Слабое звено

Кунцев Юрий

— Ничего страшного! — выкрикнула Ирма, перехватив влажными ладонями рычаги управления, — Всего лишь кубик льда! Их в этом кольце миллионы, так что многого от меня не жди.

— Ничего себе кубик льда! — возмутилась Вильма, — Ты только что столкнула с орбиты полсотни тонн чистой воды!

— Сейчас я столкну еще больше, — она отогнула рукоятку, и абстрактный рисунок из множества дрожащих точек на экране поплыл вниз стягиваемым полотном, — Чисто пройти невозможно, но я постараюсь все сделать помягче.

Очередной удар о ледяную глыбу сотряс корабль, и шпангоуты ответили недовольным утробным скрежетом, похожим на урчание гигантского желудка.

— Ирма! —

возмущенно воскликнула Вильма, и Ирма от неожиданности вздрогнула в такт с кораблем.

— Вильма! — разгневанно прокричал Ленар, и откуда-то сзади послышались суетливые шорохи.

— Да, я знаю-знаю! Сейчас допью!

— Допивай быстрее, сейчас Ирма будет сажать корабль!

— Я вижу!

— Пей!

— Пфью!

Ругань между штурманом и капитаном переросла в схватку между двумя встречными атмосферными фронтами, слившимися в вихрь, высасывающий кислород и рабочую обстановку с мостика. Головная боль и покрытый полигональной сеткой Коля медленно увеличивались в размерах, а плавающие в жидком космосе кусочки льда остались позади. На экране показались отчетливые контуры посадочного кратера, имеющего плавные изгибы и пологий рельеф, характерные для объектов, у которых нет защиты от солнечного ветра, обжаривающего планетоид, словно курицу на вертеле. Коля медленно худел, теряя оболочку, и теперь ему предстояло пережить липосакцию. Он лениво поворачивался, словно гигантский глаз, осматривающий окрестности своим кратером-зрачком, и его взор пристал к замедлившемуся буксиру.

— …и вылью тебе его за шиворот! — закончил Ленар описывать свои дальнейшие карьерные планы.

— Ленар, — окликнула его Ирма, и позволила себе на секунду утратить из виду приборы, протерев зудящие от сухости глаза, — Мы готовы к посадке.

— Это хорошо, — ответил он резко успокоившимся голосом и щелкнул несколькими переключателями, — Сможешь нас посадить в самый центр?

— Попробую.

— Хорошо, опорные стойки разогреты и выдвинуты. Садись мягко.

— Сажусь, — ответила она и нежно толкнула корабль маневровыми двигателями навстречу Коле. Пятно кратера на экране начало медленно приближаться, словно разинутый исполинский рот голодного зверя. Числа на счетчиках дальномеров стремительно таяли, по мостику прокатилась череда тоновых звуковых сигналов, палец на кнопке начал нервозно чесаться.

— Пока все идет хорошо, — сказал Ленар самому себе, — Пятьдесят метров. Сорок пять метров… Ирма, нас уносит от кратера.

— Нет, — возразила она и начала вводить в компьютер новые команды, — Это кратер отворачивается от нас. Мы ничем не привязаны к этому астероиду, тут очень сложно поймать орбиту.

— Так догоняй.

— Сейчас, — облизнулась она и схватилась за рычаг управления тягой, — У нас слишком мощные движки для таких маневров.

— Пятнадцать метров, Ирма, мы уже у края кратера, — сообщила Вильма.

Ирма сжала рукоять так сильно, что кожа на фалангах заболела и приготовилась дать трещину. Когда она надавила на продолговатый кусок металла, тот сдвинулся на одно деление, ответил щелчком, и корабль ненадолго сошел с ума. Приборы истерично завизжали предупреждающими сигналами, несколько красных глаз вспыхнуло на потолочной панели, где-то со стороны штурманского поста прозвучал испуганный вскрик. Из недр металлических конструкций прогремел глухой звук соприкосновения тяжелых механизмов, мир резко подпрыгнул вверх, Ирму вдавило в кресло, и ремень безопасности болезненно надавил на ее плечи.

В такие критические

моменты человек способен в полной мере осознать, что скорость мысли бесконечно ничтожна перед скоростью рефлексов. Ирма не успела осознать даже этого, когда ее хватательные рефлексы резко скрючили все пальцы на руках, и под одним из них что-то провалилось вниз, издав едва уловимый щелчок.

Воздух замер, и тишина нарушалась лишь шумными толчками крови в голове. Приборы отобразили работу прижимной тяги, и Ирма позволила себе проветрить легкие облегченным вздохом.

— Жестковато, — сказал Ленар, отстегивая ремень, — Но для первого раза неплохо.

Ирма последовала его примеру и так же освободилась от ремней безопасности. Человек не может физически чувствовать, движется корабль или стоит на месте, но она все понимала мозгом, а мозг предательски интерпретировал свои умозаключения телу. Корабль стал ощущался инертным и почти что мертвым, и даже палуба под подошвами казалась тверже обычного.

— Больше так делать не стоит, — произнесла Вильма, вернув себе дар речи, — Опорные стойки не рассчитывались на поперечную ударную нагрузку.

— Этот корабль в принципе изначально не рассчитывался на посадку в таких условиях, — парировала Ирма, — Гравитации нет, сопротивления воздуха нет, корабль просто болтается в пространстве без какой-либо привязки и внешних направляющих и должен…

— Все, не пудри нам мозги, — перебил ее Ленар, и щелкнув переключателем зажег желтый индикатор со значком якоря на панели, — Якоря выпущены, можешь отключать прижимную тягу.

Ирма нажала на тумблер, и баланс сил между напряженными амортизаторами и прижимной тягой резко сорвался с точки равновесия. Палуба ощутимо покачнулась деревянным плотом на морской волне, заставив рефлекторно вцепиться пальцами в края пульта управления. Как только корабль снова успокоился, Ирма поднялась с кресла и с тихим стоном потянула затекшие мышцы. Ее плечи испустили недовольный хруст.

— Мостик! — прохрипел интерком голосом Радэка, — У нас все в порядке? Мне показалось, что мы с чем-то столкнулись.

— Все в порядке, — ответил Ленар интеркому, хлестнув Ирму по лицу осуждающим взглядом, — Просто кубики льда.

— Но мы сели?

— Да, все в порядке. Можешь запускать мазер.

— Глубина обычная?

— Нет, мы торопимся. Пусть будет сто сорок метров.

— Хорошо, отбой.

— Вильма, — окликнул он штурманский пост, — Есть подробности о примесях?

— Ничего необычного, — ответила Вильма и стыдливо спрятала с глаз Ленара пустую кружку, — Силикаты мелкой фракции и кое-какая летучая органика. Если на глубине лед такой же, то проблем возникнуть не должно.

— Ладно, тогда собираемся, — его пальцы неровно и прерывисто заплясали по клавиатуре, — Какую гравитацию вы хотите на поверхности?

— Лунную.

— Ирма?

— Мне все равно. Пусть будет Лунная.

— Отлично, — протянул он, азартно облизнувшись, и установил репульсионное поле на ближнюю дистанцию, — Держитесь.

Палуба вновь пришла в волнение, когда репульсионная установка свила кокон пространственного расширения вокруг корабля, немного увеличив просвет и с тихим металлическим воем разжав амортизаторы в стойках. Векторы внешних сил совершили кульбит и застыли вниз головой, благодаря чему буксир теперь свисал с планетоида подобно летучей мыши, крепко вцепившись в его ледяную плоть своими когтями-якроями, чтобы не упасть в пустоту. Где-то в Вестминстерском музее Исаак Ньютон перелег на другой бок.