Сквозь тернии
Шрифт:
– Всё в норме. Сегодня я отвечу на все интересующие вас вопросы. Основная цель – это определение потенциальной обитаемости Солнечной системы вне Земли.
Титов умолк.
– Вы думаете, что система Юпитера обитаема? – Александр Сергеевич открыто посмотрел на научного руководителя. Тот даже бровью не повёл.
– Именно. И на данный момент, мы просто уверены, что жизнь на Юпитере всё же есть!
– У вас есть доказательства? – Аверин недоверчиво прищурился.
– Неоспоримые. Именно поэтому первоначальная цель
– Но ведь Юпитер – огромный газовый шар. С очень сильным притяжением, – Светлана виновато пожала плечами. – Там невозможно уцелеть, кем бы вы ни были. Хотя, я не уверена – мы ещё не проходили этого в школе.
– Откуда же ты знаешь, что Юпитер – газовый шар с колоссальной гравитацией? – Титов добродушно улыбался, точно Светлана и впрямь видела его.
– Это всё Мячик.
– Мячик?.. Что ж, тогда ясно.
– Простите, что за мячик? – Александр Сергеевич изобразил на лице недоумение. – Можете толком объяснить?
Титов кивнул:
– Всему своё время. Но пойдём по порядку. Светлана, наше внимание привлекает вовсе не сам Юпитер, а, в первую очередь, его система. Если отбросить кое-какие общепринятые понятия и нормы, тогда Юпитер и его луны можно рассматривать, как самостоятельную солнечную систему с гигантской экзо-планетой в центре. Вокруг этого своеобразного «светила» или ядра – как кому будет угодно – так же вращаются спутники-планеты, что и вокруг самого Солнца. То есть, это замкнутая система, внутри которой может поддерживаться жизнь.
– «Может» – не несёт определённости, – на сей раз Аверин выглядел как никогда серьёзно.
– Я сказал, что мы имеем неоспоримые доказательства, – тут же парировал Титов, на что Аверин лишь хмыкнул.
– А как же быть с источником энергии? – Александр Сергеевич смотрел мимо Титова на сферу светильника. – Насколько мне известно, Юпитер излучает в совершенно иных диапазонах, нежели Солнце. И все эти излучения – смертельны для человека. Особенно радиация.
Титов проследил взгляд Александра Сергеевича. Понимающе кивнул.
– Да, вопрос очень уместен. И мне есть, что на него ответить. Двадцатого июля тысяча девятьсот шестьдесят пятого года сотрудник океанографического института в Вудс-Холле Уильям А. Рейне совершил погружение в подводный каньон Язык Океана на глубоководном пилотируемом аппарате «Алвин» и через один час тридцать семь минут достиг дна на глубине в один километр восемьсот двадцать девять метров. Это было первое испытательное погружение «Алвина», который в своё время не имел аналогов в мире. Недаром батискафом тут же заинтересовались военные: спустя чуть меньше года, в марте шестьдесят шестого, «Алвин» был использован для поиска погружённой на глубину почти восемьсот метров один-сорока-пяти мегатонной водородной бомбы на Палом Аресе (Испания).
– Ну вот, и до водородных бомбах добрались... –
– Учитывая ваш скепсис, Ярослав Игоревич, я оставлю реплику без комментария. Знаменит «Алвин» вовсе не этим. Аппарат прославился во время погружения в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году в ходе экспедиции под руководством Роберта Балларда при поддержке Национального управления океанических и атмосферных исследований США.
– «Алвином» выявлено и задокументировано существование чёрных курильщиков вокруг Галапагосских островов, – Женя тут же пожалела о сказанном, ощутив на себе всеобщее внимание. – Это показывали по «Нешенал Джиографик». Тогда... давно уже. Не помню, когда точно.
К величайшему Женину облегчению, Титов поспешил на помощь.
– Именно так. До семьдесят седьмого года человечество пребывало в скорлупе забвения, уверенное в том, что жизнь может протекать только под воздействием солнечной энергии. Оказалось, мы серьёзно заблуждались. Живые существа способны существовать и в совершенно других, не побоюсь этого сравнения, адских условиях: без света, в четырёхсотградусном пекле, под двухкилометровым слоем воды. Для этого лишь необходимо наличие гидротермальных источников, говоря проще – чёрных курильщиков.
– И что же, среди этих штук действительно можно прожить на дне морском? – Аверин снова недоверчиво прищурился. – Больше на «дедушкин табак» смахивает, а не на сверхновую.
Титов остался невозмутим.
– Я смотрю, вы неплохо разбираетесь в грибах.
– Ну а как же иначе? Я ведь в деревне рос.
– Это хорошо, – кивнул Титов. – Но вернёмся к курильщикам. По сути, они являются «оазисами жизни» в глубинной афотической зоне океана.
– Какой части океана? – не сдержался Аверин.
Титов терпеливо ответил:
– Афотической. Эта зона характеризуется абсолютным отсутствием солнечного света и практически полным отсутствием фотосинтеза.
– Жуткое место, – Женя поёжилась.
– Напротив, – Титов вещал, точно древний божок, что пытается навязать недалёким аборигенам веру в новые материи. – Это идеальное место для существования иной формы жизни.
– Это место для существования единственной формы жизни – бесовской, – Аверин разочарованно вздохнул.
Титов пожал плечами.
– Может быть, где-то вне Земли всё обстоит именно так, как вам хочется в то верить, но на нашей планете – всё логично и объяснимо: эти самые «оазисы», что возникают вблизи гидротермальных источников, существуют не на основе фотосинтеза, а за счёт «хемосинтеза» химосинтезирующих бактерий. Это среда обитания необычных биологических сообществ, обеспечивающих формирование независимых экосистем.
– Если вдруг погаснет Солнце, они останутся единственными, кто уцелеет на всей планете, – Александр Сергеевич вновь упёрся взглядом в светильник.