Сквозь тусклое стекло
Шрифт:
Скуратов сел на стол и задумался, изредка делая глотки из бутылки.
— Значит, вы заинтересованы, чтобы ожерелье вернулось в мои руки? — спросил он, глядя в пол.
— Слава богу, что вы это поняли, наконец.
— Чем можете мне помочь?
— Просмотреть все пленки видеонаблюдений улицы. Если возле банка дежурила машина, то мы ее определим. После вашего отъезда этой машине у банка делать нечего. И еще. Каждый клиент, оформляющий сейф в пользование, всегда фотографируется. В окошке менеджера на календаре встроена камера. У нас есть снимок женщины, арендовавшей ячейку 824, но установить ее личность нам не удалось.
— Покажите.
Фельдман
— Я забираю этот снимок. И еще. Завтра я приду в банк, и вы мне позволите открыть еще несколько ячеек. Все для дела, надо проверить кое-какую версию. На сегодня с вас хватит.
Скуратов забрал свой пистолет и сунул его за пояс.
— Что вы сделали с моими охранниками? — спросил банкир.
— Поди уже очухались. Иди, распутай, я обмотал их скотчем.
По дороге домой Скуратова осенило. Он прижался к обочине и затормозил. Достав фотокарточку, он извлек из сумки черный фломастер и перекрасил рыжие волосы девушки, удлинив их до плеч. Вот теперь он узнал ее окончательно. Это Оксана Мартынчук, пропавшая горничная Гурьевых, уехавшая в отпуск.
— Хрен-то ты уехала, подруга! Бриллианты не бросают на произвол судьбы. Если только за ними не должен прийти кто-то другой. А кто?
Веня откинулся на спинку сиденья и задумался.
12
Идти напролом Панкратов не решился. Надо бы сначала прощупать почву, тем более что такая возможность имелась. На скамеечке у дома сидели женщины, лузгая семечки и перемывая косточки всем подряд. Деревня, тут уж ничего не поделаешь. Одна-единственная улица в километр длиной, домишки по обеим сторонам. С одного конца деревни — магазин, с другого — развалины церкви. Когда-то здесь стояло хорошее село и люди жили по-человечески. Сейчас остались одни развалюхи, пожилые женщины и старики, не способные топор в руках держать.
— Доброго здоровьичка, сударыни, — поприветствовал женщин майор.
— Здорово, милочек. Ты чего здесь выглядываешь?
Три немолодые женщины с хитрецой в глазах и ухмылкой разглядывали интересного парня в наглаженных брюках и чистой белой рубашке.
— А где тут Даша Сотникова живет?
— Дом за твоей спиной, ты уже раза три мимо него прошел, — заговорила бойкая толстуха. — Только она больше здесь не живет, три недели назад как померла. Молодая девка, а вот видишь, что бывает.
— Вот те раз…
— С сердцем плохо стало. Квартирант вызвал «скорую», но до больницы не довезли, умерла по дороге. Тридцать два недавно стукнуло, отродясь ничем не болела.
— А квартирант-то здесь? Может, он чего знает?
— Нет. Тут же съехал. У нас на лето дачи сдают. Москва под боком, а на пенсию не проживешь.
— Молодой квартирант-то?
— Молодой. Около сорока. Обходительный, здоровкался со всеми, машина своя, харчи привозил. Да ты зайди в дом-то, там Галька углы вычищает. Сестра Дашки-на.
— Ну спасибочки.
Панкратов направился к дому. Что его принесло сюда и кто такая Даша Сотникова? Все началось с телефона убитой женщины, той самой, у которой в последние дни перед ограблением жили Дербенев и его подручные, погибшие в сгоревшем фургоне. Женщину застрелили. В доме под кроватью нашли ее сотовый телефон, проверили все входящие и исходящие звонки. За час до убийства ей звонил абонент, не значившийся в ее записной книжке. Обратились к связистам, определили имя владельца сим-карты. Им оказалась Дарья Сотникова, но это еще не повод ее разыскивать. Провайдер предоставил список всех номеров, кому звонила Дарья, среди них оказался домашний телефон банкира Гурьева и многие другие номера, еще требующие проверки. Тут была определенная связь. У Гурьева украли бриллианты, а у застреленной вдовушки жили грабители. В чем же заключалась роль Сотниковой, поддерживающей отношения с волками и овцами? Чтобы разобраться в этом, майор Панкратов и появился в деревне Проскурино в двадцати километрах от Москвы. С убитой Дашу еще можно как-то связать. Деревня Проскурино находится в пяти километрах от поселка Спирово, где жила погибшая. Они могли быть подругами. Но связь деревенской женщины с председателем совета директоров банка в сознании не укладывалась.
Галине на вид было лет сорок. Улыбка тут же сползла с ее лица, как только она поняла, что пришел не покупатель, а любопытствующий. Пришлось показать удостоверение, только после этого она впустила незваного гостя в дом.
— Меня интересует мобильный телефон вашей сестры, — строго сказал Панкратов.
— Я забрала его себе.
— Значит, вы знаете Гурьева? С ее телефона звонили ему несколько дней назад.
— Не слышала о таком.
— У нас есть распечатка всех звонков.
Майор достал лист бумаги и протянул хозяйке. Она внимательно просмотрела распечатку и вернула документ.
— У Даши был другой номер, а этот телефон, наверное, тот, что она подарила Сергею.
— Кто это?
— Дачник. Снимал на лето комнату. Она в него тут же втрескалась по уши. Еще бы. Не пьющий. Своего-то алкаша она вышибла из дома. Колошматил ее почем зря. Гнида! А этот интеллигент. Обхаживала его, как могла, подарки дарила. Вот и телефон тоже.
— Вы видели Сергея?
— Нет. Как-то приезжала к сестре, так он даже из комнаты своей не вышел поздороваться. Стеснялся. Можно подумать, я его съем. Уж как она его расхваливала! Святой, не иначе. Жратву из ресторана привозил, все горячее. От простой еды, к которой мы привыкли, нос воротил, а за жилье так и не заплатил. У Дашки и без того денег кот наплакал, так она все на него, любимого, тратила, а он еще и друзей привозил.
— У него была своя машина?
— Да, стояла какая-то у дома, когда я приезжала, но я в них ничего не понимаю. Помню, что желтая.
— Он жил один? Не семейный?
— Прохвост. Я это сразу поняла. Мужику под сорок, а он не женат. Зачем и для кого тогда дачу снимать?
— Квартиры в Москве дорого стоят, а на машине тут рядом. Где он работал?
— Ничего о себе он Дашке не рассказывал. Татуировок у него на теле много. Говорил, будто в молодости по глупости в армии сделал. И еще два шрама на груди. Сказал, что служил на границе и получил ранение при задержании нарушителя, что ему за это медаль дали.