Слабое звено
Шрифт:
— С первого взгляда может показаться, что тут работают базовые принципы естественного отбора. Люди проектируют корабль на основе опыта предыдущих моделей аналогичного назначения и моделируют его поведение в реальном космосе. Если на стадии моделирования выявляются очевидные недостатки, а они всегда выявляются, дефективный проект отсеивается, и предпочтение отдается наиболее жизнеспособному проекту. Затем собирают прототип и подвергают его тестовым пробегам и прочим испытанием в реальных условиях. Если прототип не удовлетворяет заявленным требованиям, его переделывают или строят другой прототип, и так делают до тех пор, пока у них случайно не получится что-то, что не стыдно выпустить на рынок по баснословной
— А ты заболтай его! — огрызнулся Радэк.
— Нет, для этого у меня есть вы. Наш корабль — это очень большой и тупой кусок металла, даже с Марвином на борту. Сегодняшний день показал, что стоит ему лишь немного выйти из рабочего режима, как наша жизнь тут же обернется сущим кошмаром. Нет ничего хуже, чем гигантский корабль, сломавшийся посреди космоса.
— Наш корабль далеко не самый гигантский, — возразил Ленар, — По общей классификации он относится к сверхсредней категории космического транспорта.
— По классификации межзвездного транспорта он относится к тяжелой категории. Тяжелее нас между звездами ничего не летает. Ты никогда не задумывался, почему?
— Потому что это не рентабельно, — попытался Ленар пожать плечами, но скафандр ему помешал, — Корабли начиная от субтяжелой категории и выше обычно за весь срок службы совершают лишь два межзвездных перелета: первый в систему приписки, второй на утилизацию. Нет никакого смысла комплектовать их Умножителем Алькубьерре и системой криостаза.
— Это тоже верно, но есть и еще одна причина. На сегодняшний день установлено, что в межзвездном пространстве с кораблем может случиться сто семьдесят пять различных сценариев аварийных ситуаций. В случае с нашим сверхсредним кораблем мы можем своими силами завершить сто двадцать семь сценариев самостоятельным возвращением корабля в строй и последующим прибытием в сервисный док. В двадцати семи сценариях мы можем лишь бросить корабль и добраться до ближайшей колонии на челноках. Еще в пяти сценариях мы не можем ничего сделать, кроме как включить аварийный маяк, перейти в энергосберегающий режим и ждать прибытия помощи в криостазе. Оставшиеся шестнадцать сценариев оканчивается полной гибелью корабля. — Эмиль вновь прервался, чтобы расправить сложившиеся от монолитного потока слов легкие, — А теперь внимание: на кораблях субтяжелой категории количество сценариев, оканчивающихся самостоятельным прибытием корабля в док резко падает до ста трех, количество фатальных сценариев увеличивается до двадцати шести. При всей их высокой автономности они становятся слишком беспомощными в аварийной ситуации… почти как мы сейчас.
— Мы не беспомощны, — сказал Радэк, прочистив горло, — Просто мы сделаны из мяса, а не из металла, поэтому устаем гораздо быстрее. Мы все торопимся и торопимся… Тебе не кажется это парадоксальным?
— Что
— Мы убиваем девяносто процентов своего времени лежа в криостазе, потому что у нас его всегда в избытке, и девать его больше попросту некуда, а теперь у нас этого времени не хватает, и мы пытаемся с пользой потратить каждую секунду.
— Это называется «нормальная жизнь», Радэк, — усмехнулась Вильма, — Когда ты закроешь свой контракт, тебе придется снова входить в ритм нормальной жизни. Спать по восемь часов в сутки, есть каждый день, ходить на прогулки, следить за новостями и планировать культурные мероприятия на выходные с друзьями.
— Жду не дождусь, — последовал ответ, лишенный энтузиазма, — Ленар, почему мы работаем лишь вчетвером? Где Ирма?
— Десять минут окончились, — выпалил Ленар в ответ и поспешно поднялся на ноги, — За работу.
Остальные трое поднялись с неохотой, не издав ни звука, и набросились четырьмя парами рук на заправочный рукав с приступом ярости и желанием придушить непокорную тварь.
Спустя три минуты рукав был плотно закреплен на трубопроводе.
— Ну… — смущенно прокомментировал Эмиль, — Вероятно, я его все же заболтал.
Очень сложно переоценить момент, наступающий по окончании восьми часов тяжелой работы в скафандре ВКД, когда космонавты возвращаются на корабль, сбрасывают с себя тяжелые панцири и просто сидят некоторое время в объятиях привычной гравитации при открытом пространстве и свежем воздухе. Нахлынувшее волной чувство эйфории скалило зубы и кривило губы в глупых улыбках, заставляло наслаждаться болью в теле и выдувало все мысли из головы. Лишь у Радэка оставался профессиональный зуд, который он никак не мог унять, и первым отправился на свой пост передавать кораблю эстафетную палочку в гонке за водные ресурсы.
Остальную работу корабль делал сам. Глубоко похороненный подо льдом магнетрон ожил, вонзил микроволны в стенки скважины и начал медленно испарять лед. У пара не было выхода в замкнутом пространстве, и давление начало нарастать до тех пор, пока пар не начинал конденсироваться. Образовавшаяся жидкая вода нагревалась гораздо лучше льда, часть превращалась обратно в пар, другая часть оставалась в жидком состоянии и передавала свою энергию окружающему льду. Пошел круговорот агрегатных состояний, а давление в пузыре росло до тех пор, пока в корабле не сработали клапаны, и жидкая вода не начала выталкиваться избыточным давлением пара через готовый трубопровод в вакуумный насос, направляющий жидкость в баки. Буксир жадно пил подледное озеро затяжными глотками, пока почти весь его экипаж сидел в кают-компании и обсуждал планы на ближайшее будущее.
— Все наши планы катятся к чертовой матери, — заявил Ленар и запил свои прогнозы водой, — Мы слишком долго возились с трубопроводом и теперь не успеваем полностью заправиться, собраться и долететь до точки рандеву к сроку.
— Вылет откладывать точно нельзя, — сказала Вильма ртом, набитым сухариками с земляничным повидлом.
— Значит, заправим не полный бак, — добавил Радэк, покривив лицом, — Наверное, это не критично.
— Нет, это критично. Мы обязательно должны заправить полные баки и забыть навсегда про проблемы с водой. На этот раз я хочу перестраховаться.
— И что делать? — спросил Эмиль, — Ты ведь сам только что сказал, что на все времени не хватит.
— Мы пожертвуем трубопроводом, — сказал он, и на него выпучились три пары глаз.
— Что?! — воскликнул Радэк, слишком резко отпив воду из стакана, и приступ кашля схватил его за глотку.
— Осторожнее с такими заявлениями, — Эмиль несколько раз ударил Радэка по спине, забив приступ кашля до смерти. Радэк ответил ему чем-то отдаленно похожим на благодарную улыбку. — У нас, если ты не заметил, каждый техник на вес золота.