиво покосился на оброненный Яськой кулончик, дерзко прошептал:
– Откуда он у тебя?
Яська вздрогнул, попытался подобрать Росинкин кулончик, но мальчишка его опередил: резко наклонился, ухватил цепочку – будто его! – так же стремительно выпрямился и отскочил во мрак.
Яське осталось лишь от безысходности закусить нижнюю губу.
– Это моё, отдай! – плаксиво выкрикнул он, ругая себя за рассеянность.
Мальчишка испуганно выглянул из тьмы. Вновь отступил, собираясь бежать.
У Яськи в груди всё оборвалось: ещё бы, сейчас как задаст дёру, ищи его тогда до скончания времён!
«Ещё неизвестно, с какого берега заявился, и с какой целью!»
– Тише, – прошептал мальчишка, не без труда удерживая себя на месте. – Услышат же.
– Кто?
– Они, – и мальчишка кивнул в сторону тёмного выхода. – Последний раз, когда мы себя плохо вели, они пустили по воде «чёрную смерть».
Яська сглотнул.
– Чего пустили?..
– Заразу, – не без содрогания ответил мальчишка. – Принесли воду, а пить её оказалось нельзя. Правда, потом всё равно пили, от безысходности. И гнили заживо.