Сквозь тусклое стекло
Шрифт:
— Постой, постой. Зачем тебе это надо? Ты хочешь натравить на меня бандитов?
— Послушай сам себя, аферист-неудачник. Ты меня обокрал и только что хвастался этим. Это мои бриллианты, а ты спрашиваешь меня, как тебе на них заработать. Если у тебя их найдут, то ближайшие годы ты проведешь в зоне. Докажи, что не ты снял их с Анны в отеле! Ты в полном дерьме, Веня.
— Найдут, говоришь? Найдите. Ты и впрямь меня лохом считаешь? А может, я тебя на понт брал? У меня работа такая.
— Твоя затея не удалась, дорогуша. Дело в том, что за гарнитуром приедут в воскресенье. Мы должны его отдать владельцу, в противном случае придется официально заявить о краже уникального ювелирного изделия. Поисками займутся арабы, а у них порядки строгие, даже рыночному вору руки отрубают. Что касается кражи фамильных ценностей великих шейхов, то чем это чревато, не берусь предполагать. У тебя один выход. Предложить гарнитур Гурьеву и попытаться выкачать из него деньги. Ты сам его вынешь из тайника, сам принесешь бриллианты на блюдечке. Вот тут тебя и возьмут под белы рученьки.
— Гурьев меня не сдаст. Он не идиот!
— Сдаст с потрохами. В первую очередь попытается доказать, что не он устроил спектакль с ограблением, и выложит передо мной все карты. Он это сделает, потому что мой муж в открытую обвинил его в подстроенной краже, а теперь пытается выкрутиться и просит подделку для второго спектакля. К тому же Гурьеву придется отчитываться перед следствием — где это он нашел бриллианты. «Ах, да! Забыл их в кармане смокинга!»
— Я сам все расскажу полковнику Кулешову.
— И он поверит в сказку, как банкиры сами открывали тебе чужие сейфы и позволили ограбить их на несколько миллионов. Ты подумал, что сказал? Я допускаю, что Гурьев тебе заплатит. На пять миллионов можешь не рассчитывать. Если он согласится выплатить такую сумму, не верь. Это ловушка. Тысяч пятьдесят он тебе даст. Но при свидетелях. По акту с протоколом. Все должны знать, что у него ожерелье украли и он в деле не замешан. А такие слухи уже ходят в свете.
— Хитришь, стерва, — прищурился Скуратов. — Никто у него ничего не крал. И сегодня он это докажет. Гурьев никогда не признается в своей бездарности. У банкиров ничего никогда не пропадает.
— Вот именно. И в твои сказки следствие не поверит. Что ты из себя представляешь, Кулешов знает не хуже других. Все зависит теперь от меня. Как я захочу, так дело и повернется.
Скуратов тяжело вздохнул. Коньяка в бутылке не осталось.
— Ладно. Я понял, диктуй условия.
— Придет время, продиктую. За труды ты получишь свои пятьдесят штук, большего ты не стоишь. А с вором разбирайся сам. Я тебе все разжевала. Выбор у тебя невелик. Либо он тебя, либо ты его. На сегодня хватит. Мне жаль потерянного времени.
Алина встала, повесила на плечо сумку и ушла.
10
После свидания с Алиной Скуратов решил действовать быстро. Сначала он на своем джипе петлял по улицам города, понимал, что за ним следят и что обнаружить преследователей ему не удастся. Им не обязательно сидеть у него на хвосте, маячок срабатывает на пять, а то и больше километров. За его передвижениями наблюдают по монитору и определяют местонахождение с точностью до трех метров. Веня заехал в проходной двор и вышел из машины. Обследовав задний бампер, нашел маячок, снял его и прикрепил к водосточной трубе. Затем поехал к ресторану «Трапеза», но заходить в него не стал, компанию Гурьева было видно в окно. Скорее всего, они специально выбрали такой столик. Человек восемь весело что-то обсуждали. Среди присутствующих была только одна женщина — Анна. На ней сверкал гарнитур «Око света». Веня ничего не смыслил в бриллиантах, но побрякушки производили впечатление. Парочка придурков бегала вокруг стола и щелкала затворами фотоаппаратов. Картина ясна.
Убедившись в справедливости слов Алины, Скуратов вернулся в машину и поехал на дачу. Дом он арендовал у того же дипломата, чьей квартирой пользовался как наблюдательным пунктом. Только теперь его укромный уголок был засвечен. С помощью маячка он засветил несколько самых надежных квартир, и сыщики банкиров могли составить на него приличное досье. К счастью, ни в одном из этих мест он не держал серьезных документов и тяжеловесного компромата.
Въехав на территорию участка, он запер за собой ворота и направился к дому. Уже стемнело, но в окнах не было света. Дина опять куда-то смоталась. Он понимал, что девчонка в ее возрасте и с ее характером не будет коротать вечера в одиночестве, сидя у телевизора. В свободе Веня ее не ограничивал. Постель ни к чему не обязывала, они были партнерами и на определенном жизненном этапе устраивали друг друга.
Скуратов открыл стальную дверь с хитрыми замками и вошел в дом. Включив свет, выругался — стол в гостиной остался неубранным. Пустые бутылки, бокалы, грязные тарелки, остатки еды атаковали мухи. Веня прошел в холл и с помощью кнопки, встроенной в золоченую раму, сдвинул огромное зеркало у стены. За зеркалом находилась дверь, тоже из стали. Он набрал код, дверь открылась. Автоматически зажглись лампы. Ступени вели в подвал, где стояли банки с компотом, оставшиеся от хозяев, да несколько ящиков вина из личной коллекции репортера. Он имел слабость к хорошим французским винам и знал в них толк. За стеллажом с банками находился маленький сейф, приколоченный к бетонной стене огромными штырями. Веня набрал код, открыл его и замер, тупо глядя на полки, где лежал только пистолет, купленный им по случаю, и несколько коробок патронов. Тридцать две тысячи долларов и футляр с гарнитуром «Око света» бесследно исчезли.
Скуратов присел на корточки, сжал виски руками и завыл волчьим воем.
Вероятно, пистолет ему оставили, чтобы он застрелился. Волчья песня длилась недолго. Началась истерика, сопровождаемая погромом. Билось все, что попадало под руки. Черт с ним, с компотом, а вот два ящика «Бордо» жалко. На третьем он выдохся. Достал бутылку, отбил горлышко и начал заливать горе вином, половина которого выливалась на костюм, рубашку и галстук со встроенной камерой в узле. Самый дорогой костюм, одетый на свидание со Снежной королевой, восстановлению не подлежал. А как все хорошо начиналось!
Веня сел на ящик, продолжая прихлебывать из бутылки. Он пытался взять себя в руки, но получалось плохо. Жизнь часто подбрасывала ему сюрпризы, от которых волосы вставали дыбом. Не без этого, работа такая. Не раз он попадал в капканы, которые сам же и ставил.
Подозревать свою подружку он не мог. У Дины еще не окрепли клыки, чтобы самостоятельно прогрызть себе дорогу в будущее. Начать с того, что она не знала о входе в подвал и двери за зеркалом. А если бы и узнала, то не смогла бы ее открыть. Сейф тоже имел не простой замочек. Бриллианты ее не интересовали, она ничего не смыслила в камнях. Но девчонку могли запугать или перевербовать. На деньги она могла клюнуть. Скуратов держал ее на голодном пайке. Но Дина не дура. Деньги — дело наживное, а она мечтает о карьере модели. Веня сумел ей вдолбить, что, кроме него, никто не сможет вытащить красотку на подиум. Она верит в него, как ребенок в Деда Мороза. Нет, Дина не пойдет на предательство. Оставался другой вариант — банкиры. Они следили за ним, адрес дачи им известен. У них есть своя служба безопасности. Не хуже Лубянки. Но возникал вопрос: они знали содержимое ячейки и могли забрать ожерелье сами. Украсть у вора нестрашно, он не будет устраивать шума. Вариант второй. Могли отнять у него бриллианты в пути. Дорога на дачу идет через лес. Там бомбы взрывай, никто не услышит. Зачем же лезть на дачу? Конечно, для опытных взломщиков его замки не проблема. Но надо знать, где спрятан товар… Главное открытие — Гурьев понятия не имел, что украденный у него гарнитур хранится в его же банке. Из этого можно сделать вывод: заказчиками ограбления были Фельдман и Шпаликов. Но возникает дурацкий вопрос: зачем Шпаликов открыл ему ящик и показал бриллианты, а впоследствии позволил их украсть? Кому принадлежала ячейка 824, если не Алине? Вору? Значит, Шпаликов и есть вор, то есть заказчик. Теперь, перебирая в памяти детали, Веня убедился, что за ним следили с момента первого появления в банке. Когда приехала Дина, они знали, кто она и кто ее прислал. Ей выдали ключ от ячейки, расположенной в том же отсеке, в двух шагах от бриллиантов, сделали это намеренно. Дина получила универсальный ключ. Она могла открыть им любой ящик, а он ей назвал универсальный код. Его набирали четыре раза у него на глазах, когда он пришел в банк с ревизией. Расчет был на то, что он его запомнит…
— Какой же я козел! Считал себя гением, всех обвел вокруг пальца, а на деле обвели меня. Использовали! Все это время я работал на дядю. Меня провели поганые бухгалтеры!
У Скуратова глаза налились кровью. Он с силой швырнул опустевшую бутылку о стену, она рассыпалась в крошку. Ему не всегда удавались задуманные аферы, были случаи, когда рыбка срывалась с крючка, но чтобы из него делали посмешище… Нет, этого не случалось. Хуже того. Теперь он попался на крючок, а Алина из тех людей, которые способны раздавить любого, кто встанет на ее пути. Ее фотокарточками с голой задницей не напугаешь.